Аргентинское танго - Джанет Дейли

Если говорить в общем, то поездка в Англию превзошла все ее ожидания. В прошлый свой приезд сюда она была совсем еще ребенком, но сейчас она совершенно свободна и может идти туда, куда хочет, и делать все, что ей вздумается.

И все же, прогуливаясь в одиночестве по зеленой траве и чувствуя, как солнце приятно согревает спину, Триша сознавала, что ей так и не удалось выбросить из памяти то, что она так надеялась здесь забыть, — родительский развод. Ее саму удивляло, почему она вообще позволила этому событию так повлиять на нее. Она не виновата в том, что они разошлись. Даже если отец с матерью больше не любят друг друга, то она по-прежнему любит их обоих.

В том-то все и дело. Она невольно оказалась посередине. Ее чувства ни к одному из них не изменились, в то время, как она видела, что и Лес, и Эндрю изменяются. Отец выглядит более молодым, ведет себя как юноша и даже стал одеваться менее консервативно. Когда Триша навещала его за день до отъезда в Англию, на нем были джинсы. Отец в джинсах! Подумать только…

Что же касается Лес, то перемены в ней не так заметны с первого взгляда — мать одиноко, замкнулась в каком-то горьком, темном мирке, но при этом, встречаясь с окружающими, продолжает показывать, как она весела и беззаботна. Большинство не замечают непривычной остроты ее языка и горечи улыбки, но от Триши-то этого не скроешь.

После развода отношения Триши с обоими родителями сделались какими-то напряженными, потому что дети — и она сама, и Роб — напоминают о прошлом. Особенно — отцу, который начинает новую жизнь с новой женщиной.

Но Триша, по крайней мере, понимает, что происходит. Однако она сомневается, чтобы Роб хотя бы попытался это сделать. Единственное, что его волнует, — это только поло. Кажется, и Лес, точно так же, как Роб, погрузилась в его занятия спортом, словно увлеченность сына дает ей хоть какую-то цель в жизни. Триша считала, что это естественно, — Роб всегда был любимчиком Лес. Теперь после ухода отца их близость только усилилась, и из-за этого Триша чувствовала, что для нее в расколотой семье остается все меньше места. Это создавало ощущение одиночества.

Взгляд девушки упал на двух мужчин в бриджах и сапогах для верховой езды, следивших за игрой, опершись на крыло автомобиля ярдах в десяти от нее. В одном из них Трише почудилось что-то знакомое, и она всмотрелась попристальнее.

В следующий миг ошеломленная Триша узнала Рауля Буканана. Этот четкий, угловатый профиль и мягко вьющиеся каштановые волосы не могли принадлежать никому другому. Унылое настроение разом улетучилось, и Триша быстро зашагала к Раулю, который не замечал ее приближения, — его внимание было полностью занято игрой на поле.

— Ты видел, как Шербурн опять промазал по мячу? — спросил Рауль своего собеседника, произнося слова с тем самым неуловимым акцентом, что был так хорошо знаком и мил Трише.

— Так, значит, мне надо предупредить Роба, что вы шпионите за его командой? — проговорила Триша и довольно улыбнулась, когда Рауль посмотрел на нее и в его глазах промелькнул огонек узнавания.

— Я знал, что он должен играть, но, говоря честно, не узнал его. У него ведь здесь другие лошади, не кинкейдовские, по которым его несложно опознать. Спасибо вам, что помогаете нам идентифицировать игроков из команды Шербурна, — он слегка поклонился Трише. — Позвольте представить вам моего товарища по команде Джеймса Армстронга. Джеймс, это мисс Триша Томас, внучка Джейка Кинкейда.

— Очень приятно познакомиться с вами, мисс Томас, — англичанин обменялся с Тришей вежливым рукопожатием. Это был худощавый человек с узким лицом, высоким лбом и густыми взлохмаченными волосами. — Джейк был превосходным бойцом. Рад узнать, что его внук, а ваш брат перенял из его рук… ну, скажем так, не факел, а клюшку для поло.

— Спасибо. Уверена, что Роб любит поло даже больше, чем любил Джейк, — сказала Триша, затем повернулась к Раулю, который все это время не сводил с нее взгляда. — Не думаю, что на этот раз вы сможете упрекнуть его в том, что он бережет своих лошадей.

— На этот раз нет.

Он держался вежливо, хотя по-прежнему слегка холодно, но Триша все же различила под его отчужденностью какой-то намек на теплоту, и это разом оживило все ее надежды.

— Насколько я понимаю, вы и ваш брат гостите у Шербурнов в Севен-Оукс, — заметил Джеймс Армстронг.

— Да. Мы приехали чуть больше двух недель назад, — сказала Триша, гадая, как долго пробыл здесь Рауль.

— Как вам нравится Англия? Пожалуй, для такой поездки было бы трудно выбрать более удачное время года — Аскотская неделя, Уимблдон.

— О да, это был просто какой-то бесконечный круговорот, — признала Триша, а про себя пожалела, что не проводила больше времени с братом на поле для поло. Тогда бы она раньше узнала о том, что Рауль — в Англии. — Я восхитительно провела время. И все же как это приятно — опять встретить знакомое лицо…

— Полагаю, вы познакомились, когда Буканан играл в Штатах, — предположил Армстронг.

— Именно так, — ответил Рауль.

В глазах Триши сверкнул озорной огонек.

— К сожалению, в то время Рауль считал, что я слишком молода для него, — сказала она и тут же с досадой увидела, как углубилась хмурая складка на лбу Рауля и он отвел глаза в сторону.

— Это верно? — Армстронг издал нечто вроде кашля, что должно было означать сдавленный смех, и положил руку на плечо Буканана. — Оставляю тебя, старина, чтобы ты уладил это недоразумение. Увидимся попозже в пабе.

И он отошел в сторону.

Несколько долгих минут они молчали. С поля доносился стук клюшек, храп лошадей, остановленных на всем скаку, и топот копыт, слегка заглушенный дерном под конскими ногами. Триша подошла поближе к Раулю и облокотилась, как и он, о крыло автомобиля. Некоторое время она следила за игрой, затем повернулась к Раулю:

— Вы жалеете, что он ушел?

— Нет. Его присутствие не оградило бы меня от ваших замечаний, — сказал Рауль. — Иногда я забываю, какими агрессивными могут быть американские женщины.

Триша почувствовала, как по ее телу прокатилась теплая волна удовлетворения: наконец-то он назвал ее женщиной.

— Все женщины могут быть агрессивными, — заявила она. — Я не думаю, что это имеет какое-то отношение к национальности.

— В таком случае одни более дерзки и самоуверенны, чем другие. — Легкая улыбка углубила складки, по обеим сторонам его рта.

— Возможно, — согласилась Триша. — Я же говорила вам, что мы встретимся опять.

— Раз уж ваш брат играет в поло, то нет ничего удивительного, что наши дорожки порой пересекаются.