Мистерия убийства - Джон Кейз

— Есть сходство с Дудочником?

— Кто знает? — пожал плечами детектив. — Вообще-то я бы не сказал. Во всяком случае, если сравнивать с нашим парнем, у этого на роже гораздо больше растительности. И второе — Сандлинг в девичестве носила фамилию Уэйлен (ты это можешь узнать самостоятельно, и я всего лишь экономлю для тебя время).

— Ты думаешь, она сейчас живёт под этой фамилией?

— Мне не положено думать, — ухмыльнулся Шоффлер. — Я отстранён от этого дела.

Он высадил меня неподалёку от Белого дома.

— Сядешь в поезд «Юнион стейшн», — сказал детектив. — Сойдёшь на станции «Нью-Карллтон» и возьмёшь такси, что обойдётся тебе самое большее в десять баксов.

Открыв следующим утром входную дверь, чтобы взять газеты, я обнаружил конверт из плотной жёлтой бумаги. Многого от фоторобота я не ждал, но, увидев набросок, всё же почувствовал разочарование.

Изображённая на нём физиономия в отличие от живых лиц не имела никакого выражения, что лишало образ целостности, придавая ему какую-то неопределённость. «Даже в самых скверных и размытых фотографиях, — подумал я, — есть некая жизненность». Я принёс рисунок в кабинет и поместил рядом с набросками, сделанными Марийкой. Один из них был исполнен с моих слов, а другие — со слов свидетелей. Сравнивая образы, я заметил некоторое сходство в глазах. Во всём остальном портреты различались. Это были не похожие друг на друга мужчины, с разной растительностью на лицах. Они смотрели на меня, как мне казалось, с издёвкой. Ведь ты не знаешь, кто я, как будто говорили они.

Мэри Макгафферти побарабанила розовыми ноготками по крышке письменного стола, подняла на меня свои огромные карие глаза и сказала:

— Мы найдём её без проблем. Даже если она не имеет адреса и обитает в парке, у неё остаётся машина, а значит, водительские права и страховка. Дама скорее всего записана в библиотеку и наверняка имеет доктора, который лечит её детишек. Найти её нам также помогут школьная информация, штрафные квитанции за нарушения правил движения и чеки за покупки по кредитным картам. В наше время имеются тысячи баз данных, из которых, если этим серьёзно заняться, можно почерпнуть самые разные сведения. Сомневаюсь, что Эмме Сандлинг удалось оборвать все связывающие её с прошлым нити, — покачала головой Мэри.

— Вы думаете?

— Пусть дама живёт под другим именем — мы знаем её девичью фамилию. Вероятность того, что она поменяла свою социальную карту, очень мала… Если же она этого не сделала, то найти вашу Эмму Сандлинг проще простого. Думаю, к завтрашнему дню я уже буду кое-что иметь. Что вы предпочитаете: электронную почту или факс?

— Почта меня вполне устроит.

— Значит, договорились, — подытожила она, вставая. — Но мне досталась самая лёгкая часть дела. Вызывать её на откровенность придётся вам.

— Знаю.

— Боюсь, что женщина может быстро вызвать себе на подмогу кавалерию, — сказала Мэри. — Соблюдайте осторожность. Не позволяйте себя арестовать.

Глава 17

Макгафферти сдержала слово. Эмма Сандлинг, урождённая Уэйлен, жила во Флориде, и в семь часов утра следующего дня я уже сидел в салоне авиалайнера компании «Дельта», державшего курс на Дайтон-Бич.

Из аэропорта в город я вначале катил по грандиозной скоростной дороге «Дайтон интернэшнл», а затем поехал вдоль побережья по шоссе А-1-А. Это была выжженная солнцем полоса, по обеим сторонам которой располагались разнообразные забегаловки, мотели, площадки для мини-гольфа и залы для боулинга. Все пространство вдоль дороги было заасфальтировано. Единственными представителями царства флоры, если не считать чудесных зелёных оазисов, где играли в мини-гольф, оставались редкие пальмы с потрёпанными ветром листьями. Время от времени в просветах между гигантскими отелями и кондоминиумами мелькало то, ради чего создавалась вся эта роскошь, — белый песок и блеск Атлантики.

Проехав несколько миль, я увидел огромную глыбу отеля «Адамз марк». Гостиница «Брось якорь», где мне был забронирован номер, находилась в квартале отсюда на противоположной от «Адамз» и гораздо менее престижной стороне дороги. Гигантский рекламный щит в форме якоря возвещал о «СВОБОДНЫХ НОМЕРАХ» и «СПЕЦИАЛЬНЫХ СКИДКАХ ДЛЯ СТУДЕНТОВ И ПОЖИЛЫХ ГРАЖДАН». Если верить информации Метеоканала, то температура и влажность в Вашингтоне и Дайтон-Бич должны были заметно отличаться в пользу последнего. Однако, выйдя из арендованной в аэропорту «хонды-сонаты», я этого совершенно не заметил. Плотный и влажный жар, источаемый раскалённым покрытием дороги, мог ошеломить кого угодно, а дувший с берега лёгкий бриз походил скорее на поток горячего воздуха из гигантского фена для сушки волос.

