Тождественность любви и ненависти - Чингиз Абдуллаев

– Ты женат? – спросила Ирина.

– Не в этом дело. Дело в наших отношениях. В отличие от Давида я никогда не считал тебя своей собственностью. И всю жизнь с благодарностью вспоминал нашу встречу в Румынии. Я могу рассказать и продолжение этой истории. Потом я уехал в Болгарию. Ты была права, там были самые красивые молодые женщины. С одной из них я встречался. А потом они уехали и я остался один. Вот такая история. Я не был таким невероятным мачо, каким сейчас можно меня представить. Я был обычным молодым чловеком, которому нравились красивые женщины и который не отказывал себе в удовольствии. Если бы нам было сейчас по двадцать пять, возможно, я снова предложил бы тебе выпить на брудершафт и попросил бы тебя остаться. Но нам не двадцать пять, Ирина, а гораздо больше. И я не имею права вести себя таким образом, вторгаясь в твою личную жизнь. Прошло слишком много лет, и я научился вести себя как джентльмен. Во всяком случае пытаюсь.

– Интересно, – медленно произнесла она, – а если я попрошу тебя найти мне тот самый рижский бальзам и снова выпить со мной на брудершафт? Как ты себя тогда поведешь? Откажешься? Или найдешь бальзам?

Она смотрела ему в глаза. Он улыбнулся. Молча поднялся и вышел на кухню. Через минуту вернулся. В руках у него была бутылка рижского бальзама и две рюмки. Он разлил бальзам в рюмки, взглянул на женщину. Она взяла одну рюмку. Он взял вторую.

– На брудершафт, – предложила Ирина.

Руки снова переплелись. Они выпили. Поставили рюмки на столик.

– Кажется, нам следует поцеловаться, – напомнила она.

Он наклонился. Поцелуй был долгим и продолжительным. Наконец, она с силой оттолкнула его от себя.

– Неужели мне нужно еще и раздеть тебя, чтобы ты наконец все понял? – спросила Ирина.

– Я боюсь, – признался он глядя ей в глаза.

– Что ты сказал?

– Боюсь, – повторил он, – меня пугает некая тождественность наших отношений с тобой. Такое ощущение, что я иду по следам Давида. Тождественность любви и ненависти.

– У него я не осталась, – чуть покраснела Ирина, – хотя он и предлагал. Раньше ты ничего не боялся.

– Раньше я не знал Давида.

– Тебе не кажется, что мы торгуемся? Я прошу тебя мне что-то дать, а ты отказываешься. Извини, – она попыталась подняться, но он схватил ее за руку. На этот раз поцелуй был коротким. Они начали раздеваться, помогая друг другу.

– Только не пытайся поднять меня на руки и отнести в спальню, – попросила она, когда одежда была сброшена, – мы уже не в том возрасте.

– В таком случае попробуем, – предложил он, поднимая ее на руки. Она только ахнула, успев обхватить его шею руками.

ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ. РЕАЛЬНОСТЬ

Ирина уехала в шестом часу утра. И он снова отправился в душ. Вспомнил, что он подумал сегодня вечером, когда она ему позвонила, и улыбнулся. Женщина и в сорок с лишним лет бывает прекрасной.

Он снова улыбнулся. Кажется, он начинает пересматривать свои взгляды, после того как ему самому исполнилось сорок. Хотя он где-то слышал, что сейчас сместились понятия возраста. До сорока пяти можно считать человека молодым, а до шестидесяти пяти достигшим зрелого возраста. Или это очевидный самообман? Нет. Им было гораздо интереснее и лучше сейчас, чем двадцать с лишним лет назад. Гораздо интереснее. Его возбуждал даже ее заинтересованный взгляд. Умной и все понимающей женщины. Они старались доставить друг другу удовольствие, тонко чувствуя состояние своего партнера. Гимн сорокалетним, подумал Дронго. Или все действительно поменялось.

А у Давида она не осталась, удовлетворенно подумал он. Наверное не потому, что он был ей физически неприятен. Она все еще не может простить ему историю с этой девицей. И свое неудачное замужество. И жизнь своей дочери, по существу выросшей без отца. Вот этого она никогда не сможет простить своему бывшему другу.

Дронго вышел из ванной. Если не произойдет ничего необычного, завтра они соберутся в отеле, чтобы, наконец, успокоить приехавшего гостя и убедить его в отсутствии всякой опасности. Случайная авария и Чехидзе поверил, что его действительно хотят убить. Дронго прошел к своей разобранной постели. Он заснул почти мгновенно, едва его голова коснулась подушки. И проснулся от телефонного звонка. Он взглянул на часы. Только половина девятого. Дронго поморщился. Кто опять мог позвонить ему в такое раннее время?

Он услышал, как включился автоответчик. И взволнованный женский голос произнес:

– Господин Дронго, вы нам срочно нужны. Перезвоните в отель «Националь». У нас случилось несчастье.

