Новый альбом - Павел Тетерин

Маша уже не спала, лежала и хлопала глазами, прижав к себе любимого плюшевого зайца.

— Доброе утро, папочка — сказала она, улыбнулась и протянула ручки к отцу.

Стас наклонился обнять дочь, почувствовав, как натянулись мышцы поясницы — спине тоже неслабо доставалось на тренировках.

— Давай вставай, иди на горшок и умываться — сказал он и стащил с Машки одеяло. Та съежилась, но через пару минут отложила игрушку, соскользнула с кровати и отправилась в ванную, смешно шлепая по паркету своими маленькими босыми ножками. Стас проводил её взглядом, затем посмотрел на жену — та, всё ещё разобиженная, повела плечами и легла обратно в кровать, отвернувшись от него. Стас хмуро посмотрел ей на спину — сейчас совсем не было сил разбираться с капризами Ольги.

Из ванной раздался грохот. Он обречённо встал и пошёл смотреть, чего там умудрилась натворить его пятилетняя дочка.

Через пятнадцать минут они стояли в коридоре, уже почти одетые и готовые выходить на улицу. Оставалось только одеть Машке шапку и варежки, но даже это, впрочем, как и всё остальное, сегодня утром давалось ему с трудом.

— Ай, папа, больно — захныкала Маша, когда он грубо напяливал маленькие рукавички на маленькие ручки дочери.

— Терпи — раздражённо сказал Стас, пытаясь завязать выскальзывающие из рук тесёмки шапки. — Нечего канючить с утра. Что это такое, с таким настроением день начинать? А?

Маша обиженно засопела. Теперь и эта будет дуться. Стас застегнул ей куртку и встал, поморщившись — при разгибании ноги синяк на колене особенно навязчиво напоминал о себе.

Он повернулся к двери, открыл её и встал на пороге. Маша молча топталась в коридоре, наклонив голову и насупившись.

— Не пойду в садик — глядя на отца сердитыми глазами, капризно сказала она.

Стас молча смотрел на дочь, чувствуя, как закипает где — то внутри раздражение, плавно перетекающее в злость. Он бросил на ребёнка тяжелый взгляд, от которого Маша съежилась, но с места не сдвинулась.

— Маша — медленно, сквозь зубы сказал он, играя желваками — давай не будем устраивать сцен, я тебя по-хорошему прошу, а? Я жутко устал, не выспался, и церемониться с тобой не желаю. Всё понятно? Или ты идёшь сейчас в садик, или я закрываю сейчас дверь изнутри, а ты идёшь куда хочешь. Договорились?

Маша всё так же стояла на месте, надув губы и глядя на папу. Выражение его лица напугало её — она никогда не видела его таким злым, поэтому что-то в глубине души шепнуло ей — сейчас совсем не время капризничать. Совсем не время. Она молча подошла и протянула руку, стараясь не смотреть ему в глаза. В них сегодня было что-то … такое, чего она раньше не замечала, и предпочла бы не замечать никогда.

Он крепко, даже слишком, взял дочь за руку и повёл к лифтам.

В садике он всё так же механически, не проронив ни слова, переодел дочь, встал и протянул ей руку, чтобы отвести в группу. Маша, глядя на него исподлобья, руку брать отказалась. Вот надулась-то, подумал про себя Стас, но ничего не сказал — он слишком устал, чтобы тратить сейчас силы на детские капризы.

— Иди — бросил он.

Маша повернулась, и, напоследок сверкнув глазами, скрылась за дверью.

На обратном пути Стас шёл и раздумывал о том, как прошло утро. Наверное, он тоже был грубоват, но… но он хорошо знал это свойство своей жены — обидеться и играть в молчанку, пока ситуация не накалится до предела. Обычно ему удавалось, путем долгих увещеваний и упрашиваний, вытащить её на откровенный разговор и помириться, но в последнее время у него просто не было на это сил. Да и вообще — он был слишком занят своими делами — ведь цель, поставленная перед ним, была очень серьёзная, и надо было выкладываться без остатка… что он, собственно, и делал. Но дома в последнее время всё чаще стали разгораться конфликты — Ольге, что уж там таить, пришлось не по душе новое увлечение её мужа, и это сквозило во всем. Поначалу ей нравилась появившаяся у него собранность, целеустремлённость, здоровый образ жизни… но очень скоро её отношение поменялось. А ведь это не просто увлечение — и как он не пытался, доказать это жене у него не получалось.

Чертовски захотелось курить — Стас бросил взгляд на табачную палатку, мимо которой как раз проходил — но тут же подавил в себе это желание. Только этого ему сейчас не хватало.

Ладно, решил он, приближась к парковке с машиной. Может быть, пройдёт день, он остынет… да и Ольга, может, как-то отвлечётся, и вечером всё станет нормально.

