Золотой треугольник - Богуслав Шнайдер

Глядя на храм Дои Сутхеп, я вдруг постиг основы стратегии: кто владеет «золотым треугольником», у того под рукой и огромные низменности источники азиатского риса. Ради этого и ведется игра, ради этого и происходят постоянные вмешательства в местные распри.

В эту минуту я понял, что должен идти в горы, потому что никакие беседы не заменят собственного опыта.

Я поднялся с камня и направился вниз, к Чиангмаю, чтобы собраться в путь.

Мозаика непокоя

Китаец, хозяин маленького отеля, обходил меня стороной, как канистру с нитроглицерином. Дело в том, что, неожиданно войдя в помещение как раз в тот момент, когда я впервые вел телефонный разговор с американским агентом по борьбе с наркотиками, он даже по односложным фразам понял, что у меня есть связи, вовсе его не устраивающие. С тех пор он мне не доверял. Стоило завести речь о героине, как он принимал обличье самой добродетели. Меня больше не приглашали на экскурсии, которые водили в горы его люди. К тому же он вдруг утратил память.

— За сколько можно купить в Чиангмае автомат? — как бы между прочим спросил я его, задержавшись перед выходом на улицу.

Он остолбенел. Для благопристойного туриста, за какого я себя выдавал, это был не совсем обычный вопрос.

— Смотря какой, — осторожно ответил он.

— Американский, «эм шестнадцать».

— В хорошем состоянии — тысячи за две, — ответил он после краткого раздумья.

Я не выказал удивления, хотя он в несколько раз завысил реальную цену. Этот товар становится на рынке редкостью. Со времени окончания войн в Лаосе и Вьетнаме естественное поступление оружия и боеприпасов на рынок прекратилось. И все же в Чиангмае китайские скорострельные ружья «АК-47» и американские автоматы можно было приобрести так же легко, как антиквариат, яшму, морфин и нефрит. Ведь и в Чиангмае, этом ключе к «золотому треугольнику», существует преступный мир. Он не концентрируется вокруг баров и салонов массажисток, как в Городе ангелов, но все равно существует. Это махинаторы черного рынка и политики, контрабандисты и бандиты, мятежники и перекупщики, тайные агенты, ремесленники и нищие горцы. Их деятельность и интересы переплетаются в клубок, в котором не всегда различишь, где мошенник, а где полицейский. Да разве это так уж важно?

«Золотой треугольник» включает в себя гигантскую гористую территорию Северной Бирмы, Северного Таиланда и Западного Лаоса, захватывает он и южную границу Китая. Это беспокойный край, откуда порой просачиваются в мир сообщения о боях, о наркотиках и о «личных» армиях.

Населена эта территория невероятной смесью народностей, племен и рас, которые отличаются друг от друга языком, обычаями и оттенком кожи, но, несмотря на все различия, их объединяет сходство судеб.

Сейчас на свете живет миллиард китайцев. Это значит, что примерно каждый пятый житель нашей планеты — китаец. Рост народности хань (как называют себя сами китайцы) начался за тысячу лет до нашего летосчисления. Как движущийся ледник, гнала перед собой разраставшаяся Срединная империя племена и народы, населявшие Центральный Китай. Монгольские степи, негостеприимная безлюдная пустыня Гоби и холод Сибири ограничивали продвижение на север. И вот людские волны устремились на юг, точно гонимые ветром песчинки, постепенно поглощая или оттесняя все дальше прежних соседей. Предки полинезийцев бежали с южного побережья Китая в Малайю, затем под давлением следующих переселенческих волн — на индонезийские и филиппинские острова, а оттуда еще дальше, на атоллы, затерянные в бескрайнем океане.

Под напором китайцев в XII веке пустились в путь и предки нынешних тайцев. Они напали на кхмеров и, оттеснив их за Ангкор, поселились на равнинах Задней Индии. Но на этом переселение народов не окончилось. С холмов Центрального и Южного Китая постепенно спускались новые и новые волны переселенцев. Без войн, не встречая сопротивления, двигались они по хребтам безлюдных гор и строили свои деревни между уже существовавшими поселениями. Они вклинивались в незанятые леса, иногда создавая и собственное государство с довольно четко ограниченной территорией.

Горы Северного Таиланда населяют восемь основных этнических групп, а в Лаосе их даже тридцать. В Бирме национальные разногласия — главная причина стихийной гражданской войны; если бы не она, справиться с наркотиками было бы куда легче. Уже три десятилетия находится вне контроля центрального правительства север страны — край крутых горных хребтов, холмов и скал, кое-где прорезаемых широкими долинами. На картах тут порой заштриховывают крошечные государства, но о них ничего не сообщают ни школьные атласы, ни учебники географии. Федерация Карен, государства Ва, Кэндун, Кая, Качин… Самые завзятые бунтовщики — племя шанов, говорящее на одном из тайских диалектов. Они обитают на северо-востоке страны, на границе Таиланда, Лаоса и Китая. В отличие от остальных горских народностей, они селятся на влажных равнинах, где с помощью буйволов можно выращивать рис, возделывая плодородную красную почву.

В прошлом обширная долина представляла собой миниатюрное государство, отделенное от соседей горными хребтами. Во главе его стоял савбвас — феодальный владыка, окруженный родовой верхушкой. Крестьяне выращивали достаточно риса и овощей, благодаря чему развивались и росли сравнительно крупные города с ремеслами и торговлей. Эти карликовые государства, способные удовлетворить большинство своих нужд собственными силами, жили тихо и мирно в стороне от магистральных дорог. Они не испытывали потребности ни в воссоединении, ни в сильной централизованной власти. Вековая разобщенность препятствовала созданию единого государства.

Когда в конце 80-х годов прошлого века англичане дошли до шанских гор, они быстро разобрались, что попытка уничтожить мелкие государства привела бы к постоянным конфликтам. Британский вице-король Индии, под чьей властью тогда находилась Бирма, вовсе не был заинтересован в волнениях, которые на противоположном конце империи, в афганском пограничье, приводили к бесконечным войнам с дикими горскими племенами. В отличие от северо-западной границы, где сталкивались интересы Британской империи и царской России, северо-восточная граница тогдашней Британской Индии, нынешняя Бирма, не представляла стратегического интереса. Для проникновения в китайскую провинцию Юньнань достаточно было провести туда железную дорогу и шоссе.