Бессонный всадник - Мануэль Скорса

– Давай-давай!

Глава двадцать седьмая

о том, что мертвецы скверно пахнут

Чищу это я Инженеровы сапоги, вдруг гляжу – человек какой-то. Одет шикарно, а сам страшный.

– Ты слуга топографа?

– Помощник я.

– Это все равно.

– Нет, не все равно, сеньор. Слуга – это кого в подарок отдали. Вот Жабоглот, губастый, вот он слуга. А меня никто не Дарил. Я по контракту работаю.

– Не болтай глупости, только время с тобой теряю. Скажи Инженеру, что я к нему.

– От кого?

– Не твое дело.

– Инженер письмо пишет куму своему, министру общественных работ.

– Хоть деве Марии! Скажи, что я его жду, черт бы тебя взял! Вышел Инженер.

– Чем могу служить, сеньор?

Тут этот тип сразу же изменил повадку.

– Хотелось бы поговорить с вами, Инженер, по одному частному дельцу. Не лучше ли пойти к вам в комнату?

Я продолжал чистить сапоги, но из-за двери все было прекрасно слышно.

– Як вам, Инженер, по поручению самого видного Гражданина нашей провинции. Он приветствует вас и приглашает к себе.

– О ком вы говорите?

– Вы знаете, о ком я говорю, Инженер. Этому лицу стало известно, что вы снимаете план земель Янакочи. Я буду откровенен: означенное лицо не желало бы, чтобы вы закончили съемки.

– Вы рассчитываете– помешать мне?

– Мы ни в чем не намерены мешать вам, сеньор. Желательно всего лишь побеседовать с вами.

– А если я не пойду?

– Вам же будет хуже, Инженер.

– Я подписал договор, обязался снять план. Если я не выполню договор, то потеряю пять тысяч солей.

– Такие вещи легко улаживаются, Инженер.

– Мне надо подумать.

– На вашем месте я бы не размышлял долго. Ходят слухи: войска двадцать первого военного округа готовятся учинить расправу. Крестьяне общины Янакочи – мятежники и фантазеры. Они требуют возвращения прав, которыми община пользовалась в колониальную эпоху. Все эти грамоты весьма опасны для законных владельцев. Если другие общины Паско последуют примеру Янакочи, опасность грозит всем законным собственникам. И те из них, что проживают в Лиме, весьма обеспокоены. Мне известно, что имеется распоряжение подавить мятеж.

– Снимать план местности вовсе не означает поднимать мятеж.

– Это гораздо хуже! Вы подрываете, основы собственности. Впрочем, мое дело всего лишь передать вам приглашение, Инженер. Если вы согласны, едем. Оседланные лошади ждут нас. Через пару дней будем в Янауанке.

– Тупайячи!

– Слушаю, хозяин!

– Грузи тахеометр и другие инструменты. Едем!

– Куда, хозяин?

– К черту, в самое пекло!

Отправились. На третий день после полудня прибыли в Янауанку.

– На площади всегда полно зевак, Инженер. Давайте-ка лучше войдем в дом с заднего хода, через скотный двор.

– Тупайячи!

– Слушаю, хозяин.

– Хочешь есть?

– Я всегда хочу есть, господин Инженер. Знаете, что мне сегодня снилось? Будто иду я через Черную гору и вдруг вижу – пещера. Сунулся это я в пещеру, а там – вы только подумайте, господин Инженер! – рис с цыпленком, целая рудная жила, до самой Бразилии. Потом спускаюсь в сельву. Помните лесок в Коскипате по дороге к реке Карбон? Вот и вижу я этот Лесок, только на кокосовых пальмах вместо орехов висят жареное мясо, сало, сыры. Чудеса, да и только, хозяин!

– Ступай на кухню – найдешь свой лесок, обжора. Не забудь запастись едой и для моего оркестра.

Они поднялись по лестнице. В огромной комнате стоял у стола Человек в черном костюме. Желтоватое лицо, живые глазки, жидкие усики.

– Входите, сеньор, – пригласил он.

Тут Инженер заметил еще одного – в форме капитана полиции.

– Инженер… – представился. он.

– Там увидим, – отвечал человек в черном костюме. – Насколько я знаю, у вас и прежде бывали кое-какие неприятности, приходилось сидеть в тюрьме, и даже не один раз.

– Я страдал за свои идеалы!

– Для полиции идеалов не существует. Зато существуют прецеденты.

– Я ученый, меня знают во многих странах. Вы меня с кем-то Путаете.

– Вы были задержаны полицией в селении Уанкайо, и при вас оказалось несколько избирательных бюллетеней. Не так ли?

– Я многолик, ибо каждое мое лицо соответствует одной из областей науки или искусства, в которой я проявляю свои таланты.

– Однако такого рода многоликость не предусмотрена нашим законодательством, Инженер. Вот и присутствующий здесь судья, крупнейший землевладелец здешней провинции, тоже не одобряет ваших действий.

– Я всего лишь выполняю свою работу.

