По следам неведомого - Ариадна Громова

- Ну, вот он тебе скажет! Этот старик все знает! - заверили меня.

Я не буду называть имени этого ученого главным образом потому, что от встречи с ним у меня остались самые неприятные воспоминания, а плохо говорить о нем я не хочу: в конце концов со своей точки зрения он, может быть, и прав.

Я взял такси, поехал в институт и благодаря своему корреспондентскому удостоверению довольно скоро добился приема у "всезнающего старика" - директора.

В громадном темноватом кабинете, уставленном черной громоздкой мебелью, за гигантоким столом, сверкающим темным лаком, сидел высокий плотный мужчина с резко очерченным хмурым лицом. Он оказался не таким старым, как я представлял себе со слов товарищей, - полуседые волосы его были довольно густы, а глаза под нависшими кустистыми бровями смотрели зорко и живо. Да и голос у него был басистый, громкий - вовсе не старческий.

- Чем могу служить, молодой человек? - прогудел он, кивком указывая мне на кресло.

О дружеской, задушевной беседе в этом мрачном кабинете нечего было и думатьэто я сразу понял. Нас разделял необъятный стол; к тому же я беспомощно утопал в глубоком кожаном кресле, а хозяин сурово высился надо мной по ту сторону темного полированного стола. Поэтому я сразу решил говорить как можно меньше.

- Я только что вернулся из Непала, - сказал я; хмурое лицо хозяина на мгновенье осветилось живым любопытством. - Там я случайно нашел очень интересные вещи. Вот мне и хотелось бы узнать ваше мнение об этих предметах.

Сделав это предельно краткое вступление, я приподнялся и выложил на стол три пластинки и голубой прибор. Хозяин поглядел на все это с недоверием и удивлением.

- А почему вы обращаетесь с этим именно ко мне? - вдруг спросил он.

- Позвольте, но к кому же... вы являетесь признанным авторитетом... - недоумевая, забормотал я.

- Что ж, вы думаете, что мой авторитет распространяется на все отрасли человеческого знания? - желчно пробурчал "всезнающий старик". - Ведь к археологии-то ваши находки не имеют отношения.

Этого я никак не ожидал!

- Как же так не имеют отношения, - сказал я, стараясь говорить спокойно, - когда пластинка с рисунком солнечной системы была родовым талисманом в шерпской семье и переходила из поколения в поколение.

- Вот эта? - недоверчиво переспросил хозяин и повертел пластинку в руках.

Я тем временем поспешно рассказал ему о легенде, связанной с пластинкой, и о таинственном храме. О Милфорде я ничего не говорил, а сослался на отца Анга, который якобы добыл эти талисманы, а потом погиб от Черной Смерти. Хозяин молча слушал все это; на лице его застыла брюзгливая гримаса. Когда я замолчал, он гулко откашлялся и сгреб пластинки и голубой прибор в ящик письменного стола.

- Ну, вот что, молодой человек, - забасил он. - Вы зайдите... ну, скажем, послезавтра. Я все же попытаюсь еще проверить эти ваши штучки. Только думаю, что сделаны они не ранее, чем лет пяток назад. И, таким образом, к моей компетенции не относятся. Однако проверим, раз уж вы тут такие легенды-сказки рассказываете. Так-то, батенька. Думается, что зря вы занятым людям голову морочите этими вашими... т-талисманами! - последнее слово он выговорил с презрением.

После этого разговора я, понятно, ничего хорошего уже не ждал. И действительно, при следующем свидании "всезнающий старик" вернул мне пластинки и прибор и решительно заявил, что они - современного происхождения.

- Не хотите же вы уверить меня, молодой человек, - раздраженно загудел он, когда я попробовал возражать, - что ваши шерлы или кто бы там ни был, черт, дьявол, еще несколько поколений тому назад знали секрет изготовления великолепных пластмасс?

- Но ведь речь идет не только о приборе... - возразил я.

- Разумеется, не только! Пластинки-то ваши, в том числе и т-талисман, - почемуто это слово его особенно злило, - они ведь тоже из пластмассы... Ну, или, скажем, вообще из синтетических материалов!

- Разве? - пробормотал я растерянно.

- Да уж поверьте! Или, если угодно, обратитесь к ... ну, к признанным авторитетам, как вы изволите выражаться, только уж, пожалуйста, в области химии... да-с, органической химии, а не археологии... Не археологии, молодой человек!

Я так растерялся, что начал бормотать что-то несвязное... потом опять говорил о талисмане, о храме и Черной Смерти... о Сынах Неба... Он слушал меня все с той же желчной гримасой. Наконец ему надоело.

- Да выбросьте вы из головы всю эту чепуху! - прогремел он, вставая, в величайшем негодовании. - Скажите, пожалуйста, - из поколения в поколение передавалась вещь из ультрасовременного материала! Это исключается! Ис-клю-ча-ет-ся! И постыдились бы вы, образованный человек, ссылаться на бредни какого-то дикого, совершенно невежественного мальчишки, насквозь пропитанного суевериями! Да откуда вы знаете, сколько времени его отец носил этот талисман? Может быть, всего год или два! А рассказал сказку мальчишке для того, чтоб он берег эту штуку, вот и все. Я эти края тоже достаточно знаю, там на каждом шагу легенды и предания. Ни одно дерево там просто не вырастает, а все из чьих-нибудь волос или ногтей. А легенды о Сынах Неба можно услышать в любой части земного шара. Да-с, молодой человек!

- А храм? А Черная Смерть? - в отчаянии спросил я, чувствуя, что почва ускользает у меня из-под ног.

Археолог яростно фыркнул.

- Залежи урановых руд встречаются в самых разных местах! - зарычал он. - Если вы даже этого не понимаете... В общем, заберите-ка свои экспонатики. Ни к каким Сынам Неба они отношения не имеют... если только вы не согласитесь считать Сынами Неба англичан... или американцев... вот именно, американцев, молодой человек!

Он сердито смотрел, как я собираю свои "экспонатики". Я думаю, он и вправду считал меня абсолютным кретином. Я неловко попрощался и ушел, чувствуя на спине его презрительный взгляд.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Легко понять, какое настроение было у меня после этого разговора. Ведь доводы сердитого археолога не были лишены известной убедительности. В самом деле, мог ли я ручаться, что суеверное воображение шерпов не создало легенду вокруг какой-то вполне современной вещи? Мало ли при каких обстоятельствах лопала эта пластинка к отцу Анга! А вдруг... мне даже стало нехорошо при этой мысли... а вдруг все началось с того загадочного сагиба, который вместе с отцом Анга ходил в храм и тоже был убит Черной Смертью? Может быть, только тогда эта пластинка и попала в семью шерпов. Я ведь ничего толком не знал... из Анга каждое слово клещами приходилось тянуть, а остальные шерпы и вовсе молчали. Что, если это и есть "родовая тайна" - загадочная смерть европейца, стремившегося к запретному храму, смерть, которую просто необходимо было ради безопасности всей семьи окутать покровом непроницаемой тайны и молчания? А этот самый храм... вернее, просто колпак над выходом урановых руд - могли построить европейцы или американцы, побывавшие в тех местах совсем недавно (и уж, наверное, не раньше 1953 года, когда Непал открыл свои границы для чужеземцев!).