Новый Мир ( № 7 2007) - Новый Мир Новый Мир

Но разве можно сказать подобную глупость серьезному человеку, прекрасно разбирающемуся, что почем в этом мире?..

Я ведь имею дело с деловыми мужиками, доверчиво раскрывала душу и все остальное побывшая в употреблении Лорелея, и все начинается вроде бы красиво — съездим за город, сходим в хороший ресторан… Но как до дела — они тут же в кусты.

Так, может быть, людям дела и хочется прежде всего отдохнуть от дела, а ты оказываешься слишком деловой, хотелось мне спросить расстроенно курившую передо мною бизнесвумен, но, вглядевшись в кровавые отпечатки ее губ на скрюченных окурках в пепельнице, я лишь вздохнул и промолчал.

И все-таки — все-таки я чем-то заслужил ее доверие. Которое, сколь ни тягостно мне давалось это наперсничество, я считал своим долгом оправдывать. Долгом старого мудрого друга, которому можно сказать все.

И она действительно говорила все, так что к горлу иной раз подступала самая что ни на есть подлинная, не иносказательная тошнота. И все же — все же, когда удавалось не слышать смысла ее слов, а вслушиваться только в их звучание, — голос ее по-прежнему не мог не околдовывать. При этом он не лгал. Вернее, он обманывал тем, что казался высоким и поэтичным, но он не притворялся, что речь идет о чем-то высоком и трагическом, — все это были, честно признавался ее голос, обычные житейские огорчения. Обиды — да что же я, хуже всех?..

Благодарение богу, телефонная линия Москва — Петербург не пропускала ее физического облика, а потому иной раз я мог бы почти искренне ответить звукам ее голоса: ты очаровательна, ты прекрасна, ты божественна…

Но словам ее требовалась другая правда, и я ее тоже произносил, стараясь не слышать самого себя, чтобы не стошнило: “Ну что ты несешь, ты же роскошная баба!”

Я знал, что ей хочется быть не богиней, не феей, а роскошной бабой, и она несомненно являлась ею. А потому издали мне и не очень была понятна истинная причина ее неудач. Может быть, и правда верхам от избытка забот уже отказываются служить их низы? Или у них в этом деле полная гармония — верхи не хотят, а низы не могут?..

Однако весь этот мир, благодаря ее же рассказам, представал настолько лишенным самомалейших проблесков поэзии, что я был не в силах вдумываться в чувства этих людей, должно быть, даже не до конца ощущая их людьми.

Но тот вечерний звонок — собственно, это был и не вечер, а ночь, она мне до этого никогда так поздно не звонила — разом открыл мне глаза, насколько я был не прав. От ее волшебного голоса не осталось и следа — в трубку кричала насморочная деревенская баба, прорыдавшая как будто бы два-три часа подряд. Так и оказалось, только это были не часы, а дни.

Все, как всегда, началось красиво. Директор или там президент — проще говоря, топ-менеджер банка, где она работала, пригласил ее с супругом совместно с его супругой посетить сауну — чего там, какие в наше время могут быть тайны друг от друга! Сауна была роскошная, вся в изразцах и мраморах, они вволю пропотели, затем прохладились в агатовом бассейне, а потом в увешанном персидскими коврами предбаннике на широких скобленых скамьях отдали дань роскошному скобленому столу в стиле рюсс крепленый. Заложив за… но, поскольку не только галстуков, но и полотенец ни на ком не было, даже и не знаю, как выразиться поизящнее. Словом, клюкнув и закусив, Лора привалилась к теплой персидской стене и задремала, утомленная заботами и удовольствиями.

Проснувшись, она обнаружила, что в предбаннике никого нет. Отправившись на поиски к бассейну, она увидела на фоне изразцов нечто вроде помпейской фрески: розовая супруга ее босса держала во рту мужской атрибут своего мужа, а Максим, пристроившись сзади, тоже создавал какую-то дополнительную суету. Ахнув, она бросилась обратно к персидским коврам и начала лихорадочно собирать свою разбросанную одежду, а шеф ловил ее за руки, уговаривая как маленькую: Лорка, да ты что, приревновала, что ли, да это же Люська, моя жена, ты что, не узнала?.. У меня на нее уже давно не стоит, а когда ее кто-то другой дрючит, я хотя бы в рот могу ей дать, ну чего ты, слушай, это не по-товарищески, не нарушай компанию…

Появился Максим с каплями пота в бороде и на лысине. Он был настроен отнюдь не покаянно: а чего ты хотела?.. Зачем ты меня сюда привела?.. Зачем оставила одного?.. Ты что, не понимаешь, что это провоцирующая ситуация?.. Так теперь терпи!

