Стража! Стража! - Терри Пратчетт

Они возвращались в тишине. Дракон даже не сунулся в Тени, подумал Бодряк. Он пролетел над всем городом, но так и не побывал здесь. Люди все равно начнут приковывать дев к скалам.

Это метафора чертового человеческого существования дракон. А если она не была так уж плоха, то это была просто огнедышащая летающая тварь.

Он вытащил ключи от новой штаб-квартиры. Пока он ковырялся в замке, то Эррол проснулся и начал хныкать.

— Не сейчас. — сказал Бодряк. Его бок опять пронзила боль. Ночь только началась, а он уже чувствовал себя слишком уставшим.

Позади него с крыши сполз лист шифера и грохнулся о булыжники.

— Капитан. — прошипел сержант Двоеточие.

— Что?

— Он на крыше, капитан.

Что-то в тоне голоса сержанта задело Бодряка. Он не был взволнованный. Не испуганный. Это был просто неприкрытый, ледяной ужас и страх.

Он посмотрел наверх. Эррол начал подпрыгивать у него подмышкой.

Дракон — дракон — с интересом уставился вниз через водосток. Его морда была толще, чем туловище человека. Его глазищи были огромные, тлели красным огнем и были наполнены разумом, с которым ничего не могли поделать человеческие существа. Он был слишком стар, для подобного создания. Это был разум, который слишком долго изощрялся в коварстве и мариновался в хитрости в течение времени, пока обезьяноподобные задумались над тем, что стойка на двух ногах — хороший способ передвижения. Это был разум, не имевший ничего общего, или даже представления, с искусством дипломатии.

Он не играл с вами и не задавал загадки. Но он понимал все в заносчивости, власти и жестокости, и если он сумел с этим справиться, то мог сжечь вам голову. Потому что ему нравилось так поступать.

Дракон был сейчас зол больше обычного. Разум обитал где-то позади глаз. Крошечный, слабый, чужой разум, раздувшийся от самодовольства. Он был разъярен, как от непрекращающегося зуда. Он делал такие вещи, которые совершенно не хотел делать… и воздерживался от поступков, которые ему так хотелось совершить.

Эти глаза, лишь на миг, сфокусировались на Эрроле, который лихорадочно суетился. Бодряк понял, что единственное стоявшее между ним и миллионом градусов жары был слабый интерес, проявленный драконом, почему Бодряк держит подмышкой маленького дракончика.

— Не делайте резких движений. — раздался откуда-то сзади голос леди Рэмкин. — И не проявляйте страха. Они всегда замечают, когда вы напуганы.

— Не могли бы вы дать мне более подходящий совет в этой ситуации? — медленно сказал Бодряк, пытаясь разговаривать не разжимая губ.

— Да, часто помогает пощекотать между глаз.

— Ах. — сказал Бодряк.

— А также резкое «Нет!» и отшвырнуть в сторону миску с едой.

— А-а?

— Или треснуть их по носу рулоном бумаги, именно так я поступаю в чрезвычайных случаях.

В медленном, ярко очерченным, отчаянном мире, в котором сейчас обитал Бодряк, и который казалось обращался вокруг ноздрей, как утесы, всего в нескольких метрах от него, он услышал неясный шипящий звук.

Дракон сделал глубокий вдох.

Впуск воздуха прекратился. Бодряк вгляделся в темноту пламенных каналов и сомневался, то ли он видит что-то, то ли там появилось слабое белое зарево, до того как пламенное забвение не унесло его.

И в этот миг прогудел рог. Дракон недоуменно поднял голову и издал горловой звук, который о чем-то вопрошал, но никоим образом не мог быть выражен словами.

Вновь прогудел рог. Звук казалось имел сотни повторений и отражений, живших своей собственной жизнью. Он звучал как призыв. Если это даже и было не так, то вновь долетевший звук рога провозвестил о беде, потому что дракон посмотрел на Бодряка взглядом, полным затаенной ненависти, расправил огромные крылья, взлетел тяжело в воздух и, нарушая все правила аэронавтики, медленно полетел в направлении звука.

Ничто в мире не было в состоянии летать подобным образом. Крылья вздымались вверх и вниз с грохотом разбивающихся горшков, но дракон двигался так, как если бы он лениво греб по воздуху. Если бы он прекратил двигать крыльями, то движение продолжалось, а он просто продолжал скользить до полной остановки. Он парил, а не летел. Для создания, размером с амбар с бронированной шкурой, это была чертовски забавная выдумка.

Он пролетел над их головами как баржа, направившись к Площади Разбитых Лун.

— За ним! — прокричала леди Рэмкин.

— Но он же совершенно неправильно летит, Я уверен, что об этом что-то есть в Законах Воздухоплавания. — сказал Морковка, доставая свой блокнот. — И он разрушил крышу.

