Новый альбом - Павел Тетерин

Доктор отвел глаза в сторону, продолжая молчать — пусть лучше она выговорится, сейчас ей точно не стоит мешать.

— …я терпела, как могла, терпела, но потом… — она запнулась — …потом он стал руку на меня поднимать — а ведь такого никогда раньше не было, никогда, вы понимаете? Для меня это вообще дикость какая-то, я такого обращения ни в своей семье, нигде никогда не видела, а тут… а теперь что? Я уже про развод начала думать, и пусть, что Машка, как-нибудь справлюсь, а сейчас, что делать, ну что мне с ним делать теперь? — в её голосе снова зазвенела истерика.

Доктор сидел, потупив глаза в стол, совсем не зная, что и ответить этой женщине, и продолжал бездумно рассматривать разбросанные по столу рентгеновские снимки. Случай и так явно непростой… но теперь понятно, что он ещё сложнее, чем ему показалось на первый взгляд.

— Вы знаете — робко кашлянув, сказал он — может быть, после травмы он пересмотрит свое отношение к спорту, как то изменится… Он у вас профессиональный спортсмен?

— Да какой он к чёрту профессиональный спортсмен — в глазах у неё блеснули искорки злости. — Так, в детстве что-то, да сейчас… еле на коньках стоит.

— Ну, значит, работа и заработок от хоккея не зависят — начал было говорить он, но тут Ольга зарыдала с новой силой. Доктор, не понимая, что так её опять расстроило, снова замолчал. Дав ей немного успокоиться, он встал, подошёл ближе и осторожно положил руку ей на плечо. Она вздрогнула и подняла на него глаза.

— Ольга — стараясь говорить как можно мягче — знаете что… вы поезжайте сейчас, пожалуй, домой, выпейте валерьянки… или просто выпейте, и постарайтесь немного успокоиться. Состояние больного стабильное, но он в коме, и вам здесь находиться, на самом деле, совершенно необязательно. Если что-то изменится, я вам сразу же наберу, хорошо?

Ольга кивнула, не поднимая головы.

— Вот и славно — сказал доктор, подошел к стене и открыл дверцу небольшого стеклянного шкафчика, стоящего в углу. Достал оттуда блистер с небольшими белыми таблетками, выдавил две на ладонь, секунду подумал и добавил к ним ещё одну. Затем вернулся к столу, налил в стакан воды из графина и снова подошёл к ней.

Она, закусив губу, застывшим невидящим взглядом смотрела куда-то в сторону окна.

— Выпейте — сказал доктор и протянул ей таблетки и воду.

Ольга вздрогнула, будто вынырнула из какого-то оцепенения, взяла таблетки, проглотила их, затем сделала несколько глотков воды и поморщилась.

— Горько — задумчиво, словно находясь где-то далеко, сказала она.

Доктор пожал плечами.

— Зато вам будет легче — сказал он и вернулся за свой стол, сел и сложил руки перед собой.

На несколько секунд в комнате воцарилась абсолютная, давящая тишина, после чего Ольга встала, чуть покачнувшись на ногах, и посмотрела на доктора.

— Спасибо вам — слабым голосом сказала она.

— Не за что — он подал ей руку и помог к двери.

— Отдохните, Ольга — добавил он, стоя уже возле выхода. — Ваш муж в надёжных руках. Поезжайте домой, займитесь дочерью… успокойтесь, а там будет видно, что делать. Утро вечера мудренее — стараясь говорить как можно уверенней, добавил он и развёл руками, смутившись.

Ольга посмотрела на него — лицо чуть разгладилось, глаза немного потускнели — препарат уже начал действовать — кивнула и протянула руку.

— Спасибо вам — легонько пожав ладонь доктора, тихо сказала она и бесшумно выскользнула за дверь, притворив её за собой.

Секунду задумчиво постояв на месте, он вернулся за стол. Достал было накопившиеся бумаги, посмотрел парочку… и сгрёб их обратно в ящик стола. Настроения ковыряться с рутиной не было совершенно, поэтому он взял в руки рентгены только что поступившего горе — хоккеиста и стал внимательно рассматривать их.

Заплаканное лицо только что ушедшей женщины всё ещё стояло перед глазами, и её рассказ, крик души…

Что-то будет в этой истории ещё, вдруг почему-то подумал он. Какое-то предчувствие шевельнулось где-то в душе, ничего конкретного… но он понял, что этот случай из его врачебной практики не так-то просто будет забыть.

Тогда он ещё не знал, насколько был прав.

6. Бассейн

В кассах спорткомплекса как всегда, толпилась куча народа, и было сильно накурено — сизые облака табачного дыма медленно толкались в воздухе, почти скрывая потолок. Мужики в очереди обсуждали предстоящие соревнования, делали ставки, поэтому вокруг стоял многоголосый гвалт и гомон.

