Партай-геноссе - Альберт Зарипов

Потому что эта заветная вода из лашкарёвской артезианской скважины находилась в канистре из одно или двухмиллиметровой стали, да ещё и за наглухо закрученной крышкой-пробкой, к тому же задраенная тремя внутренними клапанами военного рюкзака… Два небольших продольных клапана и один поперечный… И вдобавок всё это было туго застёгнуто верхним большим клапаном. Но и это ещё было не всё-о!.. Из дополнительных мер предосторожности товарищ прапорщик предпринял самые надёжные: рюкзак РД-54 уверенно подпирал сзади спину старшины, а его лямки были прижаты к броне сидящим на них же Акименко Николаем свет батьковичем. И с такими мерами безопасности любое, даже мало-мальски незаметное, посягательство на драгоценнейшую воду моментально будет пресечено её бдительным хозяином…

И поэтому, глядя на, в общем-то, чужое добро, я мог только радоваться светлым чувством за товарища прапорщика… Ведь даже облизнуться у меня бы не получилось… «Это шершавым-то языком, да по потрескавшимся губам! Нет уж!..»

И мой тоскливый, вернее скучающий взгляд побрёл дальше… Однако я не был одинок в своих страданиях… Ведь справа от старшины сидел Володя Агапеев, которому уже до чёртиков надоело любоваться окружающей действительностью… Особенно наглым видом новенького рюкзака старшины роты. И вот наши горящие взгляды пересеклись… И мы без слов поняли то, что внутри совершенно разных извилин блуждают очень уж похожие мысли…

Вот Бадодя тоже откинулся назад, чтобы выпасть из бокового поля зрения прапорщика Акименко, после чего он с заговорщицким видом ткнул указательным пальцем в заветный рюкзачок, после чего средний палец многозначительно щёлкнул по солдатскому кадыку… Всё было понятно… Тут не требовались ни слова, ни дополнительные жесты… Скромняга и тихоня Вовка Агапеев предлагал мне посягнуть на самое святое… Что имелось сейчас у старшины Акименко… На его чистую воду!

Ведь свою стальную канистру прапор берёг похлеще… В данном случае даже отсутствовала самая высшая мера измерения бережливости армейского прапора. Все эти милицейские и погранично-Ке ГеБешные обладатели звёздочек на беспросветных погонах, невзирая даже на их причастность к столь церберовским структурам, все они попросту отдыхали… Стырить что-либо у армейского прапора — это уже была задача из разряда трудновыполнимых! А в данном случае условия ужесточались тысячекратно… Чтобы стащить личную воду в самом эпицентре афганской пустыни Регистан… Да ещё и у товарища прапорщика Акименко!.. С его-то хохляцкой хозяйственностью?!.. То есть экономностью, переходящей в скаредность тире скупость… Задача вообще становилась совершенно невыполнимой…

Ведь даже на привалах Акименко не расставался со своим рюкзаком. Спал, положив на него голову. Принимал пищу, опираясь на этот же РД-54. Даже для полного уединения с природой, то есть за бархан, прапор уходил с автоматом в одной руке, что в общем-то было неудивительным явлением… Поскольку вся разведгруппа так и поступала, когда требовалось скрыться от посторонних глаз… Но ведь в другой-то руке Акименко всегда нёс свой драгоценнейший рюкзак… Чем и вызывал всеобщие улыбочки…

Однако понять товарища прапорщика было очень нетрудно. Ведь он впервые в своей жизни отправился на боевой выход, да ещё и в самый трудный за всё последнее время. И оказавшись в центре пустыни Регистан, старшина берёг свой неприкосновенный запас воды гораздо сильнее, чем… [6]

И поэтому на многообещающее предложение Володи я смог ответить лишь глубочайшим вздохом сожаления да грустно разведёнными ладошками. Любая попытка была заранее обречена на провал… С последующими далее карательными мерами прапорского возмездия… Начиная от полного лишения возможности каждую неделю менять грязные портянки на свежие… Ну и другие виды военных изощрений…

Однако разведчик Агапеев оказался очень настойчив в достижении поставленной самим же собой цели. Незаметно от старшины, он осторожно расстегнул один край верхнего клапана рюкзака… Как раз там, где и находилась завинчивающаяся крышка… Я смотрел на его манипуляции с хорошей долей здорового скепсиса… Поскольку расстегнуть два внутренних клапана, да не потревожив спокойствия старшины роты… Это у Володи точно не вышло бы! Да он и сам понял всю бесперспективность своих действий и убрал свою шаловливую руку… Но верхний клапан всё же не застегнул…

Мы по-прежнему ехали в густом облаке пыли. Боевая машина качалась из стороны в сторону. Прапорщик Акименко, как самый главный объект нашего внимания, сидел на своём месте, прикрыв рукой глаза… В принципе, всё было спокойно…

Но ведь когда-то эта безмятежность возникшей ситуации могла закончиться. Будь то короткая остановка или же более длительный привал. И Бадодя решил действовать дальше…

Видимо, он уже успел обдумать то, как же следует избежать возникших проблем с расстёгиванием двух внутренних клапанов. И он добился своего!.. Всего лишь раздвинув эти клапана в противоположные стороны. И в образовавшуюся щель выглянула заветная крышка канистры!

