История Оливера - Эрик Сигал

– Может, тогда меня сначала обработаешь?! – рявкнул я.

Мы неслись вперед – под аккомпанемент свиста ветра вместо музыки. Через какое-то время Марси произнесла:

– Мне казалось, мы уже прошли этот этап.

– Эммм, – неопределенно протянул я, подумав, что, если совсем промолчу, это сойдет за знак согласия.

– Ладно, Оливер, где мы с тобой застряли?

– Часах в трех езды от Нью-Йорка.

За Стэнбриджем мы остановились выпить кофе в «ГоДжо».

– Что именно я сделала не так? Скажи, что конкретно? – донимала меня Марси.

Мне хотелось сказать: «Недостаточно».

Но я уже успокоился настолько, чтобы не отпустить никаких язвительных комментариев.

Просто ее прямолинейность выбила меня из колеи. Вот я и не могу придумать нормальный ответ.

– Ну, так чем я тебя достала? – снова спросила она.

Я ответил через пару секунд:

– Не было этого. Забудь, Марси. Просто мы оба устали.

– Оливер, ты на меня злишься. Но уходишь в себя. Может, лучше выговориться?

На сей раз она была права.

– О’кей, – начал я. Мой палец вычерчивал круги на лакированной поверхности стола. – Мы провели две недели друг без друга. Да, мы оба были по уши в делах, но я все время мечтал о встрече с тобой…

– Оливер… – перебила меня Марси.

– Не в плане секса. Мне просто хотелось быть с тобой. Просто посидеть вдвоем…

– А, оставь, – сказала она. – Это была всего лишь рождественская лихорадка в Ипсвиче.

– Не только на этих выходных. Все время, – произнес я.

Марси посмотрела на меня. Голоса я не повышал, но мой тон все равно выдавал всю злость, которая накопилась внутри.

– То есть мы опять говорим о тех моих командировках пару недель назад? – спросила она.

– Нет. Я говорю о десяти тысячах недель, которые у нас впереди.

– Мне казалось, мы потому и были такой хорошей парой, что с пониманием относились к издержкам наших профессий. Разве нет? – удивленно произнесла Марси.

И это было правда так. Но на практике выходило совсем иначе.

– Я бы посмотрел на тебя с твоими «издержками профессии», когда в три часа ночи ты остаешься одна в пустой квартире, – ледяным голосом произнес я.

Мне казалось, сейчас Марси взорвется. Но этого не произошло.

– У меня так было, – вместо этого мягко ответила она, – много раз.

И дотронулась до моей руки.

– Да? И каково это – оставаться одной в обществе гостиничных подушек? – поинтересовался я.

– Хреново.

Если бы это был хоккейный матч, мы с Марси давно бы уже вышли в голевую зону, только вот очков за это никто не давал. Может, на этот раз начать новую игру предложит она?

– Ну, и как ты с этим справляешься? – спросил я.

– Убеждаю себя, что таковы обстоятельства, – спокойным голосом ответила она.

– Марси, ты сама-то веришь в эту чушь?!

Я чувствовал, что в воздухе запахло грозой – сейчас два стиля жизни боролись друг с другом не на жизнь, а на смерть.

– Чего ты хочешь от женщины, Оливер? – спросила Марси.

Фраза прозвучала довольно тактично. Хотя формулировка была та еще.

– Любви, – ответил я.

– То есть чтобы я, твоя жена, зависела от мужа? – уточнила она.

– Меня бы вполне устроило несколько лишних ночей в нашей квартире.

Мне не хотелось философствовать. Или делиться опытом своего брака. В конце концов, Дженни ведь тоже работала.

– Мне казалось, что мы счастливы вместе, – сказала Марси.

– Да. Тогда, когда мы вместе. Но, Марси, любовь – не оптовый склад, ее запасы телефонным звонком не восполнишь!

Похоже, мою тончайшую коммерческую аллегорию она не оценила:

– То есть ты предлагаешь нам теперь нянчиться друг с другом?

– Я не против – если ты нуждаешься во мне, – сказал я.

– Господи боже! Я же только что сказала, что хочу выйти за тебя!

Она выглядела усталой и расстроенной. И в самом деле, не слишком удачный момент для выяснения отношений.

– Пошли, – предложил я.

Расплатился. Мы вышли и двинулись к машине.

– Оливер, – сказала Марси.

– Что? – спросил я.

– Это из-за воспоминаний? Я ведь понравилась твоим родителям. Чего не скажешь о том дне, когда ты привел домой Дженни.

– Нет, – отрезал я. И постарался забыть ее вопрос как можно быстрее.

Надо отдать должное Марси, по натуре она боец.

