Странник и Шалопай - Сергей Минутин

Для решения этой проблемы и был привлечён Валерка. За ним срочно высылался правительственный картеж. Два здоровенных парня, бережно поднимали его за руки с кровати, так как он пришёл домой совсем недавно и ещё мирно посапывал, несли его в джакузи, там полоскали, пока не «замычит», растирали полотенцем, одевали, обували и несли прямо в машину и далее к доверенному лицу. В итоге его задача сводилась только к одному: крепко держать ручку, вот как раз против этого и восстало всё его нутро.

Он еле–еле, но отбрыкался от этой «почётной» должности, и на все последующие предложения отвечал, что если и станет министром, то только «Малого Садового Кольца», но за эту должность «билось» насмерть столько народа, причём из всех стран мира одновременно, что постепенно от него отстали, чему он и был рад. К счастью, нашёлся один шустрый киндер–сюрприз, готовый сам бегать с ручкой и подписывать всё, что угодно и где угодно.

«Небесная канцелярия» хоть и назвала посредника самым лучшим, но предупредила странника, чтобы он был с ним поосторожней, многого из тайного задания ему не открывал.

Уж очень неустойчивая субстанция для откровения. Но Шалопая можно не контролировать и напускать на посредника по полной программе. Беспечный Шалопай, вечное дитя природы, всю жизнь в её колыбели, но тем и мил.

Другое дело «Иностранец», «Заграничный гость», «Неизвестный», «Профессор», «Больной», Воланд, и какое имя он носит на Земле сегодня, Страннику не сказали, уточнив, что, скорее всего, он сам его найдёт.

Так и вышло. Странника просто затащила в казино какая–то потусторонняя сила, и он и увидел Его. Теперь это была шикарная женщина и звали её Вера.

Вера на Земле была главной, ибо создана была по замыслу и воле божьей. Вера ничем не уступала Страннику, а в небесных и земных делах была даже многоопытней. Просто Странник уже «перебесился» с одной стороны, и переусердствовал в «праведности» с другой, и теперь двигался дальше к чему–то совершенно новому, но вот к чему, он сам никак не мог понять, поэтому его и отправили на Землю, как «душу с неопределённым положением».

Направили с целью во всём разобраться, лучше вместе, но, может и как получится. Профессор был рад вновь увидеть Странника, тем более, что теперь можно было говорить откровенно, как с равным. Он напоминал ему его самого. Иногда он был просто влюблён в него, и это останавливало время и делало их одинаково юными. Но Профессор помнил о том, что стал вызывать опасения у «небесной канцелярии», и Страннику поручено либо успокоить канцелярию, либо наоборот.

Создав мир, не имеющий аналогов, наполнив его по своему разумению гениями и дураками, Профессор сказочно обогатил космическую вселенную. Разные веры, разные учения, разные тайны были сутью огромного клубка знаний, распутываемых тысячелетиями.

Но в последние несколько сот лет Воланд пристрастился к спиртному, перебрался в Россию, забыв при этом обо всех остальных участках Земли и так «загудел», что Россия стала супердержавой, ничего не разгадывающей и мало что желающей, но вечно пьяной, а вся остальная земная территория, созданная им, продолжала развивать его прежние замыслы: копаться в египетском наследии, римском праве, греко–римской философии и еврейском ссудном проценте. Питать себя мыслями о важности лжи, орденов, церковных обрядов и т. п., словом, всем тем, что Он им оставил, перебравшись в Россию и забыв о них.

Причём на эти свои прежние земли, называемые палестинками, он перестал наведываться совсем. Профессор начал довольствоваться малым: банька с берёзовым веничком, русская водка (он не раз хвалил себя на манер Пушкина [18] за эту своевременную подсказку человечеству), и ну чудить. Приучил к чудачествам и всю Россию, а тех, кто чудил не от души, а от «материи» — дворцы себе строил, награды на грудь вешал его же имени, непременно норовил разорить.

Господь, конечно, был доволен. Всё материальное, от заборов до людских тел, в России лежало вповалку на последнем издохе, зато всё духовное упоительно стремилось вверх. Профессор в качестве презента отправил в небесную канцелярию даже песню об этом, в которой Россия так и пела:

«Как упоительны в России вечера,Любовь, шампанское…..»

Почти 300 лет всё шло хорошо. Россия материально хулиганила, отбирая или просто осваивая близлежащие Земли, но духовно росла. Радовались все, но тут силы зла почувствовали подвох. Они становились неконкурентно–способными. Профессор лишил их в России альтернативы. Силы зла нажаловались Космическому Гению.