Послушайте, это же нагромождение правонарушений.

— С вами все в порядке, капитан? — сказал сержант Двоеточие.

— Я столкнулся с ним нос к носу. — задумчиво сказал капитан Бодряк. Он перевел взгляд на встревоженное лицо сержанта. — Куда он подевался? — спросил он. Сержант указал вдоль улицы.

Бодряк проводил взглядом тень, удаляющуюся за крыши.

— За ним! — скомандовал он.

Вновь прогудел рог. Люди мчались к площади. Дракон проплыл у них над головами как акула, направляющаяся к запутавшемуся авиакреслу, медленно похлопывая хвостом из стороны в сторону.

— Немного странно собираться с ним сражаться! — сказал Валет.

— Думаю, что кому-то придется этим заниматься. — сказал Двоеточие. — Бедняга будет зажарен в собственной броне.

Это казалось мнением толпы, выстроившейся на площади.

Люди Анк-Морпорка обладали целенаправленным, изрядным стремлением к предприимчивости, и когда они смотрели вперед, чтобы увидеть убитого дракона, то были бы счастливы увидеть в качестве успокоения кого-нибудь, зажаренного заживо в своих доспехах. Не каждый день выпадает шанс увидеть кого-нибудь, зажаренного заживо в своих доспехах. Для детей это было бы воспоминание на всю жизнь.

Бодряк проталкивался и пробивался сквозь толпу, которая все больше и больше прибывала на площадь.

Рог протрубил в третий раз вызов. — Это же флюгельгорн. — тоном знатока сказал Двоеточие.

— Как набат, но только глубже звук.

— Вы уверены? — сказал Валет.

— Да-а.

— Это должно быть чертовски большой флюгер.

— Арахис! Фиггины! Колбаски! — послышался откуда-то сзади голос. — Привет, парни! Привет, капитан Бодряк! При смерти, а? Скушайте колбаску. Как дома.

— Что происходит, Глотка? — спросил Бодряк, цепляясь за лоток торговца, так как море людей все больше разливалось вокруг. — Какой-то мальчишка прискакал в город и говорит, что он убьет дракона. — сказал Вырви-Мне-Глотку. — Он говорит, что у него есть волшебный меч.

— А у него есть волшебная шкура?

— У вас в душе нет романтики, капитан. — сказал Глотка, вынимая горячую сервировочную вилку из металлической жаровни на лотке и аккуратно располагая ее на заднице большой женщины, стоявшей перед ним. — Станьте в сторонку, мадам, торговля — это кровь жизни города, благодарю покорно.

Разумеется. — продолжал он. — согласно правилам должна быть дева, прикованная к скале. Только тетя сказала «нет».

Всегда незадача с некоторыми людьми. Никакого представления о традиции. Этот парень утверждает, что у него правильный вид.

Бодряк потряс головой. Мир вокруг него казалось сошел с ума. — Вы меня совершенно сбили с толку. — сказал он.

— Вид. — терпеливо повторил Глотка. — Сами знаете. Вид на трон.

— Какой трон?

— Трон Анк-Морпорка.

— Какой трон Анк-Морпорка?

— Сами знаете. Короли и прочее. — задумался Глотка. Думаю, что знаю его имя. — сказал он. — Я заказал в гончарной мастерской гнома Огненного три гросса коронационных кружек и это доставит много забот написать все имена в последовательности. Я оставлю для вас парочку, капитан? Для вас девяносто пенсов, капитан, или вырви мне глотку.

Бодряк сдался и проложил обратный путь сквозь толпу, используя Морковку в качестве маяка. Младший констебль проложил дорогу через толпу, а остальные как якорь прицепились к нему.

— Все посходили с ума. — кричал он. — Что происходит, Морковка?

— Да это парень на лошади посреди площади. — сказал Морковка. — У него в руках блестящий меч. Хотя, кажется, сейчас он ничего особенного не делает.

Бодряк пробился в убежище леди Рэмкин.

— Короли. — запыхавшись, прохрипел он. — Анка. И троны.

Они существуют?

— Что? Ах, да. Должны были существовать. — сказала леди Рэмкин. — Сотни лет тому назад. А что?

— Какой-то парень говорит, что он — наследник трона!

— Верно. — сказал Глотка, следовавший по пятам за Бодряком, в надежде совершить сделку. — Он произнес большую речь о том, что он собирается убить дракона, свергнуть узурпаторов и восстановить справедливость. Все кричали ура. Горячие колбаски, за доллар пара, сделаны из настоящей свиньи, почему бы вам не купить одну для леди?

— Вы имеете в виду свинину, сэр? — осторожно спросил Морковка, вглядываясь в блестевшие трубки.