Ангел Смерти - Юлия Алейникова

– Ничего себе! – присвистнул Денис. – Чем же этот Гуськов сейчас занимается, если на таких тачках ездит?

– То-то и оно, что родители не в курсе. Им Гуськов сказал, что машина не его, а хозяйская. Но мои ребята пробили: машина – его, купил в ноябре, в автосалоне «Аксель Моторс».

– Погоди, а фото этого Гуськова у тебя есть? – спохватился Денис. – Свидетель твой его опознал?

– В том-то и дело! У родителей его имеются в избытке его детские и юношеские снимки. Все фотографии последних лет, которые у них есть, какие-то… неполноценные. То он отвернулся, то его кто-то загородил, то кадр смазан… Отобрали, что смогли, но по этим фото его и бывшие одноклассники не узнали бы. А под описание Семена Прокопьевича половина Петербурга подойдет.

– А в его квартире на Блюхера нет снимков получше? – с надеждой спросил Денис.

– Были мы там, с его сестрой. Такое впечатление, что там давно никто не живет, – покачал головой Андрей.

– Слушай, а может, у него любовница есть? Или он женился во второй раз?

– Может быть все, что угодно, – сказал Андрей. – Вопрос в том, как нам об этом узнать?

– Слушай, когда мы в благотворительном фонде пытались мосты навести, я с одной уборщицей познакомился. Забавная бабулька! Впрочем, она еще не бабулька, а так только, прикидывается, а у самой – глаз-алмаз и мозги в порядке. Так вот, она там с самого открытия работает, начальственный этаж драит, много чего знает. Если твой Гуськов в фонде появлялся, она его железно срисовала. А если учесть степень развития у нее здорового любопытства, она наверняка что-нибудь про него знает.

– Ну спасибо, Денис Викторович, порадовал! Как старушку зовут?

– У тебя время сейчас есть? Давай туда вместе прокатимся, – предложил Денис, допивая ярко-красный ягодный напиток, произведенный каким-нибудь отечественным химическим заводом по переработке нефтепродуктов. – Меня этот твой Гуськов заинтересовал.

Александра Яковлевна была на службе. Именно на службе, потому что одета была, как солдат, в униформу: в ярко-синий комбинезон, оранжевые перчатки и такую же оранжевую кепочку-бейсболку. На ногах у уборщицы были белые тапки на плоской резиновой подошве.

– Что это?! – изумился не испорченный излишней изысканностью вкуса Андрей, увидев броский костюм представительницы технического персонала.

– А, это? – как-то сразу поняла его уборщица. – Это нам западные учредители фонда прислали в подарок на Новый год. Стопроцентная синтетика. Сносу нет! Еще в нем и похоронят меня, – с сарказмом пояснила Александра Яковлевна. – Зачем пожаловали, господа начальники? Если разговор намечается долгий, идите к старшей по смене, пусть она мне беседу с вами в простой не засчитывает! – строго заявила уборщица. – А то у нас к Восьмому марта от западных учредителей еще один «подарочек» прибыл: график уборки помещений называется. Будь он неладен! Если наше руководство не образумится, уйду я в «Ашан» полы мыть. Там и зарплата лучше, и претензий меньше, – ворчала Александра Яковлевна, не переставая орудовать новомодной шваброй, напоминавшей тряпочный веник.

Денис Викторович, видимо, уже хорошо знакомый с местными порядками, переговорил со старшей по смене, расписался в каком-то документе и, кивнув Александре Яковлевне, увел ее на улицу.

– К себе, что ли, повезете? – насторожилась уборщица, выйдя на свежий воздух.

– Нет. Просто покатаемся на машине, в вашей конторе разговаривать неудобно. Вдруг кто-нибудь подслушает?

– Не исключено, а уж увидят – точно. У нас же везде столько камер понатыкано, – кивнула Александра Яковлевна, ловко залезая в машину.

– И вот еще что, – обернувшись к пассажирке, проговорил Денис, – если вас будут спрашивать, зачем и куда вы ездили, скажите, что на опознание. Показали вам якобы пятерых мужчин и спросили – не видели ли вы кого-нибудь из них в фонде? Вы скажете, что нет, не видели! И от вас отстанут. Вот фотографии этих людей. – И Денис достал из нагрудного кармана снимки врачей, проходивших по делу о медицинских фондах.

Александра Яковлевна добросовестно рассмотрела лицо каждого и подтвердила:

– Не видела. А кто они такие?

– Неважно. А важно другое: известен ли вам бывший водитель Остапенко, Олег Гуськов?

– Олег-то? А то! – сдвинув кошмарную оранжевую кепку на затылок, проговорила Александра Яковлевна. – Гуськов уже года два у него не работает, но к Остапенко иногда заезжает. Уж не знаю, какие у них там дела.

