Тождественность любви и ненависти - Чингиз Абдуллаев

– И ваша дочь, которая у нас работает. Она такая умница, – восторженно продолжал Самойлов.

– Откуда вы знаете, что она моя дочь? – удивилась Ирина.

– У нас своя разведка, – усмехнулся Альберт Аркадьевич, – неужели вы думаете, что покойный Касаткин мне ничего не рассказывал. Ваша дочь вырастит в хорошего специалиста, она уже сейчас работает с нашими юристами.

– Поздравляю, – кивнул Давид, – а я полагал, что она только взбалмошная девица, которая больше думает о своих нарядах и прическах.

– Она не такая, – сразу ответила Ирина, – у нее много достоинств. Просто нужно уметь их разглядеть. А не нападать сразу на девушку, которая может комплексовать в силу разных причин.

– Комплексовать? – разозлился Чхеидзе. – Если бы ты слышала...

– Извините, – вставил Самойлов, – я лучше поеду. У меня еще много дел. До свидания. До свидания, госпожа Миланич, – он быстро попрощался и вышел.

Давид Георгиевич обернулся к Ирине.

– Твоя дочь дурно воспитана, – возбужденно произнес он.

– Наша дочь... – поправила его гостья.

– Твоя дочь, – упрямо повторил Чхеидзе, – она пришла сегодня сюда и вела себя так, словно задалась целью устроить здесь скандал и вывести меня из душевного равновесия. Нужно было слышать, каким тоном она разговаривала с Лианой, какие выражения она позволяла в разговоре со мной. Даже если я не ее отец, я старше этой девочки вдвое и мог потребовать элементарного уважения.

– Поэтому ты ее ударил?

– Я извинился. Она начала говорить гадости и я не выдержал... Потом извинился.

– Это было первое свидание дочери с отцом? Тебе не кажется, что она просто нервничала и ее слова были защитной реакцией?

– Какой защитной реакцией? – не выдержав, закричал Чхеидзе. – Ты знаешь, что она мне посоветовала? Найдите молодую девушку, которая не будет вашей дочерью и трахните ее от души. Вот это она мне сказала. Твоя воспитанная дочь. И я должен был молча это выслушать?

Ирина тяжело опустилась на стул.

– И ты действительно считаешь, что я должен был молча слушать ее выпады? Как она издевалась надо мной! Она меня ненавидит и в этом виновата только ты. Я не знаю, что ты ей рассказала, но она пришла сюда уже в таком состоянии, что готова была броситься на меня. Жаль, что ты не слышала весь наш разговор. Неужели ты не могла объяснить ей, что так нельзя себя вести? Или тебе обязательно нужно было передать ей свою ненависть ко мне. Такое привычное состояние любви и ненависти?

– Что я должна была ей объяснить? Что ты нас бросил много лет назад? Она не дурочка, а уже квалифицированный юрист. Все понимает без лишних объяснений.

– Я не знал, что у меня будет ребенок. Ты могла бы ей это рассказать. Я не виноват, что так получилось.

– А я так и сделала, – вздохнула Ирина, – я ей все рассказала. Все, как было на самом деле. Или ты забыл, почему мы с тобой расстались?

Он удивленно взглянул на нее.

– О чем ты говоришь?

– Неужели ты все забыл? О том, как мы с тобой поссорились у нас дома, как ты ушел от меня.

– Мы об этом говорили.

– Нет. Но ты так и не узнал, почему я не хотела тебя даже выслушать. Ты не хотел меня понимать.

– Каждый раз одно и то же. Почему я не хотел тебя понимать? Почему ты так решила?

– Я тогда поняла, что ты меня не любишь. И решила ничего тебе не говорить. Ни про ребенка, ни про мое отношение к тебе.

– Нужно было сказать...

– Нет. Я не могла ничего тебе сказать.

– Почему?

– Я узнала, что за несколько дней до этого ты встречался с Викой? Помнишь такую симпатичную блондинку из окружения Владика? Ты ведь знал, что я ее несколько раз видела. И как я к ней относилась. Она ведь никому из вас не отказывала. Но это не помешало тебе с ней встретиться.

– Кто тебе об этом рассказал? – спросил изумленный Давид.

– Не важно. Я точно знала, что ты с ней встречался. И после этого ты спрашиваешь, почему я тебе ничего не сказала? Может, это я должна была тебя спрашивать, почему ты позволил себе такое поведение? Как ты мог с ней встречаться, зная, что я об этом могу узнать. Как ты вообще мог такое сделать?

– Это Викентий, – ошеломленно произнес Чхеидзе, – он мог узнать у Владика и рассказать тебе. Какая сволочь. Так вот почему ты вышла за него замуж и ничего мне не сказала?

– Не важно. Я спросила у самого Владика и он со смехом мне подтвердил, что вы просто «забавлялись». Он сказал именно это слово. В тот момент я хотела умереть.