Это была уже половина дела!.. Но до полной победы оставалась неразрешённой очень важная задача: Как же нам напиться воды из неподвижной канистры? Первой мыслью была сущая элементарщина — открутить крышку и припасть ртом к горловине. Но мы всё время находились в движении. И при таком манёвре мы рано или поздно всё же привлекли бы внимание обладателя рюкзака… Или толкнув его плечом, или пошевелив канистру слишком сильно. Да и воды в ней ведь не по самое горлышко… И языки наши не вытянутся в длинную трубочку… Этому ведь нас не обучали…

А потому я в отчаянии оглянулся назад на корму боевой машины, где в пространстве между башней и Це Вешкой размещались солдатские рюкзаки с боекомплектами. На наше счастье из одного РД торчал кончик «Родничка». Сквозь полиэтиленовую упаковку так спасительно проглядывала голубая трубка, что я даже закусил изнутри губу… Ведь это было именно то, что и требовалось нам с Володей!..

Я осторожно перебрался на корму брони, выдернул «Родничок» из чьего-то рюкзака и с большим нетерпением разорвал полиэтиленовую упаковку. В общем-то, это был обычный армейский фильтр под названием «Родничок», предназначенный для употребления воды из практически любых источников. И данное устройство было самым простейшим фильтром. То есть обыкновенная трубка голубого цвета, внутри которой размещался специальный волокнистый вкладыш, пропускающий сквозь себя только воду… Но именно в нём, то есть во вкладыше мы сейчас и не нуждались.

Я осторожно выкрутил нижнюю часть «Родничка» в виде дренажной пробки с многочисленными мелкими отверстиями, затем вытряхнул наружу сам фильтр и запустил им в пустыню Регистан. Во время всех этих действий я краешком глаза всё же следил за товарищем прапорщиком, но тот по-прежнему сидел, уткнувшись лицом в свою ладошку. Значит, всё пока что было нормально… И можно было действовать дальше… Ведь в моих руках оказалась простая полая трубка длиной в тридцать или тридцать пять сантиметров.

Затем я вернулся на своё место на башне. К этому моменту Вовка уже умудрился незаметно открутить крышку канистры. Вот я передал боевому другу спасительную трубку. Он осторожно опустил один конец в горловину канистры… Огляделся по сторонам как ни в чём не бывало… Да и припал губами к «Родничку»…

Я сидел на своём месте как влитой… Чтобы товарищ прапорщик не заподозрил ничего плохого для себя лично. И вместе с тем я искоса наблюдал за Бадодей… Который всё пил и пил… Пил и пил… Время, как мне показалось, застыло на одном месте… И каждая секунда длилась нескончаемой вечностью… И вовсе не потому, что Вовка мог бы выпить всё содержимое этой канистры. Просто я переживал за благополучный исход всей этой операции… Поскольку она могла в любой момент окончиться полным провалом… И тогда моя жажда останется только лишь моей жаждой… Особо нестерпимой в случае краха…

Но вот разведчик Агапеев всё-таки оторвался от «Родничка»… Настал и мой черёд поучаствовать в нехорошем деле. Однако в этот миг раздумывать было уже слишком поздно… Да я и не раздумывал… А попросту присосался через «Родничок» к канистре с водой… Чья бы она ни была…

Большими и судорожными глотками я втягивал в себя прохладную воду… И всё остальное в мире перестало для меня существовать… Сейчас была только вода… И я, жадно глотающий эту воду… И больше ничего!

Наконец-то мой желудок наполнился по самую завязку… Последние глотки я делал уже с большим трудом. И всё же пришлось оторваться… С огромным сожалением и с явной неохотой… Однако всё хорошее в жизни всегда имеет привычку заканчиваться… Увы, но это так.

И я вновь выпрямился. Всё-таки не отрывая глаз от чёрной горловины заветной канистры. Но Володя уже накрыл её крышкой, которую и принялся закручивать аккуратными движениями. Затем он расправил внутренние клапана. После чего бережно застегнул верхний… И разве что не погладил грубый брезент ласковой своей ладонью…