Номер за тридцать два бакса в сутки оказался точно таким, как я и ожидал. Все мало-мальски плоские поверхности пестрели ожогами от сигарет, телевизор и лампы были наглухо привинчены к тумбам, за пульт дистанционного управления мне пришлось выложить залог в двадцать долларов, а освежитель воздуха не справлялся с застоялым духом табачного дыма. Но комната была довольно большой и оснащённой кондиционером, который в отличие от освежителя со своей задачей успешно справлялся. Кроме того, в номере стоял телефон, и я мог пользоваться своим ноутбуком.

Эмма Сандлинг — урождённая Сьюзи Уэйлен — работала неподалёку на одном из самых знаменитых в мире пляжей. Она арендовала лёгкий павильон в паре сотен ярдов от «Адамз». Павильон именовался «Пляжный зайчик». Кроме того, она посещала по вечерам так называемый Колледж пляжного сообщества Дайтона и уже успела одолеть половину курса под названием «Лечебное дыхание». Её мальчишки ходили в пятый класс летней Библейской школы, действующей под эгидой церкви «Слово Божье». Уэйлен водила внедорожник «субару» выпуска 1984 года, на номерном знаке которого имелся слоган «Спасём ламантинов!». Женщина снимала крохотную квартирку в Порт-Орандже, получая скидку с квартплаты за то, что мыла в доме коридоры и лестницы и содержала в порядке помещение коллективной прачечной. Все эти сведения я получил по электронной почте от Макгафферти вместе со счётом за два часа работы и припиской: «Да здравствует наш информационный век!»

Я присел на кровать, потянулся и уставился в потолок. Получив сообщение от Макгафферти, я начал размышлять о том, как найти подход к Эмме Сандлинг.

Я планировал отправиться в «Пляжный зайчик», арендовать шезлонг и зонтик, купить тюбик крема от загара и попытаться её разговорить. Обычно мне это удавалось. Ведь я как-никак считался приличным репортёром.

Я купил пропуск на день, выложил его на приборную доску и свернул на пляж вслед за черным джипом «эксплорер». Мы катили вдоль песчаной полосы с предписанной скоростью десять миль в час. Справа бесконечной шеренгой высились дома, стояли автомобили и поблёскивала водная поверхность бассейнов, принадлежавших гостиницам и кондоминиумам. Слева я видел белый песок, лес пляжных зонтов, море полотенец, скопление людей, бесконечный простор океана и синее небо.

Найти место, где трудилась Эмма, было совсем просто. Женщина вела торговлю под громадным надувным зайцем в бикини. Рядом с павильоном стоял её внедорожник. Дул довольно сильный бриз, и заяц подпрыгивал и раскачивался на металлических вантах. У служебного окна выстроилась небольшая очередь, состоящая в основном из почтенных полноватых пенсионеров и тощих подростков в бесформенных шортах. От окна отклеилась загорелая девица с бумажной корзинкой картофеля фри в руках. В этот момент я в первый раз и увидел Эмму Сандлинг. Женщина отсчитывала сдачу. Выехав с пляжа у «Адамз», я проехал назад по дороге А-1-А и вернулся через тот же въезд, которым пользовался в первый раз. Теперь Сандлинг выдавала паре подростков широкие тёмно-зелёные лежаки. Эмма оказалась невысокой женщиной с волосами цвета меди, собранными на затылке в свободный пучок. На ней были шорты, короткий топ и сандалии. На этот раз я успел заметить её улыбку и веснушки на лице.

Дежуривший на въезде парень меня узнал и знаком предложил проезжать без остановки. Не доехав до «Пляжного зайца» ярдов сто, я приткнул «сонату» между белоснежным пикапом и ржавым «блейзером».

— Чем могу вам помочь? — с обворожительной улыбкой спросила она, и на её щеках появились ямочки.

— Всего лишь бутылкой воды.

— Без проблем. Вам маленькую или литровую?

— Литровую.

— Ну и правильно, — сказала она, доставая бутылку «Дейзани» из стоящего за её спиной холодильника. — Стоит страшная жара, и надо бороться с обезвоживанием.

Эмма положила сдачу на стойку и перевела взгляд на стоящую за мной женщину. Однако я не тронулся с места, настолько поразил меня её беззаботный вид и какая-то незащищённость.

— Что-нибудь ещё, сэр? — чуть нахмурилась она.

— Нет-нет. Всё в порядке, — поспешил ответить я.