Мертвое солнце - Александра Христова

Вскинув голову, я оглядел спешивающихся гладиаторов. Ни один не посмотрел в нашу сторону, и никто даже не предложил помочь. Наоборот, все обходили нас стороной. Только Госпожа и колдовастик с каким-то болезненным любопытством разглядывали нас. Заметив, что я на нее смотрю, Госпожа фыркнула и, плавно соскользнув со спины коня, грациозно пошагала в сторону замка, махнув рукой. По покалыванию на шее я определил, что невидимость с ошейников снята. Гадство.

Колдовастик, окинув напоследок меня презрительным взглядом, шустро засеменил вслед за своей хозяйкой. Фыркнув — красноволосый маг сейчас больше всего напоминал собачонку, радостно повиливавшую хвостиком, — я снова обратил все свое внимание на мелко дрожащего эльфа.

— Элли, что происходит? — Встревоженно спросил я, помогая остроухому подняться на ноги и подхватывая одной рукой наши с ним сумки. Тяжело, но ничего, я перетерплю.

— Сиин начинает действовать, — сквозь зубы процедил Элли и опять закашлялся, сплюнув кровавую слюну.

Я оцепенел. Нет, не может этого быть!

— И сколько?.. — Сдавленно спросил я. Эльф все понял правильно.

— Где-то через трое-четверо суток, — выдохнул он и обессиленно прикрыл глаза. Я так сжал зубы, что услышал тихий скрежет. Элли. Единственное близкое мне существо. Умрет через трое суток. И все по вине этой проклятой «огненной пыли»!!!

Я вообще-то очень мирный, то тут в моей душе возникло… нет, даже не желание, а четкая, просчитанная цель — убить Госпожу. Если я ее убью, то ошейники спадут, и я смогу увести Элли подальше от этой долины… Да хотя бы и в Харшас. Может, его еще можно спасти?..

Уже около самой двери казармы Элли потерял сознание. Выругавшись сквозь зубы, я бросил сумки и подхватил эльфа на руки. Ушастый оказался очень легким, и я без проблем донес его до места. Сгрузив снова закашлявшегося, но так и не пришедшего в сознание эльфа на его койку, я пошел за сумками. Если я не ошибаюсь, то у меня осталось во фляжке немного укрепляющего отвара, заботливо приготовленного для меня поваром. Думаю, что эльфу больше сейчас нужен он, а не обычная вода.

Выйдя из казармы, я первым делом наткнулся на скучковавшихся у входа Гроуда, Нуба, Веса, близнецов и Лиира, выжидательно поглядывающих на дверь казармы. Меня, что ли, ждали? На них крайне неодобрительно смотрели оставшиеся в стороне эльфы и сильфы. Не понял? Это что же за свинью мне собирается подложить гномско-людская гоп-компания?

Я, не спуская с этой компании глаз, подхватил сумки. Ну, и что вам надо?

— Зачем ты защищаешь мертвеца? — Правильно истолковал мой взгляд и тут же задал вопрос Лиир.

Мои брови решили сходить в гости к старшим братьям-волосам. Мертвеца?

— Это вы сейчас о ком, мастер? — Ласково поинтересовался я. Со стороны клыкасто-крылатой компании донеслось одобрительное хмыканье. Так, ясно. Они мне не союзники, но и помогать Лииру не будут.

— Об Эллисаане. — Чего?! — Он через несколько дней сгорит. Лучше будет убить его сейчас, иначе потом могут пострадать остальные. Пропусти нас. Я сделаю все быстро.

От нахлынувшего бешенства я на секунду задохнулся. Этот гад. Предлагает мне. Убить Элли?!!

Я не сразу понял, что рычу. Спину не просто дергало болью — ее будто облили концентрированной кислотой. Плевать. А судя по тому, что от меня отшатнулся даже Гроуд, выражение лица у меня было… хм… соответствующее.

— З-с-с-сначит, так, — начал я. — Мне плевать, ч-ш-ш-што вы там хотите. Но ес-с-сли кто-нибудь из-с-с вас-с-с хоть пальц-с-сем дотронетс-с-ся до Элли — убью вс-с-сех. ВС-С-СЕ ЯС-С-СНО?!!

От моей финальной фразы, рявкнутой во всю мощь легких, гладиаторы пригнулись. Люди и гном попятились, судорожно нашаривая на своих поясах оружие. Ушастики обеих рас заухмылялись, и один из сильфов отсигналил мне, мол, не беспокойся, мы за ними присмотрим, можешь заниматься своим делом. Кивнув им, я развернулся и зашел обратно в полумрак казармы.

Дверь с грохотом закрылась за моей спиной.

