Рубежье - Николай Викторович Степанов

Она засунула руку в декольте и достала ключ.

«Ура, мы в номере!»

— А ты не прихватил бутылочку? — спросила она, усевшись на край кровати.

— Зачем?

— Я знаю оч-ч-чень интересную игру. Крутишь бутылочку, и на кого она покажет, с тем и целуешься.

— Какая интересная игра! Для младшего школьного возраста, — изобразил восторг, но затем продолжил участливо: — У тебя голова не кружится?

— Голова? Моя?

— Твоя, твоя, — тяжело вздохнул.

— Сейчас приму душ и буду, как огурчик, — сказала она и рухнула на кровать.

— Ларика? А как же душ?

Она отключилась.

Я поднялся и окинул взглядом «спящую красавицу».

«Вырвалась птичка на волю, а тут еще и праздник. Вот и не удержалась».

Искушение раздеть Ларику было очень большим. Естественно, лишь для того, чтобы ей было удобнее спать, однако даже сейчас я последовал данному десятником совету и не стал принимать напрашивающихся решений.

«Мы с ней друзья? Вроде того. А стал бы я раздевать друга, того же Кента? Да не в жизнь! Поэтому пусть отдыхает в одежде, чтобы потом лишних вопросов не возникало».

Обувь с девушки я все-таки снял, уложил поудобнее на кровать, прикрыв одеялом. Когда направился к двери, услышал непонятную возню снаружи. Затем донесся стук.

«Это еще кто? — решил, что пришел наставник. Я не хотел, чтобы Кент видел меня в номере Ларики. — А ведь дверь мы за собой не заперли!»

Спрятался внутрь стоявшего у входа шкафа, и сразу начал себя костерить последними словами: «Придурок! Какого хрена я делаю, мальчишка, что ли?»

Внутрь кто-то вошел, вылезать из шкафа стало еще глупее, чем туда забираться. Оставалось надеяться, что заглянул кто-то из персонала или просто ошиблись номером.

— Во упилась бабенка, даже свет не погасила.

— Скажешь тоже, упилась. Все дело в винишке, что мы им на стол подсунули.

Визитеров было двое. Явно не из персонала, и они НЕ ошиблись номером.

— А хахаль ее где? Вроде вместе уходили?

— Он, видать, из джентльменов.

— Кого?

— Тех, кто на бабу только смотрит. К нему зайдем попозже привет от Старка передать.

Имя было мне знакомо. От этого отправителя на счет недавно поступило десять тысяч.

— Так наглец, небось, тоже дрыхнет без задних ног.

— На то и расчет. Сначала свяжем, рот заткнем, чтобы не орал, а потом и передадим мордой об стол. Будет знать, как Старку грубить.

Они подошли к кровати. Дальше медлить не стоило. Вытащил подаренный кэпом браунинг — мой выход, господа людоловы.

— Оба подняли руки! — сказал негромко, но был услышан.

Один дернулся влево, другой вправо. Да еще в меня что-то швырнули. Уклоняясь, произвел два выстрела. Не целясь, потому не промазал. Заскрипела входная дверь, со стволом в руках вбежал третий, видать, стоял «на шухере». Пришлось пальнуть еще раз.

Был уверен, что никого не убил, поэтому сейчас старался ни одного из бандитов не выпускать из виду. Раздался топот ног, скорее всего, проснулась охрана гостиницы.

— Кто стрелял? — басом спросили от двери. Войти в комнату никто не рисковал.

— Постоялец из номера шестнадцать, — сознался я. — Мою подругу пытались изнасиловать и ограбить. Пришлось вмешаться.

— Мы входим?

— Только осторожно, я лишь подранил бандитов, но не разоружил их.

Пока шло объяснение с портье, выносили раненых бандитов, горничная вытирала кровь с пола, Ларика так и не проснулась. Поправив на ней одеяло, я запер комнату. В коридоре снова повстречался с охранниками, пригласили на беседу с прибывшей полицией.

— Тебя зовут, как свидетеля.

Полицейские и «раскрыли» мне глаза на то, что захваченные являлись не насильниками, а людоловами из банды некоего Старка. Показали записку для Дмилыча с требованием перечислить людоловам пятьдесят тысяч в течение недели.

