Русская философия. Анализ истории (русская национальная мысль) - Евгений Небольсин

Православие – вера для трудящихся, к которой может быть приобщённым только человек труда, ибо Бог иных не утруждающих себя физически «в поте лица» на этот Праздник праздников не пускает, в чем есть великая справедливость. Там тоже есть как бы конкурс. На практике это работает сразу и так как это живое, а ведь живому свойственно развитие, то это качество единения со Творцом предполагает неизбежное возрастание во всеобъемлющей полноте, благодаря чему открывается многие новые возможности для решения всех семейных проблем. Молитву лучше брать короткую, но чтобы была с законченным смыслом. Например, спасибо, то есть «Спаси Бог». Звучит легко на два такта движения, например при ходьбе на два шага или при работе в саду на два взмаха лопатой – тут по обстоятельствам. Молитву лучше совершенствовать и адаптировать под себя сразу, чтобы меньше сковывала разум. Например, не «Спаси Бог», а уже «Спасай Бог». Чем больше повторений, тем легче труд. Есть побочный эффект. Дело в том, что у Бог наделён свойством абсолютного постоянства. Для тела быть в аду – естественное возникшее после грехопадения, заповеданное Творцом, а для души быть в аду – нет. Поэтому в единстве с Ним время для сознания принимает свойство Рая – останавливается, а для тела нет. Время во время труда коротается сильно (как впрочем, и во время отдыха также пролетает быстро). Вот так примерно работает на практике. Просто после работы не тянет расслабиться, ибо не было напряжения. Здоровая психика и здравствуйте дети и любимая.

На Голгофе мы не видим особых радостей у Иисуса Христа, но видим сам процесс напряженного моления Его, то же самое действо Он творил в Гефсиманском Саду. Само межличностное общение с Отцом Небесным дарует желанное успокоение, в котором и есть радость. Дело в том, что счастье – это такая горящая свеча, которую следует оберегать от задувания, ведь для хранения в себе этого огонька нужна эта собранность, молчание, строгость к себе, жертвенность и внимание к ближним, сосредоточенность на умном делании молитвы.

Выводы

Есть вещи, к которым привыкать никак нельзя. Можно привыкнуть к тяжёлой физической нагрузке, можно довести до машинальности и автоматизма весь рабочий процесс – это естественно и является лишь благоприятным условием к главному деянию в жизни любого из нас – быть в молитвенном единении с Богом. Но это так должно быть. Во время общения с Богом доводить до машинальности произношения слов (ум при этом блуждает и не сосредоточен на Творце) нельзя, ибо это есть не молитва, а засыпание в молитве. Это первый признак отчуждения от Творца, приведшая миллионы к атеизму. Но так уж устроены мы, что мы привыкаем и к этому действу. Во время молитвы могут пролетать слова за словами, проглатывать зазубренные целые тексты – этот момент становится той самой снежинкой, с которой начинается снежная лавина трагедий. Богу нужно сокрушение духа о том, что мало сделал за сегодняшний день, нужно скорбеть об этом, ибо это реальное горе для любящего сердца, жаждущего что-то сделать ради детей своих. К молитве привыкать нельзя. Есть хорошие «трафареты», если так можно выразиться, которые были заимствованы у великих победителей в брани духовной. Там много сокрушения сердца о слабостях своих, о том, что мог, но проболтал, нежился и так далее. В эти молитвы нужно погружаться всем своим нутром и полнотой природы, чтобы каждое слово звучало как колокол в душе – все нутро чтобы как бы клокотало. Нельзя привыкать к любому плохому даже в такой мелочи, надо видеть и пытаться бороть его в себе. Это похоже немного на то, что победителя нельзя хвалить, а то он начинает расслабляться, теряет собранность духа и так далее. Сокрушение духа о своем утраченном времени – вот где много боли. Есть боль – есть напряжение, вызывающее эту боль. Есть напряжение – есть рост. Рост может идти только к большему подобию Бога, то есть в религиозность. Вне этого движения жизнь невозможна. Плох тот воин, который не мечтает стать схимником.

