Гунны. Грозные воины степей - Эдвард Томпсон

В сентябре 451 года Аттила наглядно продемонстрировал свой ответ Маркиану. Небольшой отряд гуннов совершил набег на Восточную Иллирию. Аттила просто хотел показать Маркиану, что ждет императора в будущем, когда начнется новая кампания. Обеспокоенность положением на северной границе помешала Маркиану провести большой собор в Никее, как он первоначально планировал; вместо этого епископы провели собор в Халкидоне (4-й Вселенский собор, созванный в г. Халкидон (в Малой Азии, напротив Константинополя на другом берегу Босфора) в 451 г. в целях борьбы с монофизитством, которое было осуждено как ересь. — Ред.). Но и им Маркиан не смог уделить должного внимания. Все его внимание было сосредоточено на границе, и он решил начать военные действия против гуннов, совершающих набеги через границу. Нам не известно, насколько успешными были его действия, но император наверняка был доволен их результатами.

Летом 452 года Аттила опять отложил запланированное нападение на территорию Восточной Римской империи. Он думал, что отложил наступление всего на год, но, как показало время, отложил его навсегда.

Абсолютно неясны мотивы, которыми руководствовался Аттила, предпринимая в 452 году поход в Северную Италию. Единственно, в чем мы можем быть уверены, — он не чувствовал никаких обязательств перед Аэцием, позволившим ему сбежать из Галлии в прошлом году. Он начал кампанию в Италии, пребывая в ярости на западных римлян, на которых возложил вину за провал в Галлии. Аттилу, конечно, устроил распад вражеской армии после сражения на Каталаунских полях; теперь он считал, что легко может победить каждого врага по отдельности. Он собрал такую же большую армию, как в 451 году, и, перейдя через Альпы, вторгся в Италию. Так началась кампания 452 года{74}.

Редко в истории встречается государственный деятель, которого бы удалось так застать врасплох, как это произошло с Аэцием весной 452 года. Можно не сомневаться, что он был уверен в правильности своего неоднозначного поведения в Галлии на следующий день после битвы на Каталаунских полях. Аэций считал, что просто проведет переговоры с Аттилой и гунны опять станут относиться к нему по-дружески. На перевалах Юлийских Альп не было ни одного гарнизона, хотя в горах можно было легко остановить продвижение гуннской конницы; на этот факт указывает и писатель, современник тех событий. Аттила перешел через Альпы, не встретив сопротивления, и патриций, наверное, был как громом поражен известием о вторжении Аттилы в Италию. Опомнившись от удара, Аэций был способен разработать единственный план: вместе с Валентинианом бежать из Италии.

Первая операция Аттилы — спуск на равнину — была одной из самых трудных из когда-либо проводимых им операций. Говорят, что за долгую историю город Аквилея часто подвергался осаде, но его никогда не брали приступом и никогда не заставляли сдаться. Первые атаки гуннов удалось отбить, несмотря на решимость гуннов во что бы то ни стало овладеть городом, и скоро по лагерю пошли разговоры о том, что стоит, вероятно, отказаться от штурма города. Но Аттила не собирался сдаваться. Он послал за теми представителями подчиненных народов, которые владели искусством осады крепостей. Построив осадные машины и применив всякого рода метательные орудия, гунны ворвались в город. Но, чтобы объяснить паузу между штурмами, была придумана красивая история из тех, что ассоциируются у нас с Приском, который, не имея информации, пересказывал чужие истории и слухи. Рассказывали, что «во время осады Аттила, проходя возле стен, раздумывал, распустить ли лагерь или же задержаться еще, и вдруг обратил внимание, что белоснежные птицы, а именно аисты, которые устраивают гнезда на крышах домов, тащат птенцов из города и, противно своим привычкам, уносят их куда-то за поля». А так как был Аттила очень проницателен и пытлив, то представил своим воинам следующее соображение. «Посмотрите, — сказал он, — на этих птиц: предвидя будущее, они покидают город, которому грозит гибель; они бегут с укреплений, которые падут, так как опасность нависла над ними. Это не пустая примета, нельзя счесть ее неверной, в предчувствии событий, в страхе перед грядущим меняют они свои привычки». Что же дальше? «Этим снова воспламенил он души своих гуннов на завоевание Аквилеи». И вот тогда, «построив осадные машины, они немедля ворвались в город». Гунны безжалостно разграбили город и стерли его с лица земли. Люди долго вспоминали этот большой город, уничтоженный варварами, и в VI столетии было уже трудно определить место, на котором некогда находилась Аквилея.

