По следам неведомого - Ариадна Громова

У меня даже дух захватило. Я недоверчиво взглянул на Соловьева - нет, он говорил совершенно серьезно.

- Так вы считаете, что марсиане существуют? - сдавленным голосом спросил я.

- Я, во всяком случае, не считаю это невозможным, - твердо оказал Соловьев. - Вот посмотрите на снимки, сделанные с нашего телевизионного экрана.

Я смотрел на причудливые очертания темных морей, на знаменитую сеть каналов. Все это выглядело иначе, чем на тех снимках, что мне доводилось видеть раньше, - все выглядело более крупным, четким, каким-то понятным. Каналы были неровными - то вдруг разбухали, превращались в цепь сливающихся пятен, то почти исчезали. На перекрестках каналов тоже виднелись какие-то темные пятна неправильной формы. Но все же, если поглядеть на снимок издали, видна какая-то общая планомерность, обдуманность в размещении каналов - параллельные линии, четкие перекрестки... Я старался приучить себя к мысли, что где-то там и сейчас живут существа с высоко развитым интеллектом.

Соловьев тем временем рассматривал пластинки. Наконец у него вырвался возглас досады.

- Значит, это - пластмасса? - переспросил он. - Надо будет все же обратиться к химикам, работающим в области полимеров. Нет, конечно, не для того, чтобы проверить, когда это сделано. Но, может быть, удастся установить, что это - какой-то новый, особый вид пластмасс.

- По-моему, пластинки совершенно необыкновенны на вид, оказал я. - Они вообще не похожи на пластмассу. Я бы никогда не сказал...

- Ну, Александр Николаевич, в пластмассах и вообще в полимерных материалах не так-то легко разобраться, - заметил Соловьев. - Они так неисчерпаемо разнообразны! Вам не приходилось знакомиться с этой областью?

- Нет, - с сожалением сказал я.

- Ну, очень жаль, - серьезно ответил Соловьев. - Наш век часто называют веком атомной энергии и полимеров. Теперь уже ни одна отрасль техники и ни один человек в быту не обходится без полимерных материалов. И все же - это только заря полимерной эры. Сейчас трудно даже представить себе ао всем объеме, какое значение будут иметь полимеры для нашей жизни. В том числе - и для межпланетных путешествий. Конечно же, космические корабли скоро будут делаться прежде всего из армированных пластиков - прозрачных и твердых, как стекло, но упругих и гибких, как сталь, легких, как... вот, как эти гималайские пластинки! - он приподнял желтую пластинку и бросил ее на стол: она упала почти неслышно, с легким певучим звуком и немного подскочила. - Да, видите, действительно похоже, что она сделана из синтетического материала: легкая, упругая, прочная... Поневоле поверишь, что она прибыла не из прошлого, а из будущего... И что уже летают где-то в космосе корабли из прозрачного и легкого материала, который не боится ни огня, ни ледяного холода, который под мощными ударами космических частиц, несущихся с бешеной скоростью в безвоздушном пространстве, лишь прогибается и снова принимает прежнюю форму, надежно страхуя пассажиров... да что и говорить, освоение космоса невозможно без полимеров! Но вернемся к нашим лластинкам. Итак, если б удалось установить, что это - полимер особого типа, может быть, приготовленный в необычных условиях, - это был бы очень существенный довод в пользу... ну, скажем, теории Милфорда. Кроме того, конечно же, вы правы - надо, чтобы в те места поехала экспедиция и выяснила все как следует...

Как ни странно, но теперь, когда нашелся человек (и какой человек!), который, видимо, верил мне и готов был активно помогать розыскам, мне стало страшно. Ну, а что, если это все-таки выдумка, еще одна гималайская легенда, причудливо преобразовавшая простые житейские факты? Я вспомнил гневные и презрительные слова археолога... трезвую логику Маши...

- Арсений Михайлович! - возбужденно, заговорил я. - Но ведь если на Земле действительно были существа с других планет, то как же так получилось, что никто до сих пор об этом не знал? Ведь это невозможно!

- Сомнения замучили? - Соловьев с интересом посмотрел на меня. - Но почему же невозможно? Во-первых, наша планета исследована совсем не так хорошо, как можно предположить, не зная фактов. Даже сейчас открывают новые области, находят новые племена. А если космический корабль опустился в Гималаях и в самом деле несколько сот лет тому назад, как утверждают шерпы? Ведь тогда и мир был исследован гораздо меньше, и уровень науки был ниже, и, главное, люди были разобщены. Не существовало ни самолетов, ни поездов, ни радио, ни телеграфа. А Гималаи и вовсе были книгой за семью печатями... да и не только Гималаи! И вполне возможно, что так никто и не узнал о небесных гостях, что о них остались только туманные легенды... Тем более, что марсиане, или кто бы там ни был, могли запретить местным жителям разглашать тайну. А если прилетали именно марсиане, то они должны были обитать преимущественно в очень малонаселенных или даже пустынных высокогорных местностях... ну, как же! Для них даже воздух на вершине Эвереста, вероятно, должен был казаться слишком плотным. Ведь считается, что у поверхности Марса плотность атмосферы примерно такая же, как на высоте восемнадцати километров над Землей. А вершина Эвереста не достигает и девяти километров, как вам хорошо известно, Александр Николаевич.

Я слушал Соловьева, и у меня даже дух захватывало. Как бы объяснить? Ведь я как будто и поверил Милфорду и твердо решил добиваться организации экспедиции, счел это делом своей жизни. Но я уже рассказывал вполне откровенно, как на первых порах меня сбивали с толку всякие возражения - даже простейшее, почти обывательское возражение Маши. Я бы сказал, что до беседы с Соловьевым для меня была реальностью не сама проблема прилета небесных гостей, а скорее все связанное с ней: гибель друзей, завещание Милфорда, какая-то мрачная тайна, окружавшая всю историю. Но, конечно, я считал себя обязанным добиться истины, сделать для этого все, что смогу, и не отступать ни в коем случае.

А простые, почти веселые слова Соловьева сразу перевели эту фантастическую легенду в реальный план. Я даже задохнулся, когда понял: да, это могло быть, да, Милфорд, должно быть, погиб не напрасно! И мне сразу же неудержимо захотелось действовать, захотелось немедленно отправиться обратно в Гималаи, найти, доказать... Да и вообще все осветилось для меня как-то иначе, все стало ярче, шире, просторней. Точно голубые ворота распахнулись над Землей, открывая дорогу в бесконечный, стремительно летящий мир. Я думаю, многие из читателей тоже испытали это чувство живой связи со Вселенной, ощущение громадного, неизведанного мира, ев всех сторон обступившего маленькую родную Землю. И я жалею тех, кто никогда не испытал ничего подобного. Впрочем, недалек тот час, когда всем придется пережить это чувство восторга и изумления, от которого, как от страха, слегка кружится голова и холодок пробегает по спине. Всем нам скоро повеет в лицо ветер бесконечности, перед всеми раскроется черная мировая бездна с пылающими светилами. Пусть не мы первые среди обитателей нашей Галактики вырвались за пределы родной планеты, но ведь и наши космические корабли уже на старте. И одной из первых целей будет, конечно, Марс...