Вселённый - Джеймс Патрик Хоган

«Слишком жарко и душно», — произнесла Джина.

Затем она оказалась в море фантастических, размером с гору, скульптур из сияющего белого цвета, возвышающихся и изгибающихся в изящные вершины на фоне бледно-лазурного неба, переходящего в розовый цвет ниже в каждом направлении. «Высеченный ветром океан замороженного метана, температура которого не намного выше абсолютного нуля», — сказал VISAR. «И снова интерполированная реконструкция с помощью инструментов на орбите. Достаточно прохладно?»

«Слишком много. Мои кости холодеют, глядя на это. Но вам вообще не обязательно использовать данные датчиков, не так ли? Это все может быть чистой симуляцией?»

«Конечно, я могу создать для тебя мир. Любой мир».

«Тогда поедем домой. А как насчет Шотландии? Я всегда хотел туда поехать, но так и не поехал. Я представляю ее с горами и озерами, и маленькими деревушками, затерявшимися в долинах».

Она сидела на склоне холма у каменистого ручья, глядя через долину поверх верхушек сосен на зеленые склоны, увенчанные скалистыми бастионами серых скал. С одной стороны крыши и шпиль церкви сгрудились перед водной гладью. Птицы щебетали, насекомые жужжали. Воздух был прохладным и влажным от брызг ручья.

«Это правда?» — спросила Джина, нахмурившись. Этого не может быть, сказала она себе. Шотландия не была подключена к VISAR.

«Нет», — ответил ВИСАР. «Это просто то, что я выдумал — из того, что ты сказал, и из того, что я знаю о Земле. Я же говорил тебе, что могу создать любой мир, какой ты захочешь».

«Слишком современно», — сказала Джина, изучая предложение. «Дорога там построена для автомобилей. Я вижу линии электропередач у домов, а в жестяном сарае стоит трактор». Она могла чувствовать, как ее увлекает новизна всего этого. Возможно, она чувствовала облегчение, вернувшись в привычную ей обстановку. «Если уж мы углубились в вымысел, давайте вернемся немного назад и сделаем его более романтичным», — сказала она. «Может, где-то во времена Красавчика принца Чарли».

«Те времена были не очень романтичными», — заметил ВИСАР. «Большинство людей жили жизнью, опустошенной болезнями, нищетой, невежеством, жестокостью. Три четверти детей умирали до того, как им...»

«О, заткнись, VISAR. Это всего лишь игра. Оставь такие вещи и сделай так, как нам нравится притворяться».

«Ты имеешь в виду вот так?»

Дорога превратилась в неогороженную проезжую часть, а линии электропередач, трактор, антенны связи и прочие признаки двадцать первого века исчезли. Дома стали более простыми, с крышами из соломы и шифера, а стальной пешеходный мост через ручей внизу превратился в арочную конструкцию из грубо отесанного камня. Где-то лаяла собака. Как и было оговорено, все было аккуратно и красиво.

На несколько мгновений Джина была ошеломлена, хотя к этому моменту она уже должна была хорошо представлять, чего ожидать. Она встала, пристально вглядываясь и осознанно перебирая все впечатления, которые сообщали ее чувства. Она чувствовала камешек под своим ботинком и ветку куста рядом с ней, касающуюся ее руки, когда она двигалась. Это было жутко. Ощущение присутствия там было неотличимо от реальности. Ее одежда казалась необычайно тяжелой и обволакивающей. Она посмотрела вниз и увидела, что на ней была шаль и юбка длиной до щиколотки того времени.

Ей снова стало любопытно. «Есть ли какая-то причина, по которой мне не следует оглядываться?» — спросила она.

"Вперед, продолжать."

Она спустилась вдоль ручья к тропе, которая соединялась с проселочной дорогой. Она вела к окраине деревни. Там был небольшой рынок с прилавками и грубыми, деревянными ставнями, магазинами, где продавалось мясо, овощи, молочные продукты, все в изобилии и свежее, ткани и лен, керамика и кастрюли. И там был состав актеров, завершающих сцену, верных по характеру и роли: фермеры, торговцы, ремесленники, домохозяйки; дворяне на лошадях, мельник с телегой мешков, веселый трактирщик, два горца в килтах и дети, розовощекие и сытые, играющие около дверей.

Все это было сокрушительно пресно, пусто и неинтересно. Это выглядело как не очень изобретательная декорация, населенная движущимися частями декораций, добавленными для завершения эффекта. Что, собственно, и было обитателями.

Джина остановилась у седовласого старика, сидевшего на пороге и курившего трубку. Рядом с ним сидела сонная черно-белая колли. «Привет», — сказала она.

«Да».

«Прекрасный день».

«Вот и все».

«Похоже, это хорошее место».

«Это не так уж и плохо».

«Я не местный».

«Я это понимаю».

Джина уставилась на него. Его серые глаза сверкнули в ответ с добродушным, идиотским безразличием, пока он продолжал попыхивать трубкой. Ее разочарование переросло в раздражение. «Я из будущего, которое на триста лет», — сказала она.

«У нас тут таких не так уж много».

«VISAR, это не сработает», — вспыхнула Джина. «Это просто болваны. Они что, ничего не знают? Им что, нечего сказать?»

«Что вы хотите, чтобы они сказали?»

«Используйте свое воображение».

«Ваше воображение имеет значение».

«Ну, неужели ты не можешь догадаться об этом, исходя из того, что видишь в моей голове?» — потребовала Джина.

«Мне это не разрешено», — напомнил ей ВИСАР.

«Хорошо, тогда я разрешаю тебе. Иди тем путем, который найдешь. Не обращай внимания на то, что мы, люди, выдумываем, чтобы обмануть себя».

На этот раз переход не был мгновенным.

Была музыка, приглушенная до фонового уровня. Джина обнаружила себя одетой в простое, но изящное платье классического стиля. Оно казалось восхитительно легким и прозрачным. Она стояла среди других в приемной большого дома. Это был солидный, зрелый дом, достойный, но не вычурный, с высокими, обшитыми панелями комнатами, высокими фронтонами и замысловатыми лепными потолками, и он стоял у моря. Через холл была ее библиотека, а за площадкой наверху изогнутой лестницы - офис, где она работала, с панорамным окном, обрамляющим скалистый берег. Откуда она знала все это, она не была уверена. Но она внутренне улыбнулась и поставила VISAR высший балл. Да, это была та жизнь, которую она иногда вызывала в своих мечтах.

В комнате, где она и ее гости находились, были высокие окна с тяжелыми шторами, прекрасный мраморный камин и мебель в стиле. Над камином был гребень, показывающий герб: единорог и лев на задворках, и геральдическая лилия, увенчанная… клевером. Музыка, как она поняла, была кельтской арфой и флейтой. Но судя по одежде присутствующих, и как она знала, каким-то образом, во всяком случае, времена были современными.

Слова одного из членов группы людей, говоривших неподалёку, привлекли её внимание. «Ах, да, но всё было бы по-другому, если бы эта страна не преодолела свои внутренние распри и не сопротивлялась англичанам». Оратор,