– Как давно вы его видели в последний раз? – обернулся к уборщице Андрей.

– В последний? Да уж больше месяца тому назад, – задумалась Александра Яковлевна. – Я тогда как раз с больничного вышла. У меня внук болел, а дочке с ее работой никак нельзя на больничном сидеть, а то она место хорошее потеряет. Вот я с внуком и сидела. Значит, это было еще в апреле… Точно! В конце апреля он и заходил. Я как раз плинтусы в коридоре отмывала и видела и как он пришел, и как ушел. Пробыл у Остапенко с полчаса и уехал.

– А больше он не появлялся? – с надеждой спросил Андрей.

– Больше – нет. При мне, во всяком случае.

Денис довез пожилую уборщицу обратно до здания фонда и проводил на ее рабочее место, вновь расписавшись в каком-то талмуде. Когда он уходил, кругленькая невысокая Александра Яковлевна уже бодро орудовала шваброй в дальнем конце коридора.

Глава 22

– …Как это произошло? – в который раз задавалась вопросом Ирина Скобелева.

Был поздний вечер, она сидела перед выключенным телевизором и, глядя в одну точку на стене, пыталась понять: кто из них допустил ошибку и каким образом этот недалекий примитив из уголовки смог докопаться до безупречной, отлаженной, идеально работающей схемы?

В больнице работали опытные следователи из ГУЭБ, и ей приходилось вертеться как ужу на сковороде, чтобы не проколоться на какой-нибудь мелочи. Но, к счастью, Ирина всегда была сосредоточенна и не допускала легкомыслия в работе. Зацепить ее следакам будет весьма сложно. Она даже надеялась, что и вовсе невозможно. К тому же Шифрин заверил ее, что в группе работает его человек и сюрпризов не будет. Врачей, конечно, посадят, да и как же иначе, но ей лично ничего не грозит.

И все равно, ее изводило не объяснимое никакой логикой беспокойство. Бурмистров убит. Убит, а не умер от несчастного случая, и, как теперь стало очевидно, убит не его женой! Но кем?! За последний год Ирина смогла «просочиться» ему в мозг, залезть под кожу, завладеть его волей и знала о жизни любовника абсолютно все: все его мысли, стремления, каждое его желание, сомнение, каждый порыв души. Она не ленилась, это была работа, к тому же прибыльная, потому что именно благодаря Бурмистрову они с Шифриным смогли провернуть задуманное.

Кстати, нашел Бурмистрова именно Шифрин. Год тому назад у покойного были неприятности с Котляром, и Шифрин помог ему выкрутиться, а потом подставил Бурмистрову Ирину.

Они заранее собрали на Бурмистрова досье, и Платонов, талантливый психолог, одаренный почти до гениальности тип, просмотрев материал и пообщавшись с Бурмистровым несколько месяцев в Сети, выдал им точную инструкцию по «использованию» объекта. Ирине оставалось лишь нажимать на нужные «кнопки», разыгрывая заранее написанную для нее роль. Это не требовало от нее особой фантазии или умственных усилий. Она наперед знала, какой реакции ожидает от нее «объект», какое слово или жест спровоцирует необходимое им действие с его стороны. Ей было скучно, неинтересно, но такова уж эта работа – сплошная рутина! Если возникала сложная ситуация и схема не срабатывала, Ирина звонила Платонову, и он выдавал правильное решение.

Единственным неприятным сюрпризом для Ирины стал его предполагаемый развод. На это никто не рассчитывал, это никому не было на руку. И, как назло, схемы Платонова вдруг перестали работать. Бурмистров словно удила закусил, и чем больше Ирина старалась его образумить, затормозить, тем сильнее он упирался, словно заподозрил ее в неискренности и решил проверить «на вшивость».

Ирина запаниковала. Ей не нужны были лишние обязательства, и она не уважала Бурмистрова. И уж тем более не любила его. Он был ей неинтересен. Она вовсе не мечтала о статусе его супруги, а тут Шифрин начал намекать, что, если Бурмистров не передумает, ей придется выйти за него замуж.

Сволочь! Корыстная, похотливая, беспринципная дрянь! Ирина погасила сигарету и прошлась по комнате. Она не включала свет. За окном жемчужными сумерками разлилась белая ночь, царивший в комнате полумрак вполне ее устраивал. Она несколько раз прошлась по огромной кухне-столовой, постояла у окна, глядя на ухоженный, выложенный плиткой и засаженный цветами двор. В этой квартире она жила уже лет пять. Просторная, с высокими потолками, она располагалась в небольшом малоэтажном комплексе, на краю большого старого парка. Ирине эта квартира нравилась. Она была отделана в ее вкусе, без излишней вычурности. Здесь было много света, воздуха, приглушенные холодные оттенки идеально гармонировали с ее рассудочным «Я».