Крупным планом - Дуглас Кеннеди

Плата за двенадцать месяцев. От Гари Саммерса.

Покончив с этим делом, я пешком отправился на Центральный вокзал и поездом, отправляющимся в 1.43, вернулся в Нью-Кройдон. На вокзале я забрал свою машину, проехал десять миль до Стамфорда и навестил центральный почтамт. Подойдя к окошечку, я попросил клерка дать мне форму заявления о перемене адреса. Нашел тихий уголок, заполнил форму, указав в ней, что с завтрашнего дня Гари Саммерс желает, чтобы всю его почту, направленную на адрес 44 Конститьюшн-Кресент, Нью-Кройдон, Конн. 13409, пересылали по адресу 10025-48, Телеграф-авеню, Беркли, Калифорния 94702. Я тихонько достал из кармана бумажник Гари, перевернул вверх ногами его карточку, затем соответственно перевернул почтовую форму и скопировал его каракули вдоль линии «подпись». С удовольствием посмотрел на свои художества. Неплохо… но мне придется поскорее освоить его подпись без перевертывания и без помощи кредитной карточки.

— Полагается собственноручно передавать это заявление на вашу местную почту, — сказала приемщица, разглядывая мое заявление.

Ну да, вот только клерки на местной почте знают в лицо каждого жителя города.

— У меня были срочные дела в Стамфорде, возникли в самую последнюю минуту, — сказал я, — вот я и решил, что можно все сделать здесь.

— Ну, я ваше заявление принять не могу. Или вы отвозите его в Нью-Кройдон или отправляете почтой.

Я вернулся в свой угол и накарябал: Нью-Кройдон ПО — на почтовой открытке с извещением о перемене адреса. Готовясь опустить открытку в почтовый ящик, я заметил четкую надпись в ее левом углу.

Замечание. Лицо, подписавшее эту форму, свидетельствует, что он или она является самим лицом, правопреемником или доверенным лицом или агентом человека, которому по этому адресу будет направляться почта. Любой, кто сообщит фальшивые или неточные сведения на этой карточке, может подвергнуться наказанию штрафом или тюремным заключением или и тем и другим одновременно, в соответствии с разделом 2, статьями 1001, 1702 и 1706 Свода законов Соединенных Штатов.

Еще одно преступление в дополнение к моему все удлиняющемуся списку.

Идя к машине, я размышлял — не обратила ли женщина за конторкой почтового офиса внимания на мое лицо? Не вызвал ли я у нее подозрений? Я ведь не показывал своей нервозности, верно?

Не думай об этом. Самое обычное дело. Ты всего лишь одно из сотни лиц, которые она видит каждый день.

Следующие пятнадцать минут я ездил вокруг Стамфорда, пока не наткнулся на большую многоэтажную стоянку на Брод-стрит. Я ее дважды объехал. Если верить объявлению при въезде, работала она круглосуточно. И предлагала долгосрочные тарифы на неделю. Вмещала тысячу машин. Экономили тут на всем, поэтому не были установлены даже видеокамеры — то еще местечко. Я решил, что тут вряд ли кто-нибудь обратит внимание на брошенную на несколько дней машину.

Я поехал в центральный магазин Стамфорда и поставил машину на восьмом уровне их парковки, опустив в счетчик достаточно монет, чтобы хватило на суточную стоянку, которая допускалась в этом месте. Прогулялся по Атлантик-стрит до вокзала, где пятнадцать минут прождал электричку, которая через шесть минут доставила меня в Нью-Кройдон. Было уже 4.15. Если кто-нибудь заметит, что я иду домой, они просто решат, что я сегодня раньше вернулся с работы.

Никаких посланий на автоответчике. Ничего интересного в почте. Я снял костюм и свалился на постель. Опустошенный, измотанный, работающий только на одном цилиндре, я бы много дал, чтобы уснуть. Но я знал, что не имею права даже подремать. Вскочив, чтобы не провалиться в сон, я проглотил еще одну таблетку «декседрина» и тщательно оделся для следующего выхода на улицу.

Гари, как правило, ходил по городу в джинсах, джинсовой рубашке, кожаной куртке и черной бейсбольной кепке. У меня имелась в шкафу приблизительно такая же одежда (в конце концов, мы все отовариваемся в одном и том же магазине «Гэп»), Я нацепил это все на себя, затем подождал минут сорок, пока на улице окончательно не стемнело. Адреналин у меня зашкаливал — следующий маневр должен был быть очень мудреным.

В начале шестого я вышел из дома через дверь заднего хода. Я рассчитывал на то, что большая часть моих соседей, ездивших работать в город, никогда не возвращается раньше шести, и это как раз то время, когда детей моют и кормят и в восемьдесят пятый раз ублажают диснеевским «Маугли». Иными словами, это был час наименьшего оживления на нашей улице. Я рассчитал верно. Изредка по улице проезжала машина-другая. Но никаких затурканных папаш, бредущих домой с вокзала.