— Пап, а нам долго тут надо быть? — робко дернув за руку отца, спросил Илья.

Он с раздражением посмотрел на стоящего рядом шестилетнего сына.

— Видишь, все стоят, и ты стой. Чё, особенный, что ли, какой-то? Привыкай ждать, когда надо — процедил отец и отвернулся, рассматривая скопление людей возле окошка кассы.

Мальчик опустил голову и обиженно засопел. Ничего, пусть терпит, будет спокойнее себя вести, подумал Леха. Еще навидается за жизнь всякого дерьма и похуже.

Очередь немного продвинулась вперёд. Здесь всегда так — толпа, давка, за билетами хрен пробьёшься. Что поделать, одно из самых популярных и зрелищных мероприятий, да ещё и вход недорого стоит. В районах типа нашего не так уж и много развлечений, вот поэтому тут всегда аншлаг. Тут уж ничего не поделать.

Он посмотрел на сына, стоящего рядом с низко опущенной головой. Обиделся, кажется. Ну и ладно, на обиженных воду возят. На самом деле нечего ему тут делать, конечно, но его чокнутая мамаша упёрлась на какие-то очередные свои курсы, и деваться Лёхе было некуда. Чем пропустить такое событие, лучше уж было притащить его сюда.

От окошка кассы отвалилась большая компания, и через несколько минут подошёл их черёд.

— Два билета — наклонившись, хриплым голосом сказал Лёха. — Взрослый и детский.

— У нас не бывает детских билетов — ответил ему неприветливый сварливый голос. Окошко было узкое, и он видел только чёрную водолазку и часть шеи сидевшей внутри кассирши. Вот стерва, подумал Лёха. Ладно, чёрт с тобой, один раз можно и раскошелиться.

— Ну, давайте два взрослых — нехотя сказал он. — Сколько?

— Триста — раздался скупой ответ.

Лёха отдал деньги, взял билеты и повернулся к сыну. Тот, шмыгая носом, молча переминался с ноги на ногу рядом, глядя куда-то в сторону.

— Пойдем, слышь — буркнул он. — Нам на другую сторону трибун.

Они вышли из кассового зала и зашагали по бесконечным коридорам комплекса, в сторону своего сектора. Идти было недалеко, но сын тащился еле-еле, всё время таращась по сторонам, и Лёхе приходилось постоянно подгонять его.

Наконец они подошли к входу на трибуну. Охранник оторвал корешки, и Леха, крепко взяв сопляка за руку, начал спускаться по ступенькам к указанным на билетах рядам.

Им достался двенадцатый ряд — нормальные места, в принципе, почти посередине, так что видно всё будет, скорее всего, отлично. Они протиснулись мимо уже сидящих болельщиков и сели на жесткие потёртые и разрисованные маркерами пластмассовые стулья.

— Ты пакет не потерял, я надеюсь? — строго сверля сына глазами, спросил Лёха. Он был раздражён и хотел, наконец, расслабиться после тяжелого рабочего дня, итогом которого стала домашняя разборка с женой и внезапно свалившийся ему на голову ребёнок.

Илья замотал головой и протянул отцу приятно позвякивающий непрозрачный пластиковый пакет.

— Молодец — сухо похвалил его Лёха, взял пакет и достал оттуда холодную бутылку с пивом. С хлопком открыл пробку, приложился к горлышку и сделал несколько жадных глотков. Ну вот, теперь можно жить — подумал он и довольно осмотрелся по сторонам.

Зал был уже почти битком. Последние ручейки посетителей разбегались от входов к своим местам, возле бассейна сновали туда-сюда работники технической службы комплекса, совершая последние приготовления перед соревнованиями. Чуть правее стояли столы жюри и дежурила обширная бригада медиков. Тут всякое случается, поэтому людей белых в халатах было в зале порой не меньше, чем охраны.

А в самом центре комплекса сверкал и переливался всеми оттенками синего и зелёного бассейн. Довольно большой, метров тридцать в длину, он был тут главным местом действия, притягивающим к себе взоры всей собравшейся публики. Красиво всё-таки, подумал Лёха, с восхищением оглядывая яркий прямоугольник внизу. Придумал же кто-то такую нарядную штуку.

Снизу бассейн был подсвечен яркими лампами, и свет, проходя сквозь поверхность, разбивался тысячей бликов, окрашивающих в загадочные цвета лица сидящих в первых рядах болельщиков и белый кафель окружающего бассейн пространства.

Заиграла музыка, и зал оживился — соревнования начинались. Лёха грубо толкнул сына.

— Смотри, слышь.

Музыка становилась всё громче, и через несколько минут распахнулись большие двери с правой стороны бассейна, и оттуда вышли спортсмены.