Тождественность любви и ненависти - Чингиз Абдуллаев

– Не говорил, – зло ответил Дронго, – а может, говорил. Я точно не помню. Идите, Лиана. Будет лучше, если вы не станете вмешиваться в расследование его смерти. Так будет лучше для всех, поверьте мне, Лиана.

Она повернулась и вошла в апартаменты. Там работали сотрудники прокуратуры и бригада, приехавшая из МВД. По коридору прошли двое неизвестных. Они показали свои удостоверения стоявшему в дверей сотруднику милиции и тот кивнул, пропуская обоих. Это были офицеры ФСБ. Дронго терпеливо ждал, когда его позовут. Наконец дверь открылась и вышедший сотрудник милиции позвал его в апартаменты. Внутри были человек восемь. Все беспрерывно ходили по комнатам, явно мешая друг другу. Дронго взглянул на тело, внимательно посмотрел на лицо погибшего. Труп лежал на ковре, около стола. Рядом находился опрокинутый стул.

– Кто вы такой? – поинтересовался один из мужчин, стоявших у стола. Ему было лет сорок. У него были редкие рыжеватые волосы, щеточка рыжих усов, светло-карие глаза, узкий вытянутый нос. Небольшие глаза. Незнакомец недовольно смотрел на Дронго.

– Погибший приглашал меня к себе в качестве частного эксперта, – пояснил Дронго.

– Какого эксперта? – не понял рыжий. Он обратился к кому-то из сотрудников милиции. – Денисов, разберись, кто это такой, – очевидно, сам говоривший был из прокуратуры.

К Дронго подошел молодой человек лет тридцати. У него была добрая улыбка, курносый нос, круглое лицо.

– Кто вы такой? – спросил Денисов. – Покажите ваши документы.

Дронго достал документы.

– Ничего не понимаю, – ответил Денисов, – при чем тут какой-то Драго, о котором нам говорили? Кто вы такой? Что вы здесь делаете? Почему вы сюда приехали? У вас есть разрешение на жительство в Москве? Вы ведь иностранец?

– Мое государство выдало мне дипломатический паспорт, – пояснил Дронго, показывая документы, – кроме того, у меня есть паспорт Монако. Как известно, лицам, владеющим дипломатическими паспортами, не нужна регистрация в Москве.

– Кто такой Драго, о котором говорила нам секретарь погибшего? – спросил ничего не подозревающий Денисов. Он был молод. Ему было не больше тридцати. Откуда ему было знать, кто такой Дронго.

– Я не слышал про Драго, – ответил он, – но если она сказала Дронго, то это действительно я. Меня обычно так называют. Я эксперт по вопросам преступности. Вчера вечером погибший пригласил меня для консультаций по вопросам обеспечения его безопасности.

– Какие консультации вы ему дали? – усмехнулся Денисов. – Если его убили.

– Почему вы думаете, что его убили? На теле есть признаки насильственной смерти?

– Нет. Но на столике была бутылка виски. Нам на нее указала секретарь погибшего бизнесмена. Мы пока ничего не утверждаем, но, судя по всему, виски было отравлено.

– Возможно, отравлено, – согласился Дронго, – и вы думаете, что он пил из бутылки?

– Конечно. Выпил и умер. В ванной комнате лежит опрокинутая рюмка. Наверное, успел добраться до ванной, а потом вернулся в комнату и умер. Так иногда случается. Говорят, что погибший Чихидзе был очень богатым человеком. Наверное, у него была куча наследников, которые желали его смерти.

– Кто вы по званию? – печально спросил Дронго.

– Старший лейтенант. Вам не нравится мое звание?

– Нравится. А это кто? – показал он на рыжеусого.

– Заместитель прокурора Центрального округа, – с уважением ответил Денисов, – Павел Александрович Мужицкий.

– Начнем с того, что фамилия погибшего не Чихидзе, а Чхеидзе, – сообщил Дронго, – и он не мог отравиться, выпив содержимое этой бутылки, на которую вы показываете.

– С чего вы взяли?

– Я абсолютно уверен. Ищите причину смерти в другом. Возможно, он выпил из другой бутылки, которой здесь нет. Или что-нибудь съел. И еще поищите оружие. Вполне возможно, что здесь где-нибудь вы найдете оружие.

– Какое оружие? – поинтересовался Денисов.

– Не знаю, какое, но у него могло быть оружие, – уклонился от прямого ответа Дронго.

К ним подошел недовольный Мужицкий.

– Денисов, может, ты наконец закончишь свою болтовню? – недовольно спросил он. – Ты выяснил, кто это такой?

– Так точно. Он эксперт по вопросам преступности. Его называют господин Драго.

– Дронго, – поправил он несчастного старшего лейтенанта.

– Дронго, – согласился Денисов, – но он утверждает, что погибший не мог отравиться.

– Почему он так считает? – Мужицкий стоял рядом с Дронго, но принципиально с ним не разговаривал, предпочитая говорить с Денисовым. Словно не удостаивая гостя своим высоким вниманием.

– Не знаю, – Денисов посмотрел на Дронго, – он еще просит, чтобы мы поискали оружие.

– Какое оружие? – поморщился Мужицкий. – Его точно отравили. Бутылку нужно послать на экспертизу. Она даже пахнет синильной кислотой. Это я могу сказать и без предварительной экспертизы. А ты мне про оружие говоришь.

