Тротиловый эквивалент - Лев Пучков

Там можно быстро поменять машины и вообще раствориться в обстановке. Вести огонь с воздуха по селу рискованно, гарантированно будут многочисленные жертвы среди «гражданского населения». История нам этого не простит.

В любом случае оба этих «если» — провал операции. Сулеймана нужно взять живым. Иначе вся операция теряет смысл. Зачем тогда, спрашивается, вообще всё это затевали?

— Ну, надеюсь, до этого всё же не дойдёт, — буркнул Иванов, подбрасывая в костёр почти сухое полено из «возимого» запаса ВОП[28]. — Вроде всё продумали...

Трое «переговорщиков» — Иванов, Костя и Глебыч, устроились не без определённого комфорта в двухстах метрах восточнее позиций ВОП. Взяли с собой пять складных стульев (алюминий, парусина) — два для гостей, развели костёр, пили чай из термоса и молча ждали, поглядывая в сторону Садового.

Каждый думал о своём. Иванов в очередной раз осматривал местность, прилегающую к точке встречи, радовался, что не может обнаружить мастерски оборудованные Васей со товарищи позиции стрелков, и слегка переживал за лейтенанта Серёгу. Серёга — офицер аналитического отдела ГРУ, в команде по большей части пробавлялся ролью «силовика». Он мало в чём уступал Петрушину и Васе в бойцовских качествах, а анализом в основном занимались пара Иванов — Костя. Но, в отличие от Петрушина и Васи, вскормленных на войне с лезвия ножа, Серёга — глубокий интеллектуал с отличными физическими данными, нежели машина для убийств. Ему, конечно, доводилось участвовать в рейдах и засадах, но это были мероприятия несколько иного характера. Потому что сидеть в кустах у брода в ожидании вражьего транспорта — это не совсем то же самое, что лежать пять часов подряд на открытом месте под слоем дёрна и при этом не сметь шевельнуть пальцем.

Напомним: сейчас далеко не лето, хлопцев уложили в «скрадки» в конце «собачьей вахты» — примерно в шесть утра, сейчас 9.45... И фиг с ним, что ватиновая подкладка под брюхом да на тебе тёплый «комбез» с капюшоном — попробуй вот так вылежать несколько часов, не дрогнув ни единым мускулом, а потом, без разминки, в нужное время произвести снайперски точный выстрел! Для тех, кто совсем не в курсе: это просто на пределе человеческих возможностей.

Попробуйте закопайтесь у себя во дворе, оставив крохотную щёлку для глаз, и полежите часок даже летом. И вам сразу всё станет понятно...

Глебыч имел обычный безмятежный вид и размышлял, как славно он сегодня проведёт вечер у товарищей из бригады: у зампотыла именины, вот ужо присядем!

Помимо вида Глебыч имел на левом рукаве дурацкую санитарную повязку, а из под бушлата торчал воротничок заправленного в штаны белого халата.

Насчёт повязки и халата настоял Костя. Глебыч по легенде — медик, специально взятый для проведения «наркоанализа». Это для пущей достоверности, чтобы убедить Сулеймана в неукоснительном соблюдении с нашей стороны всех пунктов договора.

Любому мало мальски сведущему человеку известно, что в нормальном варианте допрос под «наркозом» проводится в условиях медицинского стационара, с обязательным присутствием врача анестезиолога, который, собственно, и должен вводить препарат. Товарищ, который собирается пренебречь этим правилом и провести подобный допрос в полевых условиях, должен быть готов к проявлениям со стороны «пациента» нетипичных реакций на препарат и иметь многократный опыт участия в подобных мероприятиях.

Иванов такого опыта не имел — у военной контрразведки иные методы добывания правдивой информации, и, вообще говоря, никакого допроса проводить не собирался. Но чтобы заставить Сулеймана поверить в реальность происходящего, дать ему возможность доставить к точке встречи живого сапёра и вообще создать деловую обстановку, Глебыча сделали медиком. Он более других членов команды подходит на роль врача — вид у мастера был совсем не военный. Кроме того, по заверению Кости, врач — это...

— ...некое гармонизирующее начало. Положительный субстрат, гарант милосердия. Врач — не боец, его можно не брать в расчёт при оценке соотношения сил. Объект должен реагировать на врача позитивно...

А дурацкая повязка и халат нужны для проявления со стороны объекта инициативы «позитивного суппорта». То есть, если Сулейман спросит: «А это что за хрен с бугра?» и получит ответ: «Это наш медик», будет маленькая натяжка по части доверия. Потому что этого врача рекомендует враг. Если же Сулейман сам оценит безмятежный вид Глебыча, в совокупности с аксессуарами — халатом и повязкой, и сам уточнит: «Это врач, что ли?», то в ответ останется лишь небрежно кивнуть и уточнить «Угу. Допрос с препаратом, без врача — никак...»

