Тени прошлого — тени будущего - Стас Северский

— Только он это все в текущее время проецирует — от настоящего ничего этого не отделяет.

— Мы ему поможем. Подключи его, Вячеслав… А ты, боец… Перестань думать об этом. Ты создаешь виртуальное поле. Ты смотришь в свои мысли. Смотри — в мои. Концентрируй внимание на моем сигнале, на моем фоне.

— Я погиб… И я — погибну…

— Не сейчас. Сейчас ты гибнешь только по приказу своего разума. Но ты еще можешь пресечь это. Пресеки.

— Это будет неподчинение приказу…

— Ты подчиняешься только тем приказам разума, которые приказывают подчиняться старшему по званию.

— Так точно.

— Ты подчиняешься только тем инстинктам, которые приказывают подчиняться старшему по званию. Инстинктов много, командир — один. Ты исполнишь мой приказ.

— Так точно.

— Не отключай сознание. Ты прошел по виртуальному полю, как по реальному. Ты погиб на виртуальном поле, но был возвращен к жизни на реальном. Ты ушел с виртуального поля со смертью, но пришел на реальное поле с жизнью. Не возвращайся в виртуальный предел прошлого и будущего. Ты покинул его. Ты здесь и сейчас. Останься здесь и сейчас — живым.

— Хантэрхайм…

— Это не Хантэрхайм. Ты в Штраубе. Ты видел его проекцию. Контролируй разум. Смотри на свет. Переключи память и прогноз на обычный режим работы.

Что-то еще путает мысли, но память уже отпускает прошлое, переходит к обработке текущего времени. Киберпространство уступает место реальности. До меня доходит, что я дал сбой. Что теперь со мной сделают? Спишут… Меня спишут. И ни в какую-нибудь заброшенную часть на леднике — вообще спишут… Нет, я докажу им, что еще годен. Но эти подсвеченные зубцы — это мои мысли. Они не лгут — я почти мертв. Но я не мертв. Нужно просто отключить мониторы. И я докажу… Только эти врачи… Они мешают… Нет, я им не позволю… Им мне не помешать — ни в этом, ни в другом пространстве. Офицер… его — вырубить. Медбрат… с него и «лицом в пол» хватит — под прицелом не дернется… А что дальше? Ульвэр… Мне нужно к нему. Нужно объяснить ему, что я еще мертв, но выживу и… Зову «стрелу», вырубаю обоих, выхожу спокойно и лечу к Ульвэру с предельной скоростью… Точно, я рвану сразу к Ульвэру.

— Командир! Командир! Это что ж опять такое?!

— Ничего он не сделает. Спокойно.

— «Спокойно» ему не поможет. Он таких приказов не понимает — не доходит до него. Ему нужно по голове командой дать — тогда он сразу «руки по швам».

— Нет, не нужно нам здесь грубости строевой. Он — человек. Поймет. Боец, я знаю, что ты намерен делать. Не делай этого.

Он видит мои реакции… Нужно отключить мониторы. Или он видит без них — по одному фону? О чем я вообще думаю?

— Старший по званию… Я руки не подниму… Я не должен…

— Тем более и причин нет. Поэтому перестань об этом думать — мне по ментальному сигналу эти мысли хорошо видны.

Нет, ничего со мной этот офицер не сделает — он не S1… Просто, мозги вправит — строго и беспристрастно — и больше ничего… Здесь люди другие… И офицер этот… Он так вдруг не спишет… и пространство чужое без предупреждений не загрузит.

— Обещаю, без предупреждений я с тобой ничего не сделаю. От нас тебе жестокости терпеть не придется, и нам преждевременными ответными ударами угрожать не нужно.

Я сфокусировал взгляд на серьезном лице офицера… Разглядел смеющиеся глаза Славы, стоящего чуть поодаль под прикрытием мониторов вместо щитов… Офицер, видно, не врет и правду не скрывает… И Говорухин смеется… Просто, он нас считает чуть не последними задирами… И, наверное, есть за что — одни мы со своими правилами всюду прем, как с тараном… До меня начало доходить, что мне не то на ум идет, и стыдно стало… Тех, кто наши поломки устраняет, есть за что уважать — опасное это дело…

— Герфрид, ты в первый раз таким образом погиб…

— Да, полковник. Таким образом — в первый.

Смерть на турнире, на стандартной тренировке, — совсем другое. Если ты погибнешь, от темы будешь отключен без промедлений. Даже ментальную реанимацию редко проводят — нужды особой нет. Это, по большей части, как бы не полная смерть… А тут…

— И с врагами ты таким образом тоже боролся впервые…

— Так точно. Но врагов в зоне действий не было — были неизвестные противники.

