Дело о сбежавшем трупе - Эрл Гарднер

– Вы же не задавали такого вопроса, – ответил Рено. – При объяснении я сказал: как мне казалось, жена дала ему яд, доза оказалась смертельной, человек мог вполне скончаться от того, что незадолго перед его смертью ему была введена дополнительная доза яда, наложившаяся на предыдущую. Я употребил слово «яд», но не говорил «цианистый калий», а вы не просили уточнить. Но я обратил ваше внимание: причиной смерти могло явиться и то, что организм Дейвенпорта не смог справиться с шоком от действия яда, проглоченного с шоколадной конфетой примерно в семь часов утра.

– Верно, это вы говорили, – признал Вэндлинг, – но теперь ответьте на совершенно конкретный вопрос: считаете ли вы, что Дейвенпорт мог умереть не от отравления цианистым калием?

– Такого вопроса вы мне не задавали. Я не вижу оснований конфликтовать с другим врачом до тех пор, пока мне не будет задан такой вопрос, на который неизбежен прямой ответ. Мистер Мейсон задал мне конкретный вопрос, и я дал на него конкретный ответ. Я находился при смерти больного. Она могла быть вызвана каким-то ядом, который подействовал на сердце, или же она явилась следствием ранее введенного яда, но никаких симптомов цианистого отравления я не наблюдал за все то время, пока находился с мистером Дейвенпортом.

– Известно ли вам, сколько цианида обнаружено при вскрытии в желудке покойного?

– Да.

– Этого количества достаточно, чтобы вызвать смерть?

– Вне всякого сомнения.

– Обождите… Получается, если этот человек не умер от цианистого отравления ранее, он все равно умер от него. В его организме было столько цианида, что он все равно его бы убил, даже если вы не считаете причиной его смерти цианистый калий.

– Возражаю против данного вопроса, – заявил Мейсон, – он спорный, двусмысленный и весьма неясный. Вопрос заключается вовсе не в том, от чего мог бы умереть этот человек. Но что явилось причиной его смерти.

– Я тоже так считаю, – изрек судья Сайлер, – и поддерживаю возражение на вопрос, поставленный в такой форме.

Вэндлинг заговорил раздраженно:

– Ваша честь, это чрезвычайно необычная ситуация. Доктор Хокси – исключительно квалифицированный специалист в области токсикологии. Он обнаружил в организме покойного достаточно яда, чтобы вызвать смерть. Он конкретно указал: это цианистый калий, быстродействующий яд. Доктор же Рено придерживается другой точки зрения, то есть мистер Дейвенпорт умер не от цианистого отравления. Конечно, это всего лишь его личное мнение.

– Он врач и имеет право на собственное мнение, – строго изрек судья.

– К тому же он является вашим свидетелем! – добавил Мейсон.

– Ваша честь, я считаю, при данных обстоятельствах обвинение имеет право просить продолжения расследования. В известном смысле я связан именно тем, что доктор Рено является моим свидетелем… В протоколе черным по белому записано: по его мнению, мистер Дейвенпорт не умер от цианистого отравления.

– И, – подхватил Мейсон, – ваш собственный врач не обнаружил следов шоколада в желудке умершего.

– Я хочу вновь вызвать доктора Хокси и задать ему несколько дополнительных вопросов, – заявил Вэндлинг.

– Возражений нет? – спросил судья.

– Никаких возражений! – воскликнул Мейсон.

– Уступите место доктору Хокси, доктор Рено. Пожалуйста. Доктор Хокси, вы уже приведены к присяге. Я просто хочу задать вам один вопрос.

Доктор Хокси поднялся на место для свидетелей. Была задета его профессиональная гордость, и он был вне себя от возмущения.

– Вы слышали показания доктора Рено? – спросил Вэндлинг.

– Слышал! – рявкнул Хокси.

– Есть ли у вас какие-нибудь сомнения относительно причины смерти в данном случае?

– Абсолютно никаких. Человек, которого я вскрывал, умер от отравления цианистым калием.

– Иными словами, в его желудке находилось достаточно цианистого калия, чтобы вызвать его гибель?

– Да, сэр.

– Теперь я задам вам другой вопрос. Он довольно-таки надуманный и весьма отвратительный. Возможно ли откачать содержание желудка трупа?

– Можно, конечно.

– Так. Можно ли после этого накачать что-то другое в желудок трупа?

Доктор Хокси заколебался.

– Сейчас вы спрашиваете меня, – сказал он наконец, – не предполагаю ли я, что именно это проделано в данном случае?

– Я спрашиваю вас вообще о подобной возможности.

– Полагаю, вообще-то это возможно. Однако я должен указать, Эдвард Дейвенпорт умер от действия цианистого калия. Не только присутствовал яд, но были в наличии все признаки такого отравления: состояние горла, характерный запах и прочие симптомы. Лично я считаю, человек умер практически мгновенно, проглотив большую дозу яда. Он пил спиртное примерно за час до смерти. Он также ел яичницу с беконом в это же время.