– Это не я говорю, а он, – несколько сконфуженно показал на Дронго Денисов.

– Ты все уже выяснил, – махнул рукой Мужицкий, – ну и отправляй его домой. Он здесь ночью не был. И нам не нужен. Допроси всех охранников. Кто входил и кто выходил.

– Они говорят, что последним входил вот этот господин. А потом ночью никто не входил. Но погибший разговаривал со своим секретарем и попросил принести ему воду в стеклянных закрытых бутылках.

– Допроси секретаря, – решил Мужицкий, – и этого типа. Потом доложишь. И учти, что у нас все равно будет куча разных неприятностей. Этот грузин был гражданином Германии и сейчас сюда приедет их представитель.

– Нам уже сообщили из посольства, – кивнул Денисов, – посольство требует, чтобы мы допрашивали их граждан в присутствии немецкого консула.

– Раз требуют, так и сделай, – отмахнулся Мужицкий, – а этого допроси сейчас, – показал он на Дронго.

– Извините, – нерешительно произнес Денисов, – он тоже...

– Что еще?

– Я не смогу его допросить. У него дипломатический иммунитет.

– Какой иммунитет? Что за глупости?

– У него дипломатический паспорт. И он говорит, что есть еще один. Из Монако. Я не имею права.

Заместитель прокурора взглянул наконец на Дронго.

– Как вас зовут?

– Меня обычно назвают Дронго.

– В чем дело, господин Дронго? – в отличие от Денисова заместитель прокурора сразу запомнил его прозвище. – Кто вы такой? Нам не нужна помощь иностранцев. Зачем вы сюда приехали?

– Я хотел вам помочь. Дело в том, что я вчера поздно ночью уехал из апартаментов, когда господин Чхеидзе был еще жив.

– Он вам ничего не говорил?

– Говорил. Боялся, что его отравят.

– Его и отравили. Он выпил яд из этой бутылки и умер.

– Извините, но я так не считаю, – возразил Дронго.

– Почему? – удивился Мужицкий.

– Вчера утром он уже пытался выпить виски из этой бутылки. И ему стало плохо. Насколько я знаю, его сильно тошнило и он даже хотел вызвать врача. Поэтому я уверен, что он не стал бы второй раз пить из этой бутылки.

– Мы все равно проверим содержимое бутылки, – упрямо сказал Мужицкий, – и больше вы ничего не хотите нам сообщить?

Дронго подумал, что может рассказать целую сагу. И о цыганке, и о возвращении Давида Чхеидзе. И о его запутанной истории отношений с женой и дочерью. И об аварии, в которой погиб руководитель компании Касаткин. О вчерашнем отравлении погибшего. О пропавшем оружии. Он многое мог рассказать. Но, глядя в упрямые и нетерпеливые глаза Мужицкого, он решил ничего больше не говорить.

– Извините, – сказал Дронго, – я больше ничего не знаю.

– Тогда оставьте свои контактные телефоны, – предложил заместитель прокурора, – вдруг вы нам понадобитесь. И до свидания. Не нужно мешать здесь работать нашей группе.

– Разумеется, – согласился Дронго, – я не буду мешать.

Он повернулся и увидел Лиану, которая стояла у дверей. Ее пригласили, очевидно, в качестве свидетеля, который мог дать объяснения по всем интересующим вопросам. Лиана все слышала. Когда Дронго пошел к дверям, она его окликнула.

– Вы почему ничего не сказали? – строго спросила Лиана. – Вы же все знаете.

– Я думаю, что они сами во всем разберутся, – ответил Дронго, – до свидания.

– Подождите, – остановила его Лиана, – так нельзя. Вы должны им все рассказать.

– Вот вы им все и расскажите. Заодно попытайтесь вспомнить, куда исчез его пистолет.

– Какой пистолет? – почему-то шепотом спросила Лиана.

– Тот самый, – улыбнулся он на прощание, – который был у него все время в руках. Я думаю, вам будет о чем рассказать следователям.

Он вышел в коридор, спустился в холл. Достал мобильный телефон и позвонил своем другу.

– Эдгар, мне нужно срочно сделать анализ жидкости. Образцы у меня есть. Когда ты сможешь ко мне приехать?

– Прямо сейчас, – сразу ответил Вейдеманис.

– Тогда я тебя буду ждать, – он убрал телефон.

Нужно позвонить Ирине, подумал он, выходя из отеля. Обязательно нужно позвонить Ирине. Но как он может сообщить ей о смерти Давида Чхеидзе? После вчерашней ночи. Нет, он просто не сможет сказать ей эту новость. А не звонить тоже невозможно. Она ведь все равно узнает, что он здесь был. Дронго поморщился. В таком сложном положении он давно не был. Звонить или не звонить? Он будет человеком, который сообщит ей о смерти отца ее дочери. Она так хотела их помирить. А может, она знала о его возможной смерти и поэтому пришла к нему, чтобы заранее подготовить Дронго к подобному происшествию. Ведь она не просто пришла, а рассказала то, что скрывал Давид Чхеидзе. И о том, как он изменил ей в молодости. И о том, что она встретилась с ним во второй раз. И снова ему отказала. И о том, как прошла встреча дочери с отцом. Он ведь хотел их увидеть, но затем передумал, назначив встречу на утро этого дня.