Но вечером ситуация стала только хуже. После работы он, конечно же, поехал на тренировку — сегодня рядом возле дома занятий не было, поэтому надо было пилить довольно далеко, на другой конец города. Собрав, казалось, все возможные и невозможные пробки, Стас вернулся домой глубокой ночью — снова вымотанный, как бездомный пёс. Ольга не спала и ждала его — одного взгляда с порога хватило ему, чтобы понять — конфликт не исчерпан, жена всё ещё дуется, и благоприятной атмосферы дома ему не видать. Он ещё больше помрачнел и прошёл в квартиру, словно осуждённый на пожизненное заключенный. Бросил тяжеленный баул прямо у входа, разделся и прошёл на кухню.

Ольга была там. Стас вымыл руки и сел за стол, рассеяно глядя перед собой. Оля разлила по тарелкам суп, и какое- то время они ели в тишине.

— Завтра нужно за садик заплатить — сказала Оля, отодвинув тарелку в сторону. — И мне нужно купить куртку теплую, старая совсем расползлась — она холодно посмотрела на Стаса.

— Угу — рассеяно кивнул он, продолжая греметь ложкой в своей тарелке.

— Когда съездим? — Оля сложила руки на столе, продолжая сверлить мужа взглядом.

— Да когда хочешь — не поднимая глаз от тарелки, задумчиво ответил Стас.

— Кстати, у Насти проблемы в садике, в группе. Воспитатели говорят, что нам нужно заниматься с ней больше дома, потому что…

Стас встал и положил тарелку в раковину. Вернувшись к столу, он наклонился и отстранённо чмокнул жену в шею.

— Я пойду полежу, Оль — сказал он, направляясь к двери. — Потом всё обсудим, ладно? Я просто очень устал… мне надо много отдыхать.

Оля молча смотрела перед собой, на рассыпанные крошки хлеба на столе. За спиной щёлкнул замок, но она так и осталась на месте, задумчиво покусывая нижнюю губу. Есть расхотелось совершенно. Хотелось плакать, но слезы почему то не шли, застряв где-то в горле и наполнив рот противным металлическим привкусом.

В спальне негромко хлопнула дверь — Стас лёг спать. Ольга вздрогнула, встала и начала мыть скопившуюся за день перепачканную посуду. Она медленно брала одну грязную тарелку за другой и задумчиво, словно в гипнозе, натирала её пеной. Долго, намного дольше, чем того требовала гигиена — но видимо, правду говорят, что мытьё посуды — непростое дело, при правильном отношении к нему сходное с медитацией. Обида душила её, мерзким скользким комком засев где-то в районе груди. За что к ней такое отношение? Чем она его заслужила?

В последнее время она многое терпела, держала в себе… но сейчас она поняла, что её силы на пределе — ей надо выговориться. Она протёрла последнюю тарелку, отложила её в сторону, глубоко вздохнула и решительным шагом отправилась в спальню.

Стас лежал прямо поверх покрывала — вытянувшись и положив руки под голову. С закрытыми глазами, но она точно знала — он ещё не спит. Просто не мог успеть заснуть.

— Стас? — спросила она и включила свет.

Он открыл глаза и посмотрел на неё. И хоть этот взгляд не предвещал ничего хорошего, она продолжила — пути назад уже не было.

— Стас, нам надо серьёзно поговорить — начала Ольга, но Стас тут же резко перебил её, нарушив все её планы.

— Оль, я знаю всё, что ты хочешь мне сказать, вперёд. Знаю, что ты устаешь сидеть дома с ребёнком, и всё остальное. Это я все уже слышал. А теперь ты послушай меня.

Стас резко встал с кровати и начал ходить по комнате. Ольга, совершенно не ожидавшая такого поворота событий, молча наблюдала за ним.

— Я взялся за сложное и очень серьёзное дело — продолжил он. — Мне нужна твоя поддержка, ты же моя жена, в конце концов. Ты должна помогать мне всеми силами и верить в меня, а ты? Только суешь палки в колеса. Тебе не нравится то, чем я занимаюсь? Иди, расскажи своим подружкам, какая ты несчастная. Муж у тебя, видите ли, в хоккей играет. Вот беда! — коверкая голос и всё больше распаляясь, повысил голос Стас. — Этой, рыжей своей бывшей одногруппнице, у которой муж бухает как свинья, расскажи. Или Инке, которая на всю свою семью бабки сама зарабатывает. Иди, пожалуйся, послушай, что они тебе скажут. Расскажи, как ты устала сидеть дома на всем готовом — зло добавил он.

— Да при чём тут это… — грустно сказала Оля. Она совершенно опешила от такого поворота событий — говорить собиралась она, но Стас не дал ей вставить ни слова, сказав столько всего… — Играешь в хоккей — это прекрасно, молодец, и я тебя очень поддерживаю… Но нельзя же плевать на свою семью, тебе так не кажется? — она укоризненно смотрела на него.