Особо важно подчеркнуть ещё одну из множеств сторон этого вопроса. А именно следовало бы освятить то, что востребовано ситуацией в стране. Дело в том, что у слова пребывающего в молитве особый статус. Потому ясность того, что оное означает – весьма судьбоносно для самого человека и всего народа его. Почему? Дело в том, что каждое слово в молитве звучит всегда по-разному. У него всегда иной оттенок в зависимости от того, где это слово произнесено и что произошло в этот момент, что пережил человек, что узнал, какие вопросы он решает и в какой ситуации оказался. Само слово не меняется, меняемся мы, а потому постоянно созерцая на одно и то же понятие о Боге, мы с разных сторон видим разные оттенки Его Слова и слова о Нем, открывающие нам иные грани. Это важно, ибо эти оттенки всегда адаптированы к нашему мировосприятию, ибо оттенки всегда возникают в контексте того вопроса, который нас более всего волнует в данный момент и в том понятийном языке, на котором говорит и сам читающий молитву и его народ, а потому человек делает открытие и при этом, что очень важно, человек ясно понимает о том, что каждый оттенок – часть общего, часть Единого. Сделав открытие научное он не становится атеистом. Так рождается «гений парадоксов друг» и его гениальная мысль. Вы поймите, что без этого многогранного понимания нет мира, ибо каждый навсегда остается пленником какого-то одного миросозерцания и потому идёт войной на другого. Это одна сторона. Другую замечательно сторону показал С. П. Королёв, когда строил первые космические корабли. Он дал возможность думать всем сразу и даже поломойкам-техничкам. Все замечания и предложения по устройству и внешнему виду ЛА были оплачены рублем. Чем больше умов участвует в совершенствовании, тем быстрее, безопаснее и дешевле идёт дело. То же самое творится с народом, который читает слово молитвы на своем родном языке. (По себе скажу, по своему опыту, что образование получил благодаря чтению псалтири, ибо многое открывалось мне только когда читал эти тексты. Потом мне об этом уже говорили преподаватели). Это важно для становления народа, его культуры и науки. Так был рожден научный прогресс. Бог дает знание только тому, кто по-настоящему молится и отнимает его у того, кто ушёл от Него.

В утверждении своего счастья активизироваться должны все грани нашей природы. Не какая-то одна его часть, а весь человек должен соучаствовать душе в служении Богу по мере своей способности. Если есть мышцы, то они должны быть напряжены и натружены в подвиге – вот где полнота экстаза. В противном случае, все то, что не задействовано в этом акте – все то становится грузом, тянущим на дно, пробоиной в днище корабля, через которую поступает вода и судно тонет. Если человек несчастлив, то он тянет за собой остальных, он зол, а потому становится разрушителем всего, становится террористом. Человек без Бога не видит счастья в победах над собой, не желает воздерживаться. Ему нужен автомобиль, бассейн, дом, новые источники энергии и так далее. А между тем, каждая доска в его полу – это лучшая порода деревьев. Каждая отопительная батарея – это опустошённые недра, убитая от металлургическим производством атмосфера, это отравленные реки и убитые леса. Население растет, и все хотят жить счастливо, не ведая границ своих запросов. Вот что такое, когда человек не ведает о своем подлинном счастье, о полноте радости бытия, которая постижима только в воздержании ради общения с Богом в полноте. В будущем неизбежно придёт такое время, когда воздержание станет нормой жизни. Но что такое воздержание? Это естественное ограничение в свободах без покушения на полноту радость бытия в самых высших её проявлениях. К примеру, человек стоит на двух ногах. Куда более безопасно, легко и вольготно быть подобным червю – просто лежать и передвигаться ползком. Стоять на двух относительно узеньких стопах – это есть максимум трудоёмкости и сильное ограничение вольготности бытия. Но оное не мешает человеку петь песни, любить и быть любимым, радоваться жизни и в полноте быть счастливым. Человек даже не ведает о том, что он бесконечно скован. Эволюция жизни, как мы видим, идёт именно в этом направлении, когда не покушаясь на само счастье человека, происходит все большее и большее ущемление свобод. Это ограничение становится сильным до такой степени, которая позволяет осваивать даже космические пространства. Высший предел ущемления – Голгофа Христова.

Человек был создан для жизни во Царствии Небесном. Рай – естественное бытие для нас, а потому полнота радости – первое наиважнейшее условие жизни, которое должно быть адаптировано во все сферы человеческого бытия со всеми даже самыми страшными ограничениями свобод. По грехопадению замысел Бога о человеке не изменился, он по-прежнему остается обитателем Царствия Небесного, но только изменился образ жизни, он стал крайне стесненным и ущемленным пределами одного условия – в поте лица надо добывать хлеб насущный. Никакая альтернатива этому не приживется. Ибо теперь сама пораженная грехом природа должна принимать участие в деянии души. Плоть должна также напрягаться в служении Богу, как душа в молитвах.