Золотой шар - Михаил Белозеров

— Говорят, в конце пустыни хабар необычный имеется, — мечтательно сказал Жулин.

— Чего?! — угрожающе оторвался от игры Березин.

— Виноват, исправлюсь! — вскричал перепуганный Жулин.

— А что за хабар?

— Да шар какой-то висит. Будто бы любые желания исполняет.

— «Шар желаний», что ли? — удивился Березин.

Знал он о таком шарике и сообразил, что дал маху. Конечно, «шар желаний» в сто тысяч раз лучше, чем обычный хабар, который валяется под ногами. Но менять планы было уже поздно. Разве что разгрузить вагоны здесь посреди пути и гнать за пустыню? Но приказ партии и правительства никто не отменял. А мобильную связь между мирами еще не придумали. Да и ресурсы подходили к концу. Как бы экипаж вообще не взбунтовался или хуже того — не разбежался по окрестностям. Тогда действительно — капец! Расстреляют свои же. Нет, надо гнать домой, набрать новый состав и — назад за «шаром желаний».

— Так говорят, — извиняясь, добавил Жулин.

— А где начальник штаба?

Старший лейтенант Жулин испуганно заморгал.

— Говори! — потребовал командир Березин.

— Они командовали третьей ротой… — упавшим голосом доложил Жулин.

— Сволочь! — еще раз выругался Березин. — Пиши приказ: «Генерал-майора Чичвакина считать дезертиром и поступать с ним согласно законов военного времени».

— Какого времени? — переспросил старший лейтенант Жулин.

— Военного, — подтвердил командир Березин. — Какого еще?! А где младший лейтенант Нежный? — вспомнил он. — Небось, портит медсестр?

— Никак нет! Командует!..

— Кем командует?! — удивился Березин.

— Этими самыми…

— Кем?

— Медсестрами. Проводит занятие по оказанию доврачебной помощи.

— Хорошо! Значит, так! Личному составу выдать водки. Петь песни. Объявить конкурс на… на… Придумаешь сам. Выигравшего наградить именным оружием. Выполняйте!

— Есть! — бросил к виску ладонь Жулин.

Так мы домой не доедем, подумал славный командир Березин, и тяжелое предчувствие поселилось у него в душе, но он тут же снова отвлекся на игру. Это было интереснее, чем реальность. Это было завлекательней, чем жизнь, это было даже лучше, чем женщины. А женщин Березин очень любил.

Однако в десять тридцать Березина оторвали от «Авто Зоны» — сыграли тревогу. Командир Березин с сожаление закрыл компьютер. Реальность была лишь жалким подобием игры.

— Товарищ командир! Товарищ командир! Рельсы взорваны.

— Перезагрузиться! — крикнул Березин. И тут же поправился: — В смысле, оглядеться!

Он включил пульт внешнего наблюдения и увидел железнодорожный мост, а за ним вздыбленные к небу рельсы. Клубы пыли застилали берег.

— Полный назад! — приказал он.

Но бронепоезд был слишком тяжел. Пока колеса проворачивались, пока состав преодолевал инерцию, набирая скорость, новый взрыв потряс землю — на этот раз позади бронепоезда.

Не успела осесть земля и рассеяться пыль, как раздался голос Сидоровича, усиленный динамиками:

— Сдавайся, красный командир! Отдай хабар и уходи на все четыре стороны.

— Русские не сдаются! — в азарте закричал громовым голосом славный командир Березин. — Огонь!!! — и у всех врагов лопнули перепонки, некоторые упали в обморок, другие же с перепугу поползли в тыл.

В свою очередь Сидорович тоже приказал ударить из всех орудий. Сто тысяч стволов выстрелили одновременно. Но когда рассеялся дым, все увидели, что на рельсах по-прежнему стоит прекрасный бронепоезд со славным названием «Смерть врагам СВ!!!» Такова была силы убеждения командира Березина.

Но бойцы бронепоезда, разложившиеся под действием вражеской пропаганды, а также лишенные веры в личную жизнь и светлое будущее коммунизма, стали дезертировать. Еще где-то со стороны локомотива стучал пулемет, отгоняя супостатов, пару раз даже бухнуло орудие главного калибра, но потом и они замолкли. Слышались только радостные возгласы сталкеров:

— Вот это хабар! Вот это добыча!

Происходило всеобщее братание.

— Хотим в сталкеры! — кричали бойцы бронепоезда «Смерть врагам СВ!!!»

Они выходили, подняв руки, пьяные и веселые. Бросали оружие:

— Слава капитализму!

— Слава Бараку Обаме!

— Слава Зоне и Дыре!

— Хотим в сталкеры!

Они строились в отряды и уходили вдоль по рельсам вслед за восьмой и третьей ротами. Многие сталкеры, прихватив хабар, пошли вместе с ними, захваченные рассказами о «шаре желаний».