Прошло двое суток с тех пор, как мы вернулись. Два дня с того момента, как Элли потерял сознание. С тех пор он всего раз ненадолго пришел в себя, попросил попить и снова отключился. Кровавый кашель, так напугавший меня, прекратился — теперь эльф все время бредил. Мешал человеческий язык с эльфийским, ругал Госпожу, звал меня, попеременно называя то Лэссом, то Лиэсом, и все время твердил: «не бросай меня, Ларэ». Так вот как звали его любимую…

Близнецы смотрели на меня волком и демонстративно попросили (скорее даже, потребовали) двух эльфов и сильфа поменяться с ними койками. Мастер Лиир тоже, хоть и не так открыто, попросил черноволосого эльфа поменяться с ним местами. Впрочем, так было даже спокойней для меня — риск того, что Элли попытаются убить во сне, падал почти до нуля.

Я, наплевав на все, неотлучно находился рядом с Элли. Ухаживал за ним, как за больным ребенком. Другие эльфы оказывали мне молчаливую поддержку: носили еду из столовой, помогали ухаживать за бессознательным Элли, в общем, были на подхвате. Но, несмотря на все мои старания, Элли медленно умирал.

Утром третьего дня я в очередной раз безуспешно пытался напоить Элли чем-то посущественнее отвара, как вдруг внезапно ошейник на моем горле запульсировал. Я выругался — только зова мне сейчас не хватает для полного счастья!

— Вэне! — Окликнул я черноволосого эльфа, только что вышедшего из ванной. — Последи за ним, — мотнув головой в сторону Элли, я щелкнул по ошейнику, показывая, что меня зовут.

Вэне (вообще-то, Вэнеарилан, но «Вэне» удобнее) молча кивнул и занял мое место на покосившейся табуретке в изголовье койки, а я потопал к замку.

Странно… за все то время, что я нахожусь в этом мире, я всего один раз был в замке не в пыточных или ритуальных комнатах — когда только здесь появился. А в этот раз зов однозначно идет откуда-то с верхних этажей. Ох, не нравится мне это…

Госпожа обнаружилась в памятном мне алом кабинете. Она даже не соизволила обернуться, когда я пришел, только дернула плечиком.

— Значит, ты обзавелся знаком измененного, — спустя несколько минут тишины, в течение которых я не знал, куда себя деть, сказала Госпожа. Я похолодел и попытался пониже натянуть рукав. Откуда она узнала?..

— Ну, малыш, — меня передернуло. Сколько можно?! — Неужели ты думал, что такое событие, как получение моим рабом, которого я сама изменила, знака насильственно измененного, пройдет мимо меня? Кстати, кто тебе его оставил.

— Один недружелюбно настроенный эльф, — решил сказать частичную правду я. — Он меня вообще-то убить хотел, а не получилось.

Госпожа рассмеялась и наконец-то повернулась ко мне лицом.

— Дай руку, — приказала она. Ну я и протянул руку… левую.

— Другую руку!! — Зашипела она. Так нужно сразу говорить, что любопытство заело и хочется посмотреть на мой знак. Кстати, запястье зажило уже на следующее утро после применения ко мне Далэ-Раа, и теперь на моей руке красовалась симпатичная угольно-черная татуировка, чем-то напоминавшая мне сложный кельтский орнамент. А ничего так, симпатичненько получилось.

Госпожа внимательно изучила новоявленное украшение на моей руке (к слову об украшениях, капельку и амулет жреца я припрятал под собственным матрасом в казарме. Да, банально, но демона с два Госпожа начнет рыться в личных вещах рабов! Ну, только если сильно припрет…), а когда подняла на меня глаза, мне стало плохо. У нее был такой взгляд… Добрый… Ласковый… Ласковый до дрожи в коленках.

— Вот и хорошо, — пропела она. — Теперь мне осталось сделать последний штрих, и моя игрушка будет готова.

— Какой штрих?! — Я запаниковал и задергался, пытаясь выдернуть руку из железной хватки женщины. Так, мне срочно надо выйти!! На секунду прервав свои трепыхания, я бросил взгляд в окно и увидел, как в долину въезжает на упрямившихся лошадях небольшой отряд. Неужели?..

— Как, какой? — Деланно удивилась Госпожа, отпуская мою руку. — Стирание личности, конечно! И тогда незваных гостей, на которых ты смотришь в окно, будет встречать моя новая игрушка. Красивая, но опасная игрушка. Очень опасная… — Женщина прижмурилась в предвкушении возможностей.

Я замер. Стирание личности?! Это же значит…

— Что ты ничего не будешь помнить, — Госпожа хихикнула и провела рукой по моей щеке. — Ты будешь послушным, ласковым… Моя верная игрушка.

Госпожа шагнула назад и снова повернулась ко мне спиной, разглядывая спешивающихся гостей. А во мне вскипела ненависть. Меня выдернули из родного мира! Лишили семьи! Сделали рабом! Ставили надо мной опыты! Элли, мой единственный близкий человек в этом мире, умирает из-за высаженной хозяйкой этих мест травы! И теперь меня хотят лишить личности?!

Не бывать этому!!

И прежде, чем я успел понять, что делаю, я шагнул вперед, а мои руки с силой сжались на тонкой шейке Госпожи.