Центр принятия решений. Мемуары из Белого дома - Джон Болтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Затем мы отправились на церемонию прибытия и встречи Трампа и Кима. Ким с четырьмя помощниками вошли в комнату, где должна была состояться основная встреча. Мы все обменялись рукопожатиями, потом целую вечность тянулась совместная фотосессия… Когда толпа, наконец, ушла, Ким, через переводчиков предположил, что акулы пера точно попытаются состряпать какую-нибудь грязную историю. Трамп охотно поддержал разговор, высказавшись против «чудовищной нечестности» прессы. Затем он сказал, что, встреча один на один была очень позитивной, и ожидал, что после этого у двух лидеров будет прямой контакт по телефону. Смеясь, Ким отличил Трампа от трех его предшественников, заявив, что они не проявили бы лидерства для проведения саммита. Трамп прихорашивался, говоря, что Обама был готов совершить серьезные ошибки в отношении Северной Кореи, даже не поговорив сначала, намекая на их первую встречу (предположительно, во время периода транзита). Трамп сказал, что он знал, что они с Кимом почти сразу поладят. В ответ Ким спросил, как Трамп оценивает его, и Трамп ответил, что ему понравился этот вопрос. Он рассыпался в комплиментах, сказав, что видит в Киме умную, довольно скрытную, очень позитивную и искреннюю личность. Ким сказал, что в политике люди подобны актерам.
Трамп был прав в одном пункте. Ким Чен Ын точно знал, что делает, когда спросил, что думает о нем Трамп; это был вопрос, призванный вызвать положительный ответ или рискнуть закончить встречу прямо на месте. Задавая, казалось бы, наивный или острый вопрос, Ким на самом деле перекладывал бремя и риск ответа на другого человека. Это показало, что он просчитал Трампа и поймал поймал его на крючок.
Ким энергично заявлял, что он привержен денуклеаризации Корейского полуострова. Несмотря на то, что он знал, что есть люди, которые сомневаются в его искренности, эти люди ошибочно судили о нем по действиям его предшественников. Он не такой. Трамп согласился с тем, что Ким полностью изменил ситуацию. Однако, следуя сложившейся десятилетиями стандартной северокорейской линии, Ким возложил вину за неспокойную американо-северокорейскую историю на враждебную политику прошлых администраций США. Он сказал, что они с Трампом могли бы работать над тем, чтобы рассеять недоверие и ускорить темпы денуклеаризации. Я слышал все это раньше, но Трамп — нет, и он согласился с оценкой Кима, отметив, что в США, особенно в критикуемых Кимом прошлых администрациях, были «ястребы». Интересно, что Трамп заявил, что будет добиваться одобрения Сенатом любого ядерного соглашения с Северной Кореей, позитивно противопоставляя свой подход нежеланию Обамы добиваться ратификации иранской ядерной сделки. В этот момент Помпео передал мне свой блокнот, на котором он написал: “Сколько же в нем дерьма”. Я кивнул. Ким пообещал, что дальнейших ядерных испытаний не будет, и что их ядерная программа будет свернута необратимым образом.
Затем последовал трюк, доведенный до совершенства Иосифом Сталиным на встречах на высшем уровне с Франклином Рузвельтом во время войны, когда в советском Политбюро впервые были обнаружены “сторонники жесткой линии”. Ким “признался”, что у него были внутриполитические препятствия, которые он не мог легко преодолеть, потому что сторонники жесткой линии были как в Северной Корее, так и в Америке. По его словам, Киму нужен был способ заручиться общественной поддержкой в Северной Корее, сохраняя невозмутимое выражение лица, и он вмешался в совместные учения Южной Кореи и США, которые, по его словам, действовали людям на нервы. Ким хотел, чтобы мы сократили масштабы или вообще отменили учения. Он сказал, что обсуждал военные учения с Муном на их первом саммите (на котором была принята Панмунджомская декларация), и Мун сказал, что только США могут принять это решение. Трамп ответил именно так, как я и опасался, повторив Киму свой постоянный рефрен о том, что учения были провокационными и впустую тратили время и деньги. Он сказал, что переубедит своих генералов, которые никогда не умели заключать сделки, и пообещал, что учений не будет, пока обе стороны ведут добросовестные переговоры. Он весело сказал, что Ким сэкономил Соединенным Штатам кучу денег. Ким широко улыбался, время от времени посмеиваясь, к нему присоединился Ким Ён Чоль. Нам, конечно, тоже было весело. Позже в американской прессе появились утечки, очевидно, из Министерства обороны, о том, что Мэттис был недоволен тем, что с ним не проконсультировались перед тем как Трамп пошел на эту уступку. Конечно, Мэттис, а не Келли, не Помпео и не я, хотя в отличие от Мэттиса мы сидели прямо там. Трамп сказал, что с первого дня своего пребывания в должности он знал, что для него заключение сделок или переговоры, подобные этому саммиту, будут легкими. Трамп спросил Келли и Помпео, согласны ли они и оба согласились. Слава Богу, он не спросил меня. Ким сказал, что сторонники жесткой линии в Северной Корее будут впечатлены решением Трампа об учениях, и что дальнейшие шаги могут быть предприняты на следующем этапе переговоров. Он пошутил, что больше не будет сравнений размеров их соответствующих ядерных кнопок, потому что США больше не находятся под угрозой со стороны Северной Кореи, согласившись демонтировать испытательный комплекс для ракетных двигателей.
Когда встреча продолжилась, Ким поздравил себя и Трампа со всем, чего они достигли всего за один час, и Трамп согласился, что другие не смогли бы этого сделать. Оба рассмеялись. Трамп сказал, что Ким единственный человек дела. Ким согласился, что он все делает по-своему, и что они с Трампом поладят. Трамп вернулся к отмененным военным учениям, снова критикуя своих генералов. Ким снова рассмеялся. Трамп вспомнил, что полгода назад он называл Кима “маленьким человеком-ракетой”, и спросил, знает ли Ким, кто такой Элтон Джон. Ким думал, что “человек-ракета ” — это комплимент и узнав контекст продолжал смеяться. Тогда Трамп попросил, чтобы мы им наш