«Старк задумал отыграться? Подонок! И ведь у него могло получиться, даже в городе почти достал», — очень захотелось с ним встретиться.

Когда правоохранители из сети узнали, что за мной числится поимка грабителя Борда, предложили поступить в полицию. Обещал подумать.

— Ты правильно сделал, что никого из них не убил, — в конце разговора заметил следователь. — Теперь все трое предстанут перед судом, а их барахло по праву твое.

Он поставил на стол коробку. Заметил там три ствола, какие-то цепи, метательные ножи…

— Все это? — недоуменно спросил я.

— Не хочешь возиться — могу вместо барахла перечислить тысячу упсов, — произнес он небрежно, как бы делая мне одолжение.

«Наверняка это стоит дороже, но мне-то оно вообще даром досталось».

— Ты меня очень выручишь.

Он кивнул, скрывая улыбку. Затем попросил подписать бумагу о передаче трофеев и перечислил упсы.

— Чуть позже получишь еще деньги и за их поимку. А насчет службы у нас хорошенько подумай.

Только под утро я, наконец, добрался до подушки. Раздеваться не стал.

Мчусь по бордовому асфальту, трасса узкая, подо мной красный велосипед, дорожка пустынная. Меня обгоняет такой же велосипедист, под седлом которого замечаю номер всего из одной цифры — ноль. Ловлю себя на мысли о странной велосипедной дорожке и ощущаю резкую встряску. В следующее мгновение дорожка расширяется, слышу звук мотора и понимаю — еду на мотоцикле. Рядом еще несколько, вижу номера, все единицы. Ощущаю напор ветра. Почему вокруг лишь алые тона — у меня проблемы со зрением?

Ответ на возникшие вопросы отыскать не успеваю. Вновь встряска, вижу, как едущий впереди мотоцикл разделяется на два… автомобиля, самых простеньких, и один из них сейчас подо мной. Угадать, что ли, какие номера у легковушек? Точно — двойка. А дорога-то какая: в три полосы и без встречных.

Да сколько же можно трясти! Ого, уже мчусь на «Феррари» и опять красного цвета — с цветовой фантазией тут слабовато, зато какая скорость! Едва успеваю рассмотреть очередной порядковый номер обогнавшего меня автомобиля. Несмотря на теперь уже четыре полосы, движение очень напряженное. Замечаю мотоциклы, автомобили попроще и такие же, как у меня.

Очередное преобразование не заставляет себя ждать, и оно потрясает: навороченная машина трансформируется в два агрегата, один продолжает движение по трассе, второй взмывает в небо. Дальше перестаю фиксировать номера, ощущать себя, просто наблюдаю за меняющимися картинками. Трасса расширяется, аппараты приобретают все более фантастические очертания, скорости растут, увеличивается обзор. Могу одновременно лицезреть сразу несколько трасс.

Вот дюжина летательных аппаратов приближаются к огромной фарфоровой свинье с прорезью в голове. Фарфор раскалывается, а серебристая взвесь из недр разрушенной фигурки осыпается на аппараты. Последующие преобразования просто поражают — прямо космический истребитель из «Звездных войн».

Космолеты значительно превосходят в скорости собратьев. При следующем преобразовании они не раздваиваются, как остальные, наоборот, происходит слияние трех в один, напоминающий яйцо. И именно эти летающие яйца отправляются в ячеистый ангар, где еще очень много пустых ячеек.

Точка обзора быстро удаляется, показывая вид сверху, я вижу множество таких ангаров, которыми выложено слово ВОЗРОЖДЕНИЕ. И… просыпаюсь.

Естественно, семь утра. На автомате завожу часы и пытаюсь понять, что я сейчас видел.

«Допустим, дорога — кровеносный сосуд, не зря же там все красное. Велосипеды, мотоциклы, машины и прочее — наноботы, которые преобразуются по мере восхождения по ступеням. С копилками тоже все ясно. Оказывается, очень ценная штука: с ее помощью появляются наноботы, отвечающие за возрождение. Сразу становится понятным, почему их приходится долго копить. Неужели все обстоит именно так?»

Поднялся, снял рубаху и брюки, отправился в душ, ополоснулся. Выпил воды из кувшина и снова