Партай-геноссе - Альберт Зарипов

— Малый! Ну, что? — громко спросил командир.

Он стоял в непосредственной близости от караванщиков, которые закрывали собой весь обзор за действиями Миколы. На подходе ко всем им был и майор Болотский…

— Ничего нема! — отозвался обладатель самого разочарованного лица из всех наших бойцов. — Наверное, успели заныкать в песок. В котле у них то ли кролик варится, то ли заяц. Ну, не руками же они его ловили.

Затем по указанию Весёлого досмотровая подгруппа обошла близлежащую местность вокруг лагеря караванщиков. Но каких-либо результатов это не принесло. В последнюю очередь были обысканы сами афганцы. И этим щепетильным делом занялся всё тот же Коля Малый… Наш мастер на все руки…

Афганцы были выстроены в одну шеренгу, причём на удалении в полтора-два метра друг от друга. Такой интервал между ними обуславливался необходимостью того, чтобы обыскиваемые лица не могли что-либо передавать соседу. Или же попросту избавляться от компрометирующих их предметов, отбрасывая крамольную вещь как можно дальше от себя. Но караванщики вели себя очень спокойно и сдержанно. Малый подходил к очередному афганцу, который уже без лишних жестов распахивал свою яркую жилетку и вынимал из её карманов всё их содержимое. Малый внимательно изучал всё, что находилось в сложенных ковшиком ладонях, после чего слегка дотрагивался руками до боков просторной рубахи. Завершающим было прикосновение к тюбетейке или небольшой чалме. На этом обыск заканчивался. Конечно, ещё можно было похлопать руками по широченным шароварам, но Николай счёл данное действо очень неприличным, а потому крайне ненужным.

— Чисто! — заявил Малый, закончив обыскивать последнего подозреваемого афганца. — Ничего нету.

— Понятно, — произнёс командир и оглянулся по сторонам. — К машине!

Это был сигнал подгруппам досмотра и прикрытия, чтобы они оставили свои рубежи и возвратились на броню. Через пять минут все мы уже сидели на БМПешках. Лукачина завёл двигатель…

Вдруг один из афганцев вышел вперёд и стал что-то кричать. Это было что-то интересное, и Веселков приказал механику выключить двигатель.

— Пайса-пайса! — кричал возбуждённый караванщик. — Пул-е мо![7]

Он явно был чем-то расстроен или даже огорчён. Спрыгнувший вниз командир группы несколько раз переспросил афганца, используя одно-единственное «Че?»[8] А местный житель уже плакал, размазывая слёзы по худому лицу… И показывал рукой на Колю Малого. Догадаться о смысле его слов и эмоций было, в общем-то, нетрудно. Афганец хотел одного — чтобы Малый вернул ему деньги, которые Коля будто бы изъял у него во время обыска.

— Малый, ко мне! — приказал Веселков.

Разобидившийся солдат Микола спрыгнул с брони и уже в свою очередь стал доказывать обратное. Что он ничего не забирал у этого караванщика. Что самый честный Малый всё это время находился на виду у всех присутствующих. Что хитромудрый афганец попросту решил поразжиться нашими откупными бакшишами. О происках международного империализма наш фазан даже и не заикнулся. Потому что и так всё было ясно: караванщик врёт, а дядя Коля говорит сущую правду.

Однако на командира третьей группы все эти словесные доводы не возымели никакого действия. И старший лейтенант Веселков на виду у всех принялся самолично обыскивать своего же солдата. На которого пало подозрение в попытке создать международный конфликт. Коля Малый вздохнул и послушно вывернул все свои карманы, в которых кроме початой пачки «Охотничьих» папирос не оказалось ничего.

— Ну, товарищ старшнант… — выговаривал свою обиду Малый. — Зачем мне ихние афошки? Я же вам честное слово дал! Ничего я у него не брал. Я же всё время на виду был!

И всё же чувствовалось то, что Коля ведёт себя слишком уж демонстративно. Наверное, из-за подошедшего к ним товарища майора. Да и все караванщики продолжали пялиться на наше внутреннее разбирательство.

— Малый! А зачем ты заходил за БМПешку? — сурово спросил парторг. — Ну, перед тем как залезть на броню?!

— Да я всегда сзади влезаю! — от всей души возмутился Микола. — Ногу ставлю на гусеницу, а рукой держусь за бревно. Так же удобней! Подножка-то всего одна! Шо нам в очередь становиться?!

— Поспокойнее! — строгим тоном осадил его товарищ майор. — Не ори!