Он узнал голос Лианы. Сразу вскочил с кровати, бросился к телефону и набрал номер отеля. Попросил соединить с апартаментами, в которых жил Давид Чхеидзе. И почти сразу услышал чужой мужской голос

– Позовите к телефону господина Чхеидзе, – потребовал Дронго.

– Кто его спрашивает? – спросил незнакомец.

– Я эксперт и консультирую господина Чхеидзе, – пояснил Дронго.

Неизвестный попросил его подождать и кому-то передал трубку.

– Кто это говорит? – спросила Лиана.

– Что произошло? – спросил он. – Вы мне только что позвонили.

– Приезжайте к нам, господин Дронго, – попросила Лиана, – у нас случилось несчастье. Сейчас сюда приедут сотрудники прокуратуры и милиции. Нам нужна ваша помощь. Господину Самойлову я уже позвонила. Но он находится за городом, на даче.

– Что случилось? – спросил он, догадываясь, каков будет ответ.

– Его убили, – коротко сообщила Лиана, – вы можете приехать прямо сейчас?

– Я буду минут через сорок, – огорченно произнес Дронго.

Через сорок пять минут он подъехал на такси к «Националю». Когда его требовали так срочно, он не мог позволить себе терять время на вызов своего водителя. Поэтому он вызвал такси и приехал в отель. Внизу уже суетились охранники, стояли машины милиции и прокуратуры. Кто-то из охранников узнал в нем вчерашнего гостя и пропустил наверх. В коридоре тоже толпились люди. Он попросил вызвать Лиану, и она вышла к нему взволнованная и немного растрепанная. Волосы были не уложены, макияж отсутствовал. Было заметно, как она переживает.

– Как это случилось? – мрачно спросил Дронго.

– Утром я ему позвонила, – явно нервничая, сообщила Лиана, – он ответил, что смотрит телевизор. Было около семи утра. Я предложила ему заказать завтрак, но он отказался, попросил достать ему воду в запечатанных бутылках. Только в стеклянных. Я заказала внизу. Когда официант к нему постучал, он не ответил. Тогда официант постучался ко мне. Мы долго стучали, звонили. Я даже звонила на его личный мобильный, – бесполезно. В номере стояла тишина. И тогда мы с Гюнтером решили войти. Нам открыли дверь, и мы вошли в его апартаменты. Он лежал на полу. Вебер сразу сказал, что он уже умер. Мы вызвали дежурного портье, позвонили в милицию. Потом я позвонила к вам.

– Как он умер?

– Я не знаю. Мы вошли, он лежал на полу.

– Вы не поняли вопроса. Ему нанесли огнестрельную рану. Ударили чем-то острым. Была кровь, рана? Или никаких видимых травм?

– Крови не было, – уверенно ответила Лиана, – и никакой раны я не видела. Я думаю, что его отравили. Он боялся, что они смогут его отравить.

– Кто «они»? – сразу уточнил Дронго.

Она отвела глаза.

– Это я оговорилась, – сказала Лиана.

– Понятно. В разговоре с сотрудниками милиции вы тоже «оговаривались»?

– Нет. Не нужно на меня так смотреть. Я просто предполагаю, что его могли отравить.

– Вы уже звонили Ирине или ее дочери?

– Нет, – глаза у нее потемнели от гнева, – нет, я не звонила. Не считала нужным. Вы эксперт по вопросам преступности и вам поручили его охранять. При чем здесь они?

– Он не просил меня его охранять, – устало возразил Дронго, – хотя я предлагал свои услуги. Вы нашли его пистолет?

– Какой пистолет? – спросила Лиана. – У него никогда не было никакого оружия.

– Не сомневаюсь, – ответил Дронго, – это я тоже случайно «оговорился». Узнайте, кто там следователь, и расскажите ему обо мне. Может, он разрешит мне войти.

– Сейчас поговорю, – она уже повернулась, чтобы уйти, но не удержалась чтобы спросить: – А разве Давид Георгиевич не говорил вам, что вчера утром его пытались отравить?

– Не говорил, – зло ответил Дронго, – а может, говорил. Я точно не помню. Идите, Лиана. Будет лучше, если вы не станете вмешиваться в расследование его смерти. Так будет лучше для всех, поверьте мне, Лиана.

Она повернулась и вошла в апартаменты. Там работали сотрудники прокуратуры и бригада, приехавшая из МВД. По коридору прошли двое неизвестных. Они показали свои удостоверения стоявшему в дверей сотруднику милиции и тот кивнул, пропуская обоих. Это были офицеры ФСБ. Дронго терпеливо ждал, когда его позовут. Наконец дверь открылась и вышедший сотрудник милиции позвал его в апартаменты. Внутри были человек восемь. Все беспрерывно ходили по комнатам, явно мешая друг другу. Дронго взглянул на тело, внимательно посмотрел на лицо погибшего. Труп лежал на ковре, около стола. Рядом находился опрокинутый стул.