Одержав первую победу, гунны понеслись дальше, и город за городом, страшась штурма, открывали ворота перед их приближением. Гуннские войска захватили Конкордию и Альтин. Затем гунны захватили Патавий (современная Падуя), в котором пятьсот лет назад родился Тит Ливий. Все захваченные города были разрушены до основания, а жители взяты в рабство: они были слишком напуганы, чтобы оказывать сопротивление. По словам Иордана, «еще более дерзкие после этого и все еще не пресыщенные кровью римлян, гунны вакхически неистовствуют по остальным венетским городам. Опустошают они также Медиолан, главный город Лигурии, некогда столицу; равным образом разметывают Тицин, истребляя с яростью и близлежащие окрестности, наконец, разрушают чуть ли не всю Италию». Они захватывают Вицетию (современная Виченца), Верону, Бриксию (современная Брешия), Бергамо, Милан, Тицин (современная Павия). Такие крупные города, как Милан и Тицин, после взятия по неизвестным причинам не подверглись большим разрушениям. В связи с захватом Милана появилась очередная история, опять же напоминающая о Приске. Рассказывали, что во дворце Аттила увидел картину, на которой были изображены императоры Восточной и Западной Римской империй, сидящие на золотых тронах, а у их ног несколько тел убитых скифов. Гунн заставил местного живописца нарисовать картину, на которой на троне сидел уже Аттила, а перед ним оба римских императора, высыпающие из мешка золото к ногам Аттилы.

До нас дошли три подобных рассказа, и этот приписывают Приску. Жителям империи, вероятно, казалось странным, что Аттила, пронесясь разрушительным вихрем по Северной Италии, не стал пересекать Апеннины и грабить Рим, как это до него сделал Аларих. Согласно третьей истории, Аттила сначала собирался направиться к древней столице, но приближенные отговорили его, напомнив об Аларихе, который умер почти сразу после разграбления великого города. Они боялись, что Аттилу постигнет та же участь. Но так уж случилось, что нам стало известно, почему Аттила покинул Италию, не пересекая Апеннины, и предчувствия здесь были ни при чем.

Теперь Аэций отказался от первоначального плана сбежать из Италии и предоставить ее своей судьбе. Первоначальный план был не просто позорный, он был опасный. Не долго думая, патриций решил использовать вполне апробированный восточными римлянами прием: делегировать посольство кАттиле. К сожалению, не сохранилось источников с подробным описанием этого посольства. Встреча состоялась на Амбулейском поле в среднем течении реки Минций{75}.

Посольство возглавлял не кто иной, как папа римский Лев I. Неясно, почему надо было посылать папу римского, поскольку, по словам Бюри, «было неразумно предполагать, что король варваров испугался бы громов и молний, которые метала церковь». Тем не менее именно Лев возглавил посольство. Его сопровождал экс-префект Тригеций, который уже имел опыт дипломатических столкновений с вождем варваров: в 435 году он передал значительную территорию Африки вандалам. Третим членом этого «благороднейшего из посольств» был Авин, экс-консул, очень богатый человек, чья энергия, направленная на соблюдение интересов ближайших родственников, вызывала неблагосклонную критику современников. Он всегда был готов высказать свое мнение, но те, кто его знал, считали, что его мнение, как правило, ничего не стоило.

Аттила заключил мир с римским посольством. Вот что написал по этому поводу Проспер Тиро: «…и сильные разрушения ряда провинций, сопровождавшиеся жестокостью и алчностью врага, оставляли только одну надежду на то, что власть, сенат и римский народ ничего лучшего не найдут, как просить через посольство о мире. Эта задача была возложена на экс-консула Авина и экс-префекта Тригеция и блаженного папу Льва, возлагавшего все надежды на Бога. Все посольство было принято с уважением, король (Аттила. — Ред.) был особенно доволен присутствием высшего главы церкви и отказался от дальнейшего ведения войны, обещая соблюдать мир и вернуться обратно по ту сторону Дуная». Тиро искренне верил, что эти трое заставили Аттилу покинуть Италию. Однако из другого источника, тоже современника тех событий, нам стали известны настоящие причины, заставившие гуннов покинуть Италию. Мы уже говорили о том, что в 451 году, когда Аэций отправился в Галлию, на Апеннинском полуострове свирепствовал голод. В 452 году положение не только не улучшилось, а еще более ухудшилось из-за нашествия гуннов. Северная Италия стала для гуннов, как примерно полвека назад для вестготов Алариха, «regio lunesta Getis» («страной смерти готов»), страной, где свирепствовали голод и эпидемии. Аттила не захотел подвергать опасности жизнь своих людей. Гунны не имели шансов на успех; они понесли серьезные потери на Каталаунских полях и продолжали терять людей, но уже по другой причине. Если бы гунны задержались в Италии, они скоро оказались бы в отчаянном положении — уже появились сообщения о первых случаях заболевания чумой. Было безумием в этих обстоятельствах переходить Апеннины, даже в том случае, если бы на дунайской границе сохранялись мир и спокойствие. Маркиан предвидел такую возможность. После оскорбления, нанесенного его послу Аполлонию, он, вероятно, ждал, что ему представится возможность расправиться с Аттилой, и теперь она представилась. К северу от Дуная страдали от безжалостного гнета германские (и другие — иранские и славянские. — Ред.) племена, но цвет гуннской армии, уцелевший на Каталаунских полях, был в 452 году далеко (в Италии). В этих условиях войска Восточной Римской империи переправились через Дунай под командованием человека, который, по интересному совпадению, носил имя Аэций. Он принимал участие в прошлогоднем соборе в Халкидоне и за заслуги в 452 году был назначен консулом на 454 год. Маркиан послал войска под его командованием за Дунай, для нанесения удара в спину Аттиле. Под давлением армий Восточной и Западной Римской империй Аттила был вынужден покинуть Италию; у него не было сил вести войну на два фронта. Гуннская империя содрогнулась до основания.