— Не ори… — ещё больше обиделся солдат. — Из-за какого-то караванщика…

Ему не дал договорить сам командир группы. Весёлый скомандовал «К машине!», что являлось прямым приказом Малому вскарабкаться на броню как можно быстрее. Коля взлетел наверх подобно сизому орлу. А старший лейтенант Веселков обескуражено развёл обе руки в стороны, давая понять афганцам всю бесперспективность их дальнейших действий или голословных обвинений…

Затем и командир группы взобрался на броню, после чего Лука стал медленно разворачивать БМП-2 в обратный путь. По правому борту проплыла вереница равнодушных ко всему верблюдов и кучка афганских караванщиков. Они молча смотрели нам вслед, словно провожая нас. Даже тот, якобы ограбленный афганец уже перестал лить горькие слёзы и стоял вместе со своими соотечественниками…

— Меня… — ворчал Малый. — Самого честного солдата! Подозревать в краже афганских бумажек!?

— Отставить разговорчики! — приказал Веселков и тут же крикнул механику. — Лукачина, вперёд! Туда же, откуда мы и приехали!

Механик дал газу и боевая машина понеслась вперёд будто птица. Ведь ехать по ровнёхонькой поверхности твёрдокаменного такыра — это самое милое дело во всём Афганистане. Хочешь — направо, хочешь — налево, а хочешь — круги наяривай любые… Красота!

Через несколько минут караван остался далеко позади. Когда броня подъехала к подножию холмов, механики сбавили скорость и переключились на пониженные передачи.

— Иваныч! — обратился старшина роты к командиру нашей группы. — Что ты думаешь по этому каравану?

Веселков ещё раз оглянулся назад и с некоторой долей огорчённости высказал свои мысли.

— Успели спрятать. Они нас ещё тогда слышали, когда эти охотнички со всех стволов лупили по джейранам. Потом мы минут пятнадцать стояли с той стороны холмов. И только потом мы поднялись на гряду. Так что у них было в запасе минут сорок-пятьдесят. Вот так-то!

Было хорошо видно то, что командир группы очень уж сильно переживал из-за всего случившегося. И джейранов упустили, и долгожданный караван прошляпили. Ведь если бы не беспорядочная стрельба со второй БМПешки по убегающим животным, то наша броня на пониженной передаче заползла наверх без лишнего шума. И тогда мы застали бы караванщиков почти врасплох. Они, конечно же, попытались бы припрятать оружие, но сделали бы это в большой спешке. Да и у нас на виду. А значит, шанс обнаружить припрятанное всё-таки оставался…

Но, увы… Мы его упустили. А всё из-за чего? Вернее, из-за кого? В первую очередь был виноват сам командир группы. Который разрешил товарищу майору ехать первым. Таким образом, командир подразделения по своей собственной воле утратил надлежащий контроль за половиной своего личного состава. Это для товарища майора всё происходящее является своеобразной прогулкой… Афганской экзотикой! А для всех нас это была тяжёлая и изматывающая работа.

Вот и сейчас… Боевая машина пехоты тяжело взбиралась вверх по склону. Каждый разведчик старался удержаться за любую выступающую деталь БМПешки, чтобы ненароком не свалиться с брони. А для товарища прапорщика это было каким-то развлечением, и он при первой же возможности стал докучать Коле Малому. Боевая машина как раз сейчас попала на более-менее пологий склон.

— Малый! — обратился Акименко к солдату с самой невинной миной на лице. — Ну, ты хоть покажи мне…

Микола покосился на старшину и всё же уточнил:

— А что показать?

— Ну, деньги афганские! — с наглой наивностью произнёс прапор. — Как они хоть выглядят?

— А я почём знаю! — чуть не взорвался эмоциями разведчик Малый. — Что вы их ни разу не видели?

— Нет конечно! — безаппелляционно отпарировал тёзка Николай, но в прапорщицком звании. — Откуда?

Однако хмельницкий разведчик Микола быстренько успокоился и говорил весьма аргументировано:

— Вот когда в Лашкарёвку приедем, тогда я вам покажу одну «афганю». Она у меня в тумбочке валяется. Если захотите, то могу и подарить её вам. Чтобы у вас хоть какая-то память об Афганистане осталась!

Наступила долгая и томительная пауза… Вообще-то Малый почти всегда ведёт себя очень спокойно и даже дружелюбно. А тут на него что-то нашло… Раз в его ответе очень отчётливо слышна была плохо скрытая издёвка. Но, как говорится, каков привет, таков и ответ… Нечего было прапору умничать и докапываться до борзых наших фазанов. Видать, очень уж сильно разозлило Малого и недавнее поведение алчного караванщика, и незамедлительно проведённое дознание со следствием… А тут ещё одна напасть объявилась…