Вэндлинг повернулся к судье:

– Ваша честь, я пытаюсь разобраться в фактах по данному делу. Надо же как-то привести к общему знаменателю эти два противоречащих заключения свидетелей.

– Что касается меня, ничего противоречивого в моих показаниях нет. Я уверен, человек умер от цианистого отравления, – заговорил доктор Хокси. – Все симптомы налицо. Большое количество яда. Ни один человек не смог бы остаться в живых, проглотив столько отравы, сколько обнаружено при вскрытии. И что бы ни говорили в опровержение, я буду отстаивать свою точку зрения.

– Есть ли у вас дополнительные вопросы по перекрестному допросу, коллега? – обратился Вэндлинг к Мейсону.

– Вы предполагаете, яд был в шоколадной конфете? – спросил тот.

– Нет. Я думаю, смерть наступила очень быстро. Кроме того, я не обнаружил никаких следов шоколада, хотя очень тщательно обследовал содержимое желудка, как раз разыскивая признаки того, что покойный ел эти конфеты.

– Каким образом, по-вашему, яд попал в организм?

– Я сомневаюсь, что он поступил вместе с пищей. Его могли подмешать к виски. В крови найден алкоголь, а в желудке – виски… У меня имеется еще одна теория, на правильности которой я не буду настаивать.

Мейсон обдумал его ответ и спросил:

– Не заключается ли эта теория в том, что покойнику могли дать смертельную дозу яда под видом лекарства?

– Да, сэр.

– У меня все, доктор, – с удовлетворением заявил Мейсон.

– Всего один вопрос у меня, доктор, – поспешно пробормотал Вэндлинг. – В таком случае вы считаете, что обвиняемая дала Эдварду Дейвенпорту яд под видом лекарства?

– Нет.

– Как? Мне казалось, вы сейчас говорили о возможности введения цианида в качестве лекарства?

– Я это сказал, но только не миссис Дейвенпорт, она не находилась рядом с Дейвенпортом в соответствующее время. Я убежден, Эдвард Дейвенпорт прожил максимум две минуты после приема яда.

– У вас есть еще вопросы, коллега? – обратился Вэндлинг к Мейсону.

– Никаких, – ответил Мейсон. – Вы прекрасно работаете со свидетелями. Продолжайте и дальше в том же духе.

– Я бы просил отложить слушание, – предложил Вэндлинг. – Уже время перевалило за полдень, ваша честь. Суд обычно прерывает работу до трех часов. Я бы просил о перерыве до четырех часов дня.

– У защиты нет возражений? – осведомился судья.

– Ввиду сложившихся обстоятельств – нет, – согласился Мейсон. – Если обвинение желает, мы могли бы перенести заседание на десять часов утра завтрашнего дня.

– Я бы предпочел, чтобы эта просьба не исходила от обвинения, – после недолгого раздумья пробормотал Вэндлинг.

– Хорошо, я вношу такое предложение, – без колебаний объявил Мейсон.

– Прекрасно!

Судья поднялся со стула:

– По просьбе защиты слушание дела откладывается на завтра на десять часов утра. Обвиняемая остается в камере предварительного заключения. Суд отложен.

Вэндлинг внимательно посмотрел на Мейсона.

– Знаете, меня предупреждали, что я должен быть готов ко всякого рода неожиданностям, имея дело с вами, но за всю свою карьеру я впервые сталкиваюсь с подобной чертовщиной!

– Что вы намереваетесь делать?

– Не знаю, – вздохнул Вэндлинг. – Я был уверен, все трудности позади… я ее уже практически связал по рукам и ногам. Но благодаря показаниям доктора Рено мне придется сильно попотеть, чтобы обвинить ее перед жюри.

– Ну, во всяком случае, вы откровенны.

– С вами бессмысленно хитрить и изворачиваться, – снова вздохнул Вэндлинг. – Вы не хуже меня знаете, что бы случилось, если бы в присутствии присяжных разыгралось нечто в этом роде.

– Вы собираетесь прекратить дело?

– Не думаю. Я попал в эту историю с закрытыми глазами. Теперь, думаю, мне, возможно, удастся обойтись в дальнейшем без показаний доктора Рено, заставив вас вызвать его в качестве свидетеля защиты.

– Ну а дальше?

– Дальше, – продолжил Вэндлинг, понизив голос, – я подвергну сомнению его профессиональную компетентность. Сомневаюсь, чтобы его высоко ценили в здешнем врачебном мире. Он приехал издалека. Немолодой мужчина, а практикует в Крэмптоне всего три года. Если не ошибаюсь, в прошлом у него были неприятности из-за наркотиков. Вот почему доктор Хокси так возмутился, что его выводы подвергает сомнению доктор Рено.