Алхимия желания - Тарун Дж. Теджпал

Я не хотел предлагать новые теории.

Я не хотел притворяться, что знаю, что происходит.

Я не хотел притворяться, что не знаю, что происходит.

Я не хотел упрощать сложные вещи.

Я не хотел усложнять простые вещи.

Я не хотел больше играть в прятки.

Любой мог заниматься этим, и все так и поступали.

Я хотел затеряться в фальшивой журналистике.

Я хотел сохранить себя для других вещей.

В душе я хотел быть ответственным только за точки, запятые, за язык, время, факты и заголовки.

За точную передачу формы. Не за содержание.

За это я хотел немного денег и много свободного времени. Абхэй, Пратап и Пандит теперь были кормом для рыб, но меня ждала другая история, и мне нужны были все мои силы, чтобы найти ее.

И я не хотел больше быть вдалеке от Физз.

Это была одна из самых тяжелых вещей в работе репортера. Постоянные разъезды.

Я хотел быть пехотинцем дела, легионером, сипаем, человеком, который заставляет армию двигаться, но спокойно спит, не беспокоясь о потерях и продовольствии, человеком, на которого не давит груз смертей и болезней.

Фальшивая журналистика.

Помощник редактора.

Быть робким, нервным чтецом книг, заикой. Мальчиком в классе, который все знает, но не умеет разговаривать. Человеком в офисе, который анализирует мир, но не может его преображать.

Как Геродот из Геликарнасса, который писал, я хотел быть помощником редактора, который писал. И, наконец, чтобы меня читали больше, чем императора.

Моя позиция ставила в тупик редакторов, но упрощала их задачу. К тому времени, как мы с Физз вернулись к автобусному терминалу вечером, у меня были обе работы. Если у тебя хорошо с английским языком и ты не хочешь много денег, то для тебя всегда найдется дешевое место в газете. Двигатель журналистики работает на горючем, которое поставляет страстная молодежь.

Мы приехали домой за полночь. Когда мы закончили заниматься любовью и выключили свет, Физз закурила свою первую и последнюю за день сигарету, затянулась и сказала:

— Мы никогда не вернемся в Чандигарх. Я чувствую это сердцем.

Я знал, что она была права.

Мы никогда не вернемся назад.

Чего я не знал, так это того, как далеко мы зайдем. Так далеко, что будет трудно сказать, кто мы есть на самом деле.

КНИГА ВТОРАЯ

Карма: Действие

При дворе Короля шеста

Собрать вещи было легко. Я выбрал работу в современной газете, и они дали мне две недели на переезд. Физз уволилась из школы и с курсов английского языка. Ее студенты подарили ей открытку со словами: «Мы будем скучать, прекрасная госпожа». Один из них нарисовал ее черным карандашом — ее острый нос, копну волос и губы бантиком. Она выглядела очень гламурно.

Мы взяли несколько картонных коробок у друзей и у Сиржи. Мы осторожно завернули их в полиэтилен, бросили кучу жареных листьев, чтобы вывести насекомых и тесными рядами уложили в них книги, убедившись, что ни одна страница не загнулась. Вскоре мы упаковали четырнадцать коробок — разных размеров и таких тяжелых, что было невозможно их переносить и при этом устоять на ногах.

Было и еще кое-что. Кухонную утварь мы положили в большой стальной чемодан. Постельное белье и занавески — тоже с хрустящими листьями нима — пошли в маленький стальной чемодан. Музыкальная система поехала в своей собственной упаковке. Кровати принадлежали владельцу квартиры. Обеденный стол и стулья мы продали. Единственный предмет мебели, который мы взяли с собой, было кресло для двоих, с которого мы и начали. Мы поставили «Брата» с красными внутренностями на него, теперь мы были готовы.

Владелец квартиры — грубовато-добродушный полковник армии в отставке, который первым делом утром надевал накрахмаленный тюрбан и костюм и туго заплетал бороду, чтобы не выбился ни один волос, — щедро предоставил нам место в своем гараже, где мы смогли сложить вещи. Мы обещали ему, что вернемся через две недели и заберем их. За это время мы найдем себе жилье.

— Постарайся, сынок, вернуться до того, как здесь будут китайцы! — радостно воскликнул он.

Полковник участвовал в страшной Индокитайской войне 1962 года, и это его постоянно мучило.

Я пообещал, что мы постараемся.

В Дели мы остановились у старого друга, у которого была квартира в Васант Кунже. Это был триумф бедности. Квартира была большая — три спальни и гостиная-столовая. Мой друг, Филипп, снимал ее по действительно низкой цене. Возможно, он даже ничего не платил за нее. Она принадлежала члену парламента из его родного города в Керале и не представляла ценности на рынке жилья, сдаваемого в аренду.

В то время Васант Кунж был почти на краю света. Чтобы добраться сюда, нужно было выехать из города и проехать через заросшую местность — горный колючий кикар, Кутуб Минар фаллической формы поднимался слева от тебя — и ты попадал в кошмарный лес бетонных кварталов. Это было порождение безмозглых правительственных чиновников. Эти здания были созданы, чтобы заполнить их телами; упорядочить норы; установить коробку какого-то толстого подрядчика. Если ты не носишь внутри себя жизнь, бездушие гарантировано.

Квартира Филиппа находилась на втором этаже одной из таких бетонных коробок; коробки были так похожи друг на друга, что требовалось время, чтобы найти нужную. Там была одна скрипучая кровать с неровным матрасом и серой простыней. Также там имелось два плетеных стула, деревянный стол и спиралевидный нагревательный прибор, чтобы готовить. Он по-царски стоял один в кухне, раздавая горячую воду, чай и еду. Его керамическая поверхность и спираль были покрыты черно-коричневыми листьями заваренного чая и какими-то желтыми остатками еды. Провод был без вилки, и обнаженная проволока была вставлена прямо в розетку и держалась на месте с помощью спичек. Все это хитроумное приспособление выглядело как сильно пострадавшая от огня вещь. Если потянуть за выключатель, оголенные соединения искрили и шипели — опасно ― и тогда спираль медленно начинала мерцать. Сначала — с дымом, звуками и запахом — затем загорались последние витки спирали, от прибора начинал исходить сильный жар.

Единственной личной вещью в квартире был большой железный сундук в комнате, в которой спал Филипп. В нем были сложены все его пожитки. Все шкафы в квартире были пусты. Все, от носков и зубной пасты до книг и презервативов, он доставал из сундука. У сундука был большой золотистый замок. Этим замком можно было проломить череп. На сундуке было также написано имя Филиппа и адрес в Керале, вплоть до почтового индекса, выбитого на крышке. Можно было забросить его в почтовый ящик, и он отправился бы домой.