Напрасно Сидорович носился вдоль вагонов и кричал:

— Не мародерничать! Это все мое! Мое! Я же вам деньги заплатил!

Его никто не слушал. Его не замечали. Над ним смеялись, как над недотепой. Его молодцы попытались было кое-кого из солдат расстрелять, да сами едва ноги унесли, оставшись без оружия, кевлара и зеленого траварона.

Сидорович присмирел и стал отползать в тылы, где у него была поддержка и сила. Он понял, что проиграл, что диким неорганизованным сталкерам доверять нельзя.

— Вах, вах! — кричали грузины. — Ми тоже идем за «шаром»!

Все это видел славный командир Березин и все понимал, но ничего не мог сделать. Карты легли не в его пользу. Судьба выкинула крендель. Фортуна отвернулась.

— Эх, было бы у меня спец-БЧ?! — горевал он. — Я бы им показал кузькину мать! В игре все просто, а в реальности придется погибать!

Косясь на экран, он достал пистолет, чтобы застрелиться, но в этот момент в ЗКП вбежал его сын — младший лейтенант Нежный:

— Папа! Только не это!

— А что, сынок?! Давай застрелимся вдвоем: вначале я тебя, а потом ты меня?

— У нас есть еще один путь, — и младший лейтенант Нежный ткнул пальцем в экран. — Вот где настоящая жизнь!

— А женщины там есть?

— Конечно, там такие телки в баре сидят!

— А ты откуда знаешь?!

— Да так… по телевизору видел!

— Хорошо! — восторженно закричал славный командир Березин. — А что для этого нужно сделать?

— Нужно всего лишь переодеться в спецформу и стать электронной версией реальности.

— Правильно! — закричал Березин. — То-то я смотрю, мне так нравится игра. А это больно?

— Нет, папа, совсем не больно! А даже очень приятно. Только чуть-чуть щекотно будет.

— Где?

— Ну вот здесь: между ног и в заднем проходе.

Они переоделись в спецформу, которую, оказывается, хитрый младший лейтенант Нежный приготовил давным-давно, и храбро шагнули в экран. Там они обрели бессмертие.

— Ха-ха-ха… — раздался гомерический хохот командира Березина.

— Хи-хи-хи… — вторил ему младший лейтенант Нежный.

Над ними летали вертолеты.

— Вспышка справа! — услышали они и под нарастающий рокот винтов сиганули в ближайший колодец.

Что стало с ними дальше, никто не знает. Говорят, они до сих пор бродят в ирреальности и счастливы, как никогда.

В этот момент в ЗКП вошел капитан Чепухалин. Он бестолково слонялся по бронепоезду, среди сталкеров, которые делили хабар, и решал одну важную задачу. Ему нужно было незаметно исчезнуть, потому что рано или поздно его найдут и расстреляют за то, что он предал Родину, за то, что дезертировал, за то, что поубивал столько родных солдат и дискредитировал родную страну. Но как это сделать, он, хоть убей, не знал. С такой фамилией — Чепухалин, меня вмиг заметут, думал он. И вдруг увидел документы и командирскую форму, а на ней сверкающую Звезду Героя России. Чепухалин открыл офицерскую книжку и прочитал: Березин Федор Дмитриевич. Командир советской армии. Ебическая сила, обрадовался Чепухалин, повезло мне, как никогда. Хорошее простое русской имя — Федя. И фамилия запоминающаяся. Стоп! А где я ее видел?! Да на обложках своих же книг! Его словно молнией прошибло. Он понял — это судьба. Давно надо было стать Березиным, и баста! И никто меня не найдет и не разоблачит!

Так Егор Чепухалин превратился в Федора Дмитриевича Березина и отбыл из Зоны восвояси, потому как ни хабар, ни Зона, а одна лишь Дыра волновала его. Решил он собрать информацию для нового романа.

Красноводск представлял собой сплошные заводы и домостроительные комбинаты. За трубами виднелась полоска моря. Над морем плыли белые облака и летел белый-белый самолет.

Для того чтобы попасть в «Дом мух», им пришлось пройти между холмом, свалкой и домостроительным комбинатом. Где-то там, за его воротами, постреливали из АКМов, да за пустырем в зарослях татарника притаилась радиация. Об этом сказал Бараско.

— Как ты узнал? — удивился Костя.

— Походишь с мое, тоже будешь чувствовать. Самое безопасное место — это дорога. Но и на ней подстрелить могут.

Страшно и неуютно было идти по дороге. Костя только и делал, что вертел головой, пока Бараско не сказал:

— Успокойся. Они же не дураки. Сидят в местах, где нет радиации, и вылезать им не резон. Вот если б ты к ним в гости пожаловал, тогда бы они еще посмотрели, что с тобой делать.