В течение всего нашего рождественско-новогоднего перемирия я чувствовал, что она внутренне готовится к очередной наступательной кампании. Противником, разумеется, было ее собственное недоверие ко всему миру.

И мое.

Итак, Марси старалась как можно больше оставаться дома, а делами управляла по телефону. Что было совсем непросто в атмосфере новогоднего сумасшествия. Но у нее как-то получалось. Зато вечера мы проводили вместе. Что еще более удивительно, иногда нам даже удавалось побыть вдвоем и днем.

Накануне Нового года Марси перешла в решительное наступление. Мы как раз готовились к вечеринке у Симпсонов (я даже на всякий случай заготовил пару таблеток «Алка-зельцера»). Пока я брился, Марси появилась в зеркале. Надо сказать, с ее приходом отражение однозначно похорошело. Она не стала ходить вокруг да около.

– Ты готов принять новое назначение?

– Какого рода? – осторожно поинтересовался я.

– Как насчет небольшой поездки? В феврале, – улыбнулась Марси.

– Естественно, туда, куда ты решила? – Слишком много сарказма, Оливер, она ведь старается ради тебя.

– Расслабься и постарайся мыслить шире. Да, я должна посетить выставку мод в Гонконге, и…

– Гонконг!

Она поймала меня на удочку – я фанател от всего, что связано с восточной культурой. Так что на моем лице тут же засияла улыбка чеширского кота.

– Врубаешься, друг мой? – продолжала Марси.

– Ты же говоришь, что должна работать, – с подозрением произнес я.

– Просто приехать на выставку – это не работа. Кроме того, всего за неделю до этого будет китайский Новый год. Мы могли бы отметить его вместе. А потом вернуться домой, сделав остановку… скажем, на Гавайях. Что скажешь? – предложила Марси.

– Хорошо, – промямлил я. Но на лице был прямо-таки написан абсолютный восторг. Я еще осторожнее уточнил: – В Гавайях у тебя тоже дела?

– Нет. Разве что кокосы собирать, – подмигнула она.

Вот тебе и программа на Новый год!

– Ну как? – поинтересовалась Марси.

– Нравится. Особенно Гавайи. Тихие пляжи, прогулки под луной… – размечтался я.

– Этакая репетиция медового месяца, – подытожила она.

Звучит интригующе. Интересно, она правда хотела это сказать?

Я не стал поворачиваться лицом к Марси. Вместо этого посмотрел на ее отражение в зеркале.

Зеркало запотело.

От босса я получил не просто разрешение. Он чуть ли не взашей вытолкнул меня из офиса навстречу отпуску!

Нет, конечно, в компании не собирались от меня избавляться.

Просто я не взял ни дня отпуска с тех пор, как устроился в фирму.

Кое-чем, разумеется, придется пожертвовать – в нескольких делах участвовать не смогу. В эту категорию попадают дела двух вашингтонских отказников, где использовался прецедент моего процесса «Уэббер против призывной комиссии». К тому же, рассмотрение дела о сегрегации Конгресс тоже назначил на февраль, и я уже заранее испытывал угрызения совести.

– Боишься, что к твоему возвращению в мире воцарится абсолютная справедливость? – усмехнулся мистер Джонас. – Обещаю придержать несколько образцовых нарушений специально для тебя.

– Благодарю вас, сэр, – ответил я.

– Побудь немного эгоистом, Оливер. Ты это заслужил!

Даже в процессе подготовки к поездке (туристическое представительство Гонконга буквально засыпало меня материалами) я продолжал работать над парой дел у «Полуночных всадников». Потом я собирался поручить их Барри Поллаку, который, кстати, с шиком выиграл «Дело о школьном совете».

– Эй, Марси, расскажи мне про Нанкинский договор[69]! – бросил я.

– Звучит как «микадо»[70], – пожала плечами Марси.

Я просвещал ее за завтраком, обедом, за чисткой зубов… Даже в офис звонил.

– Нанкинский договор – это, как тебе следует знать…

– А мне следует?

– Да. Когда англичане победили в Первой опиумной войне…

– Вау, опиум, – у нее загорелись глаза.

Я проигнорировал ее выходку и продолжил лекцию:

– …Китаю пришлось отдать англичанам Гонконг.

– Надо же! – сказала Марси.

– Это только начало! – хвастался я.

– Конечно – и теперь воинствующий юрист по фамилии Барретт заставит их вернуть его. Угадала?

В доме стало светлее от ее улыбки.

– Какое домашнее задание у тебя будет на этот раз? – поинтересовался я.

– Я уже не первый год езжу в Гонконг.

– Да? Тогда расскажи, что тебе вспоминается при слове «Гонконг»?

– Орхидеи, – ответила Марси. – Там, конечно, и другие растения потрясающие, но девяносто видов орхидей превосходят их все!