– Ваша работа есть посягательство на интересы законных владельцев. План, который вы снимаете, нанесет судье материальный ущерб.

– Я уже говорил посланцу судьи: если я нарушу контракт, то потеряю десять тысяч солей.

Человек в черном костюме сунул руку во внутренний карман, извлек конверт, положил на стол рядом с чернильницей.

– Вот вам двадцать тысяч солей.

– Благодарю, не нужно.

– Не дурите, Инженер. Честность только мешает в жизнь Такому человеку, как вы, не стоит терять время в наши безлюдных местах, – сказал капитан.

– Вам, наверное, никогда не приходилось видеть такую сумму, – воскликнул человек в черном костюме. – Берите же!

– Нет, спасибо.

– Мертвецы скверно пахнут» Инженер, – заметил капитан.

– Что вы хотите этим сказать, капитан?

– Я хочу сказать, что, когда человек мертв, он начинает вонять. На нашей службе всякое бывает. На юге я один раз видел очень много мертвецов. Они пали жертвой ошибки одного из выборных. Там тоже дело шло об обмерах земли, только меряли: не так, как вы, а тайно, хотя и по закону, с разрешения префектуры. Выборный Кауана пришел ко мне, стал просить защиты. Просмотрел я документы, все в порядке. «Можете продолжать, – говорю. – Только я дам вам один совет: пусть представители общины ездят под хоругвью с изображением сердца Иисусова. Сейчас как раз наши отряды прочесывают ваш район, бандитов ловят. Хоругвь вас оградит, чтоб не перепутали». Но в этом селении был один учителишка из свободомыслящих, вот он и говорит: «Что за глупости! Мы понесем красный флаг!» Ну, вот и результат: приняли их за бандитов и расстреляли из пулеметов. Шестьдесят убитых! Я ездил расследовать это дело. И до сих пор еще у меня в носу свербит от трупной вони. Вот я и говорю, что мертвецы скверно пахнут. Берите деньги и катитесь отсюда! Не валяйте дурака!

Глава двадцать восьмая,

о том, как достойный всех и всяческих похвал глава общины Эррера, возвратившись, увидел, что его обманули и предали

Спускаемся в Качипампу. Льет дождь. Агапито Роблес борется с ливнем, он едет впереди со знаменем в руках. Вот и площадь, Агапито останавливается.

– Братья! Жители Качипампы! – кричит он. – Община Янакочи приветствует вас. Наше селение решило обмерить отнятые у нас земли. Братья…

– Заткнись! Эти земли принадлежат сеньорам Фернандини, – яростно прерывает Агапито какой-то парень (да вы его помните, он теперь пастухом на ферме).

– Вы сами лучше меня знаете, как над нами господа издеваются. Зачем же встречаете нас такими грубыми словами?

– Да ты кто такой?

– Выборный Агапито Роблес.

Парень сплевывает.

– Слыхал– Ишь какой ловкач! Слова красивые говорит, а сам денежки собирает. Знаем мы, сколько этот план стоит. Мошенник! Нет уж, из нас ты ничего не выкачаешь. Думаешь, мы дураки, так и поверим, что ты по доброте своей ради нас терпишь. Выгодно, вот ты и ездишь.

Дождь все льет и льет.

– Клянусь этим святым знаменем, что ничего не домогаюсь для себя. Мы хотим вернуть нашу землю. Хотим жить свободно на свободной земле!

Эррера слезает с седла.

– Стой! Не ступай на нашу землю! – орет парень.

– Прошу тебя, выслушай меня, брат мой.

– Боров тебе брат, а не я!

– Тебя обманули, брат мой.

Старый Эррера делает шаг вперед. Камень летит ему в лицо. Эррера делает еще шаг. Второй камень чуть не сбил с него шляпу. Эррера остановился.

– Неужто так развратили вас, что не умеете отличить друзей от врагов? Не понимаете разве – мы пришли освободить вас.

Хитрый парень отходит в сторону. Остальные забрасывают нас камнями. Криспин согнулся – камень попал ему в грудь. Мы отступаем. Старый Эррера покачнулся. Оборачивается, лоб его в крови.

– Братья! – Кричит он. – Я знаю, как много приходится вам терпеть. Тех, кто не успевает выполнить урок, бьют плетьми, сажают в колодки. Мы пришли разорвать ваши цепи. Прошу вас, выслушайте…

Кое-как прикрываясь от града камней, оттаскиваем старого Эрреру. Кровь льется на его пончо.

– Братья!

Карвахаль силой тащит Эрреру к лошадям. Камни летят вслед. Уезжаем с площади.

В селении пусто – все попрятались. Если кто случайно встретится – убегает. Люди знают: капитан Реатеги повесит всякого, кто осмелится нам помогать. Из жалости нам оставляют на дороге вареную картошку и куски вяленого мяса. Но никто и близко не подходит. Жители Хупайкочи забрали своих лошадей. Других. взамен никто не дал. Идем пешком.