Гений указал на ошибки Воланду. Воланд начал выправлять ситуацию, окончательно отменил «крепостное право», разогнал колхозы, затеял обмен паспортов, породил «новых русских», отрезвил «старых евреев», которые выторговали у него «открытие российских границ», мол только для того, чтобы все пьяные имели хоть какую — нибудь возможность протрезветь. Заключил массу договоров об интеграции России во все остальные страны мира. Но даже сверху не видно, где Россия, а где остальные.

Евреев, выехавших трезветь, вдруг затошнило без России и затошнило совсем по другому поводу. Одно дело нажраться до тошноты и оставить тело блевать в унитаз, а «богоизбранной» душе дать возможность летать, и совсем другое дело, когда тело в порядке, а душу где–нибудь в Израиле тошнит.

В результате многие стали возвращаться обратно в Россию. Хлебнув «заморской» жизни, они изо всех сил стали поддерживать Профессора во всех его начинаниях и пошли даже дальше. Так, в целях своей реабилитации начали отключать по всей России свет, тепло и газ, чтобы тело уморить окончательно, оставив в России одну душу. А одна российская бабёнка так вообще запела:

«Гуляй, страна,Ненаглядная моя Россия…».

Силы зла терпели–терпели и вторично нажаловались Космическому гению на Воланда.

Гений, хоть и любил всех одинаково и не вмешивался в дела земные, но ради высшей справедливости решил сам во всём разобраться. В связи с чем и был отправлен на Землю Странник. Встречи Странника и Воланда стали носить всё более доверительный характер. Воланд, ожидая Странника, принял женское обличье, так, на всякий случай, и стал Верой. Женщине ведь многое прощают в случае чего.

Вера по–прежнему обтрясала «новых русских» в казино, в налоговых полициях, на «стрелках», пила во всех кабаках сразу и обогащала земную и мировую культуру новыми творениями.

Москва пела:

«Москва, звонят колокола,Москва, ночные купола…».

Москва утверждалась и материально крепла. Московские евреи в Палестины выезжали только на экскурсии, поэтому упорно не желали отключать свет, тепло и газ в Москве. Поощряя такие действия во всей остальной России, они никак не могли понять, за что же на себя — то навлекать такое наказание.

Питер пел:

«Лиговка, Лиговка родная,Мы ещё с тобою попоём…».

Владимир хвалил свой централ, Сибиряки пели все песни сразу, и на всех языках. Только один город, Нижний Новгород, вконец испаскудился и жалобно скулил: «Нижний Новгород — называется он…».

Профессор не мог совершенно не прислушиваться к мнению Гения и, чтобы доказать правильность своих действий, он отдал Нижний силам зла, чтобы продлить время разбирательства со Странником и создать прецедент в России для отчёта перед Гением. Мол, не всё тут моё, тут ещё и инославные порождения есть, которые успешно материализуются темными силами, и заметьте, это мой им подарок. Но Гений, разве этот скулёж сравним с: «Но девушек краше, чем в Сормове нашем…» или «Привет тебе, мой город Горький, моя любовь, моя судьба…». Да и потом, посмотри сам, тут уже ни русских, ни татар, ни евреев не видно, одни жиды. Я им правда оставил самых красивых в земном мире женщин, но жиды, они и есть жиды. Сам смотри, я ничего не скрываю.

И всматривались небесные чиновники в земные дела, и вполне соглашались с Профессором.

Странник знал, что Земля была чуть ли не главным поставщиком как великих, так и низменных творений. Солнце светило и грело Вселенную только благодаря земным людям. Правда, сами они по своему недомыслию считали, что они тут ни при чём, они даже не замечали, что самые большие и кровавые события на Земле вызывают самые большие вспышки на Солнце, а не наоборот, как показывали по телевизору.

Но факт оставался фактом, гении и дураки, наполняющие космический мир энергией и творчеством, могли погибнуть, и «небесная канцелярия» была вынуждена принимать срочные меры.

Странник помнил задание наизусть: «Прекратить разрушение созданной на Земле цивилизации. Довести до профессора информацию о том, что «небесная канцелярия» в заданных им процессах ускорения, перестройки, реформирования не видит улучшения качества индивидуального творчества, а видит только попытку создания единого Творца — Себя на ограниченной территории, что окончательно остановит эволюцию и приведёт дураков и гениев в состояние космической пыли. И если Профессор хочет продолжать свои опыты, то пусть не создаёт, а воссоздаёт.