Дело о воющей собаке - Эрл Гарднер

– Да.

– А не были ли вы больше чем секретарем?

Клод Драмм вскочил на ноги с энергичным протестом. Судья Маркхэм поддержал его.

– Это должно прояснить мотив, ваша честь, – сказал Мейсон.

– Пока что свидетельница не дала никаких показаний, делающих такой мотив сколько-нибудь вероятным, – отрезал судья. – Протест принят, адвокат. Продолжайте и в дальнейшем избегайте подобных вопросов.

– Хорошо, – кивнул Мейсон. – Вы трое уехали из Санта-Барбары на автомобиле, мисс Бентон?

– Да.

– И в той же машине находилась полицейская овчарка?

– Да.

– По кличке Принц?

– Да.

– Та самая, которую убили вместе с Клинтоном Форбсом?

– Да, – отозвалась Телма с внезапной горячностью. – Принц пожертвовал жизнью, защищая хозяина от трусливого убийцы!

Перри Мейсон медленно кивнул:

– Значит, этот пес прибыл с вами в автомобиле?

– Да.

– Он был предан Поле Картрайт?

– Да, он подружился с миссис Картрайт в Санта-Барбаре и очень к ней привязался.

– Ранее собака проживала с мистером и миссис Форбс?

– Да.

– Вы видели ее в их доме?

– Да.

– Собака была привязана к миссис Форбс?

– Естественно.

– И к вам тоже?

– Да, пес был очень дружелюбный.

– Понимаю, – кивнул Мейсон. – И этот пес выл почти беспрерывно в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое октября этого года?

– Нет.

– Вы слышали, как он воет?

– Нет.

– Разве не правда, миссис Бентон, что собака вышла из дома, стояла около сооружающейся пристройки к гаражу и жалобно выла?

– Нет.

Перри Мейсон резко переменил тему:

– Вы опознали письмо, которое миссис Картрайт оставила для мистера Форбса, когда решила вернуться к своему мужу?

– Да.

– Она лежала в своей спальне, больная гриппом?

– Да.

– Но уже поправлялась?

– Да.

– И неожиданно вызвала такси в отсутствие мистера Форбса?

– Когда мистера Форбса выманили из дома с помощью ложной жалобы окружному прокурору, поданной вами и Артуром Картрайтом, – ехидно отозвалась Телма Бентон, – миссис Картрайт присоединилась к своему мужу. Она сделала это тайком.

– Вы имеете в виду, что она убежала с собственным мужем?

– Она покинула мистера Форбса, с которым прожила год.

– Оставив это письмо?

– Да.

– Вы идентифицируете это письмо как написанное почерком миссис Картрайт?

– Да.

– Были вы знакомы с ее почерком до того, как она уехала из Санта-Барбары?

– Да.

– А теперь, – сказал Перри Мейсон, предъявляя лист бумаги, – я показываю вам текст, написанный якобы миссис Картрайт, и спрашиваю, тот же этот почерк, что и в письме?

– Нет, – медленно ответила свидетельница, – не тот. – Она закусила губу и внезапно добавила: – Думаю, миссис Картрайт сознательно пыталась изменить почерк, покинув Санта-Барбару. Она опасалась, как бы не раскрыли ее подлинную личность.

– Понятно. А теперь я показываю вам текст, якобы написанный Бесси Форбс, подсудимой на этом процессе. Это не тот же почерк, что и в записке, оставленной миссис Картрайт?

– Конечно нет!

– Могу я попросить вас написать что-нибудь на листе бумаги, чтобы сравнить почерк с вашим?

Свидетельница колебалась.

– Это абсолютно против правил, ваша честь, – поднявшись, заявил Клод Драмм.

Перри Мейсон покачал головой.

– Свидетельница дала показания относительно почерка миссис Картрайт, – сказал он. – Я имею право продемонстрировать ей другие почерки и спросить ее мнение об их принадлежности в сравнении с почерком записки.

– Пожалуй, вы правы, – отозвался судья Маркхэм. – Протест отклонен.

Телма Бентон взяла лист бумаги и быстро написала на нем несколько строчек.

Мейсон обследовал почерк и кивнул:

– Думаю, мы оба согласимся, что этот почерк совсем не похож на тот, которым написано послание, оставленное миссис Картрайт.

– Естественно, – с холодной иронией произнесла свидетельница.

– Приближается время перерыва, – предупредил судья. – Кажется, вы заявили, адвокат, что не имеете возражений против обычного перерыва в перекрестном допросе?

– Никаких возражений, ваша честь.

– Отлично. Суд объявляет перерыв на десять минут. Напоминаю присяжным об указании не говорить о деле и не позволять обсуждать его в их присутствии.

Судья поднялся с кресла, бросив на Мейсона задумчивый взгляд, и удалился в кабинет.

Перри Мейсон посмотрел на часы и нахмурился.