Вот таким образом всё обосновал умный «жих» команды.

Сейчас Костя сидел у костра и опять чувствовал себя голым. Примерно как в тот раз, на базаре. Это, видимо, оттого, что в своё время всякой дряни по профилирующим предметам начитался. Вася бы, например, сейчас просто сказал:

«...Как-то оно тут того... Не того... Не фонтан, короче...» А Костя чувствовал именно это. Позади ощетинился стволами ВОП — слабое утешение и потенциальная угроза похлеще, чем «духи». До ВОП — двести метров, до посадок — пятьсот с гаком. В посадках наверняка не будет «зушек» и «АГС». Кто страшнее? Не дай бог, что-то не срастётся — при первых секундах огневого контакта свои же и снесут к известной матери.

Сулейман на встречу припрётся с поясом... Если «силовики» сработают не так, как надо, то-то будет весело!

Костя зажмурился и представил себе картинку: сочный шлепок, судорожный вздох, скрюченная рука рвёт кольцо на поясе, оглушительный взрыв в узком кругу «переговорщиков», и...

— И мясо... — пробормотал Глебыч, с удовольствием причмокнув губами. — С кровью... Мно ого мяса...

Костя дико вытаращился на лжедоктора и чуть не поперхнулся чаем. Коллеги из команды иногда удивляют. Не по профессиональной части, тут всё понятно. А по жизни. Как брякнут что-нибудь — вроде бы невпопад, о своём, а по сути получается как раз в точку.

— Типа барбекю, — пояснил Глебыч, заметив странный взгляд товарища. — Михалыч делает. Радиатор на сильный огонь, на решётку — крупные куски. Сверху корочка такая, быстро схватывается. А внутри — сочная мякоть, с кровью. Они свинью будут резать, с осени кормили...

Ага, Глебыч предвкушает вечернее застолье среди своих. По поводу обстановки не напрягается, расслаблен, как будто друга в гости ждёт. Правильно, жизнь продолжается. Стрелять из посадок вот так сразу никто не будет, они сюда на обмен приедут. Вон гарант стоит: «Рафик» с Аюбом, окружённый отделением уиновского спецназа. Прямо перед БПМ, под прицелом. Да и вертушки висят, этак радужно стрекочут, лаская слух...

В 09.55 «Беркут» сообщил:

— Есть контакт. Три транспорта из Садового. Минут через пять будут.

— Понял, спасибо, — Иванов встал со стула, потянулся и размял плечи — словно к рукопашной готовился. Затем поднял руку вверх и, чуть возвысив голос, сообщил:

— Хлопцы — готовность номер один. Голос подайте.

— Готов, — сообщила едва заметная кочка в тридцати метрах левее точки встречи.

— Готов, — продублировала такая же кочка в тридцати метрах справа.

— Всегда готов, — завершил перекличку голосом Петрушина крохотный кустик спереди, в десятке метров слева от полевой дороги, уходившей к посадкам.

— Ну и славно, — Иванов на голоса головы не поворачивал, словно боялся взглядом выдать направление незримому противнику в посадках. — А мы?

— Да мы-то что... — сказал Костя. — Че нам, кабанам...

Иванов поправил «стрелку», висящую на резинке в рукаве, и счёл нужным напомнить:

— «Стрелки» — только в крайнем случае. Если уж совсем ситуация в штопор ляжет. Смотреть честно, глаза не прятать... Да ладно, чего я — не маленькие...

— Кто «в жопу» подаст? — неожиданно уточнил Глебыч.

— Ну вот... — Иванов нахмурился и покачал головой. — Получается, ты один у нас умный?

В качестве команды на нейтрализацию Сулеймана определили фразу «Пошёл в жопу!». В формате переговоров такая фраза совершенно недопустима, риск, что кто-то скажет её без повода, отсутствует. Как только «в жопу» прозвучит, тот стрелок в «скрадке», что будет находиться ближе всех, должен сработать. Система отстрела произвольна, окажется объект в створе — могут стрелять сразу двое, а то и все трое разом. Антидот присутствовал в тройном количестве.

«Дома» тренировались «насухую», отрабатывали взаимодействие с переговорщиками, приучали держаться рядом с объектом так, чтобы не перекрывать сектора «стрелкам». А кто конкретно подаёт команду — точно не определились.

Как-то не подумали. Кажется, какая, в принципе, разница? Хоть хором ори, лишь бы момент был благоприятный.

— Нет, так не пойдёт, — решил Иванов. — Каждый будет смотреть на другого, вдруг провороним... Так...Сулейман будет сосредоточен на мне... Пусть Костя подаст. Он у нас чуткий, не проскочит мимо благоприятного момента...