— Это и были враги.

— Никак нет. Указаний, что это был враг, не было. И к технике такое уничтожение неприменимо.

— Верно, сейчас мы воюем только с техникой. Но все, что ты должен уничтожить по приказу, — это враг.

— Никак нет. Это — цель.

— Понимаешь разницу…

— Понимаю.

— Ты исполнил приказ без промедлений… Бил ты только по помеченной командиром цели… И ты знал, что могло быть этой целью…

— Никак нет. Не знал.

— Это не столь важно. Ты допускал мысли о том, чем эти цели могли быть.

— Так точно. Был уверен, что это не машины и не киборги. Был почти уверен, что сражение произошло с чем-то подобным человеку или с людьми.

Доктор кивнул головой, но как-то потускнел при этом…

— Что ж… Не знаю, чем ты технику не устроил… Задание ты исполнил хорошо…

— Его не было. Его не обозначили. Были только простые схемы. Были прописаны только цели — одни прицельные точки.

— Задачей стояло — уничтожить указанные объекты.

— Так точно. Но общей задачи поставлено не было. А без четко поставленной командиром общей задачи, боец действует только по схеме прямых определений. Это упрощенное прямое управление бойцом, который точно не знает, что от него потребуют прямо сейчас.

Офицер потускнел еще сильнее и как-то отрешенно склонил голову, будто соглашаясь с какими-то скрытыми мыслями…

— Эту схему применяют при слишком быстрых изменениях ситуации… Так поступают, когда кругом не только враги, но и те, кто угрожает стать врагом.

— Я еще не работал по этому методу на реальном поле. Его применяют редко. При потере связи с командиром боец остается стоять без дела — он не знает, что делать. Для эффективного исполнения задачи должны быть проставлены условия и даны ориентиры.

— Если просто не будет времени дать бойцу ориентиры, ему придется искать их. Простой боец должен быть способным исполнить и сложную задачу даже с неточными обозначениями. Хороший боец обязан найти ориентиры, выявить среди них верные и не потерять их. И ты был готов взять контроль над ситуацией…

— Всегда готов.

— Я знаю, ты вычислил систему действий…

— Так точно. Передо мной были поставлены цели, объединенные одной четкой задачей.

— Разъясни мне ход мыслей, Герфрид.

— Целью было уничтожить объекты со схожим мысленным фоном. Но общую задачу это точнее не определило. Я не терял сосредоточенности — эту систему не обозначили задачей и могли изменить без обозначений задачи другой.

— Все верно, Герфрид… Ты беспрекословно исполнил долг под прямым командованием… Ты точно определил задачу, поставленную перед тобой без четких установок… Был готов перейти к определенной тобой схеме действий при потере связи с командиром… И был готов к переключению целей по команде… Ты справился со всем и везде. Это редкий случай. Но кое-что ты не учел.

Я перестал понимать, и по моему ментальному фону пошли помехи…

— Я исполнил боевой приказ.

— Это верно. Но ситуацию ты оценил не полностью… Подошел не бездумно, но и не осмысленно.

— Прошу объяснить.

— Ты не предположил, кем могли быть жестоко убитые тобой люди, и — по какой причине ты должен был их убить.

— Этого обусловлено не было.

— Пусть — не обусловлено, но — предусмотрено… Ты не учел того, что на реальном поле при похожих условиях ты можешь получить цель, которую будешь видеть иначе, чем на поле виртуальном.

— Я знаю об этом.

— Но не понимаешь… Не понимаешь, кого могут поставить тебе под луч без объяснений причин.

Доктор еще внимательнее всмотрелся в мои фоновые графики… Но и мне видно, что изменений почти нет… Что-то тут не то… Я вдруг вспомнил, отчего Лесовский турнир прямиком к черту отправил. Противником может быть и твой друг, и, чтобы победить, ты должен будешь его… Но это только турнир… А здесь… Лесовский встал перед глазами… Мои показатели дернулись к пику… И доктор одарил меня грустной улыбкой…

— Эту проверку ты прошел частично. Ты способен исполнить суровый долг перед системой без уточнений. Об этом мы знаем точно. Но у этой способности есть предел, перед которым ты будешь требовать объяснений. И только ты решишь, перешагнуть его или нет. Точно этого мы не знаем, но допустить можем. Допущение это основано на твоих мысленных показателях, которые достаточно четки. А поскольку еще одну проверку проводить поздно, эти данные будут учтены.

— Так точно. Так и есть. Боевой приказ снимает с исполнителей системную ответственность, но не личную.

— Ты простой боец, ты не должен ставить личную ответственность выше, чем положено тебе по рангу.