Я натянул кепку так, что она почти закрыла нос. Перейдя через дорогу, я подошел к машине Гари (стоявшей на подъездной дорожке), открыл ее и сел. Салон «эм-джи» напоминал о стихийном бедствии. В водительском сиденье была прорезана большая дыра. Пустые банки из-под кока-колы и «Будвайзера» валялись на полу между пакетами из «Макдоналдса» и несколькими старыми номерами «Нью-Йорк таймс». Но я с облегчением обнаружил, что все необходимые документы находились в бардачке. И Гари, хоть и был неряхой, содержал свою машину, которой был всего год, в идеальном состоянии в смысле всего, что находилось под капотом. Мотор завелся с первого поворота и ласково заурчал.

Я включил заднюю скорость, нажал на педаль газа и резко тронулся с места. Большая ошибка. Внезапно за спиной раздались визг тормозов и громкий сигнал клаксона. У меня чуть сердце из груди не выскочило. Я взглянул в зеркало заднего вида и увидел джип, резко затормозивший в нескольких дюймах от моего заднего бампера. Водитель наполовину высунулся из окошка и крикнул:

— Смотри, куда едешь, жопа с ручкой!

Я не стал оборачиваться. Низко склонил голову, опустил стекло и сделал извиняющийся жест рукой.

Следующие несколько секунд были ужасны. Мне оставалось ждать, не окажется ли этот водитель любителем выяснять отношения, который выскочит из машины, подойдет и попытается несколько видоизменить мою физиономию. Но он включил передачу и уехал вниз по дороге.

Я судорожно вцепился в руль. Мысленно прочел благодарственную молитву. Это было скверно. На самой грани. Теперь спокойнее. Спокойнее. Только не вляпайся еще раз.

Я посмотрел в зеркало заднего вида трижды, прежде чем нажать на газ. Я не поехал в сторону вокзала, а на малой скорости двинулся небольшими переулками, избегая главных магистралей Нью-Кройдона. Добравшись наконец до шоссе I-95, я ехал, не превышая скорость, пока не подъехал к той парковке, которую приметил в Стамфорде раньше.

Въехав туда, я постарался не встречаться взглядом со служащим, протянувшим мне въездной талон. Я сунул его под противосолнечный козырек и нашел свободное место на третье уровне. Вниз я спустился по лестнице и вышел через боковую дверь.

Я быстро и нервно добрался по очень темным улицам до центрального пассажа Стамфорда и сразу же пошел в кино. Просмотрев расписание, я купил билет на фильм, до начала которого осталось меньше всего времени. Но пятнадцать минут мне все равно надо было убить, поэтому я пошел к телефону-автомату и позвонил в Дарьен. Трубку сняла Бет.

— А… это ты, — сказала она. Тон был ледяным. Я постарался говорить жизнерадостно, что было нелегко.

— Чем сегодня занимались? — спросил я.

— Разным. Откуда ты звонишь?

— Стамфорд. Из пассажа. Сегодня рано встал. Вот в кино решил сходить. Не хочешь присоединиться?

— Бен…

— Оставь детей с Люси и Филом. Тебе сюда не больше десяти минут добираться…

— Бен, я же сказала тебе…

— Я просто подумал, а вдруг…

— Нет.

— Но…

— Я сказала нет. Я не хочу тебя видеть. Я ничего не хочу обсуждать. Во всяком случае, не сейчас.

Долгое молчание.

— Могу я, по крайней мере, поговорить с Адамом? — спросил я.

— Подожди, — сказала она и положила трубку на стол.

Я слышал, как она несколько раз позвала Адама по имени, затем услышал его возбужденный крик: «Папа, папа, папа!» Он мчался к трубке. Я почувствовал, как на глаза навернулись слезы.

— Папа, почему ты не здесь? — спросил он.

— Потому что мне нужно ходить на работу, пока ты, Джош и мама отдыхаете у тети Люси и дяди Фила. Развлекаешься?

— Так себе. Только мне не нравится Эдди.

Он говорил о своем пятилетнем кузене — толстом маленьком поганце, об истериках которого ходили легенды. Я не выносил маленького урода и радовался, что мой сын разбирается в людях.

— Ты себя хорошо ведешь, мама довольна?

— Я хороший. Но я хочу домой, папа. Я хочу к тебе.

— Я тоже хочу тебя видеть, но…

Я закусил губу. И попытался продолжить.

— …я приеду через пару дней. Договорились?

— И мы пойдем в «Макдоналдс»?

— Ага, мы пойдем в «Макдоналдс».