Ей было нечего возразить. Всю дорогу до дома они молчали, спать легли в разных комнатах, но наутро оба постарались сделать вид, что ничего не произошло. Она и сейчас делает такой вид, но открывшаяся ей сцена у фонтана преследует ее все неотступнее и неотступнее, а в виски ей все долбит и долбит и уже продолбил насквозь неразрешимый вопрос: как, как он мог?..

— И знаешь, что я поняла? — обреченно воззвала она ко мне сквозь тверские леса и чухонские болота своим мертвым насморочным голосом. — Я поняла, что мне остается только повеситься. Я с этим жить не могу. Я промучилась все эти дни, думала, будет легче, а оно наоборот только раскручивается и раскручивается… А как подумаю, что все это надо будет терпеть еще и месяц, и год… Да меня просто через месяц с работы выгонят, я же ничего делать не могу, ничего не соображаю… Не знаю только, на что они жить будут… Но от меня от такой все равно никакого толку…

— Подожди, послушай, — пытался я воззвать к ее рассудку, но она ничего не слышала, фразы как будто накапливались в ней, словно капли в кране, а потом сами собой падали вниз.

Теперь ее снова заклинило на роковом вопросе “как он мог?”.

— Как он мог?..

— Послушай, ты же со мной разговариваешь?

— Нет, как он мог?..

— Лора, ты задаешь мне вопрос, так выслушай ответ!..

— Нет, но как он мог?..

— Как он мог, как он мог… — Я начал терять терпение. — А как ты могла? Ты сколько раз ему изменяла?

— Но он же этого не знал!..

— А если не знал, тогда можно? Если ты сама не берегла свой дом, значит, ты еще раньше от него отказалась. Пойми, ваш дом — это не стены, а сказка, которую вы друг о друге сочинили. И ты первая решила, что он тебе больше не нужен.

— Как это мне не нужен мой дом, что ты такое говоришь!.. Меня, наоборот, всегда только и грело, что кругом какие-то происки, гадости, а я приду домой — и там чистота! Там меня ждет человек, для которого я всегда останусь чистой девочкой… Он меня называл “девочка на шаре”…

До Лорелеи, стало быть, не додумался…

— Но как ты собиралась остаться в его глазах чистой девочкой, если он тебя видит голой рядом с какими-то голыми свиньями?.. Если уж ты так дорожишь сказкой о себе, так не плюй для начала на эту сказку сама!

Я бы врезал ей и покрепче за то, что она оплевала и мою сказку, но я хотя бы не имел формальных прав… И вообще, мне трудно бить лежащих. Особенно женщин. Хоть они и неплохо потрудились, чтобы разрушить мою грезу о них — будто они более возвышенные и утонченные создания, чем мы.

— Ладно, Лорочка, успокойся, все забудется, доброй сказке все впрок. В конце концов он истолкует всю эту историю как трагическое недоразумение, как проявление твоей наивности…

— Ты думаешь?..

— Я точно знаю. Ничто мужчину так не умиляет, как женская наивность. Повторяй, что ты никогда ничего такого не подозревала, для тебя совершенная новость, что в бане раздеваются, что мужчина при виде голой женщины может испытать какой-то подъем чувств, — ты была уверена, что мужчину способен возбудить только штамп в паспорте…

— Что, прямо так и говорить? — Наконец-то я почувствовал улыбку в ее простуженном голосе.

— Так и говори. С нашим братом что глупее, то вернее.

— Спасибо тебе, ты один у меня настоящий друг!

И мог я после этого сказать ей, что я на самом деле о ней думаю?

Тем более, что после этой бури я и впрямь начал думать о ней намного лучше. Оказалось, и она дорожит какими-то выдумками, а только это и отличает человека от животного.

Какую, правда, политику она приняла по отношению к своему бородатому Муссолини, я не знаю. Главное, она получила отсрочку, а особенно непоправимые безумства люди творят в спешке, когда пытаются единым ударом одолеть то, что можно только перетерпеть. Но вполне возможно, она так и не поняла, что исцелить отношения любящих невозможно, не возродив ту сказку, которую они когда-то сочинили друг о друге. А ей, деловой женщине, возможно, было не до сказок. Возможно, она пыталась возрождать его любовь котлетами. Или сексом, не знаю, но факт тот, что после пары месяцев затишья она позвонила мне снова.