– Подойдите к окну, Фрэнк, – велел он Фрэнку Эверли, – и поглядите, нет ли повышенной активности среди мальчишек, торгующих газетами на углу?

Стряпчий подошел к окну и посмотрел на улицу.

Перри Мейсон, не обращая внимания на любопытные взгляды, опустился на стул и задумался. Его сильные проворные пальцы барабанили по подлокотнику.

Фрэнк Эверли отвернулся от окна и подбежал к столу защиты.

– Газеты продают с грузовика, – сообщил он. – Похоже на экстренный выпуск. Мальчишки что-то выкрикивают.

Мейсон взглянул на часы и улыбнулся:

– Спуститесь и купите пару газет. – Он обернулся к Бесси Форбс: – Сожалею, что вам приходится выдерживать такое испытание, миссис Форбс, но не думаю, что оно продлится долго.

Женщина озадаченно посмотрела на него.

– Судя по разговорам, которые мне удалось сегодня подслушать, – заметила она, – дело оборачивается весьма скверно для меня.

Охранявший подсудимую помощник шерифа придвинулся ближе к ней. Клод Драмм, куривший сигарету в коридоре, вернулся в зал. Он вновь обрел уверенность в себе и излучал превосходство над адвокатом, который вынужден зарабатывать на жизнь судебными процессами, вместо того чтобы наслаждаться ежемесячным жалованьем, выдаваемым с той регулярностью, с которой правительственные чиновники расходовали деньги налогоплательщиков.

Фрэнк Эверли ворвался в зал суда с двумя газетами, разинув рот и выпучив глаза.

– Они нашли трупы! – крикнул он, подбегая к Мейсону.

Адвокат взял одну из газет, держа ее так, чтобы изумленный взгляд Клода Драмма мог различить заголовки.

«Особняк миллионера – фабрика убийств» – красовался на первой полосе заголовок, набранный крупным шрифтом. Ниже сообщалось более мелко: «Тела Картрайта и его жены обнаружены под полом гаража Форбса».

Клод Драмм сел, выпучив глаза. Судебный пристав пронесся по залу с газетой в руке и скрылся в кабинете судьи. Один из зрителей также вошел с газетой, что-то возбужденно лопоча. Через несколько секунд он уже был окружен людьми, слушавшими его, затаив дыхание.

Драмм склонился вперед.

– Могу я взглянуть на эту газету? – спросил он.

– Пожалуйста, – отозвался Перри Мейсон, протягивая ему второй экземпляр.

Телма Бентон быстро подошла к Клоду Драмму.

– Я должна с вами поговорить, – сказала она.

Мейсон, быстро проглядев статью, передал газету Фрэнку Эверли:

– Прочитайте это, Фрэнк. Похоже, «Кроникл» наткнулась на сенсацию.

– Но почему полиция об этом не знала?

– Возможно, они договорились с друзьями из офиса шерифа, чтобы те помалкивали, пока газету не пустят в продажу. Если бы это стало известно в главном управлении, новость попала бы во все газеты города.

Взглянув на часы, Мейсон встал, потянулся, зевнул и направился в кабинет судьи Маркхэма.

Судья сидел за столом, читая газету. На его лице было написано недоумение.

– Простите, что беспокою вас, судья, – сказал Перри Мейсон, – но время, отведенное на перерыв, подходит к концу, а мне необходимо завершить допрос этого свидетеля до конца заседания. Думаю, вполне возможно, что сегодня нам удастся довести дело до конца.

Судья Маркхэм внимательно посмотрел на Мейсона. Его глаза блеснули.

– Интересно, с какой целью… – Он не окончил фразу.

– Что вас интересует, судья? – осведомился Мейсон.

– Не знаю, должен ли я это обсуждать, – нахмурился судья Маркхэм, – но меня интересует ваше странное требование позволить вам завершить сегодня перекрестный допрос свидетеля.

Перри Мейсон молча пожал плечами.

– Либо, – продолжал судья, – вы самый удачливый из всех адвокатов, либо самый ловкий – не могу решить, какой именно.

– Я всегда считал, что судебное дело подобно айсбергу, – уклончиво ответил Мейсон. – Невооруженный глаз видит только фрагмент, а основная часть скрыта под водой.

Судья поднялся.

– Как бы то ни было, адвокат, – сказал он, – вы можете продолжать допрос.

Перри Мейсон вернулся в зал. Судья Маркхэм почти сразу же появился из кабинета. Пристав несколько секунд стучал жезлом, требуя порядка, пока его призывы не были услышаны. Публика сновала туда-сюда, обмениваясь возбужденными комментариями.

Наконец порядок был восстановлен. Присяжные заняли свои места. Перри Мейсон опустился на стул, судя по всему, абсолютно не тронутый удивительными событиями последних минут.

– Телма Бентон вызывается для продолжения перекрестного допроса, – объявил судья Маркхэм.