– У нас ничего не было! – закричал Давид. – Какая ты дура. Нашла кому верить.

– И они все придумали?

– Да. Нет. Не совсем, – он прошелся по комнате, собираясь с мыслями. – Черт возьми, почему ты не сказала мне тогда?

– Значит, ты с ней спал?

– Ничего я не спал, – он раздраженно махнул рукой, – я бы убил этого Владика своими руками. Сукин сын, как он мог тебе такое рассказать. Ведь он точно знал, что ничего особенного не было.

– Что значит «ничего особенного»?

Чхеидзе остановился. Взглянул на Ирину.

– У тебя тоже был нелегкий характер, – вдруг вырвалось у него, – нужно было хотя бы спросить у меня.

Он шумно выдохнул воздух.

– Мы поехали за город отмечать какую-то покупку. Вместе с Владиком. Нас было четверо парней. И мы сильно напились. Я никогда себе такого не позволял. Потом мы поехали обратно в город. Я был в таком состоянии, что ничего не помнил. Мы приехали к нему домой и там оказались девочки, которые его ждали. Он им обещал достать какие-то заграничные колготки. Не помню точно, что он обещал, но девицы его ждали. Я даже не различал, кто там был. Одна была Вика, а другая ее подружка. С ними мы опять выпили. Потом двое ребят ушли и мы остались с девочками и Владиком. Остальное я смутно помнил. Сначала мы отправились вместе принимать душ. Там кто-то упал и мы все не помещались в маленькой ванной. В общем дурачились, как дети. Но все были в купальных костюмах. А потом Владик предложил раздеться. Я не хотел, но они меня раздели...

– Насильно, – ядовито вставила Ирина.

– Нет, не насильно. Мне было смешно. Что потом было, я плохо помню. Но, кажется, мы с Викой действительно занимались чем-то таким... в общем я не очень помню. Мы обливались водой, бегали по квартире, смеялись. Но я не считал, что изменяю тебе. Они все знали, что я любил только тебя. Это была такая... такая шутка.

– Представляю, что с тобой могло случилось, если бы ты узнал, что я «пошутила» подобным образом.

– Не говори так, – нахмурился Давид, – я тогда об этом совсем не думал. И утром даже забыл обо всем. Ты же знала Вику, она встречалась и с Владиком, и с остальными. Разве можно было к ней ревновать?

– Если ты спал с проституткой, то мне от этого не легче, – разозлилась в свою очередь Ирина, – нашел как оправдываться. Поэтому я тебе тогда ничего и не сказала.

– А дочери все рассказала? – спросил Чхеидзе. – Не могла промолчать? Нашла время. Столько лет молчала и решила ей все высказать. Взяла «реванш» за мою случайную слабость?

– Я так не думала. Это не случайная слабость. Тебе было все равно, с кем и где встречаться. Тебе было неинтересно меня слушать. Ты не вспомнил обо мне, когда снова вернулся в Москву. И я ей все рассказала. И о наших отношениях, и о том, как ты позволил себе встретиться с этой Викой, и о том, как ты меня бросил. Потом я вышла замуж за Викентия и развелась с ним через два года. Я все рассказала дочери. Она в таком возрасте, что должна была уже знать правду. К тому же она далеко не дурочка и все прекрасно понимает сама.

– Тогда все понятно, – он еще раз тяжело вздохнул, – ты просто молодец. Решила отомстить мне таким необычным способом. Настроила против меня собственную дочь?

– Я только рассказала ей правду.

– Поэтому она и пришла ко мне в таком состоянии. Начала надо мной смеяться, издеваться. Предложила найти другую девушку, чтобы с ней встречаться. Как ты могла? Это нечестно с твоей стороны. Ты настроила против меня нашу дочь. Наплела ей кучу гадостей обо мне. И она приехала сюда уже в таком настроении. Ты все никак не можешь успокоиться. Тебе хочется свести со мной счеты. Ты поэтому рассказала мне о дочери, уже зная, как она себя поведет. А потом настроила ее против меня и прислала сюда, чтобы я получил по полной программе. И мы, конечно, поругались. Теперь ты удовлетворена? Или нужно еще что-то сделать, чтобы ты успокоилась?

– Не говори глупостей, – вздохнула Ирина, – я не стала бы отыгрываться таким образом. Подставляя тебя и нашу дочь. Это слишком серьезно, Давид, чтобы я могла так действовать. Неужели ты до сих пор ничего не понимаешь?

– И уже ничего не пойму, – ответил Чхеидзе, – если цыганка права, то жить мне осталось не так много. Кто-то завтра придет в этот номер и меня убьет. И ты наконец успокоишься. И наша дочь тоже успокоится. Всем будет хорошо, кроме меня.

– Не нужно так говорить, – попросила его Ирина, – мне обещали завтра найти номер телефона этого эксперта. Он лучший специалист. Возможно, он тебе сможет помочь.