CLIO-SCIENCE. Проблемы истории и междисциплинарного синтеза: Сборник научных трудов. Выпуск III - Сборник статей

Другая категория подношений приказным людям была связана с расходами на ведение и оформление дел. Платили за все: за прием и регистрацию челобитной, за изготовление выписок по делу (самые большие траты), за написание «памятей», за постановку «справы» – старым подьячим, за «помету» – дьяку; до суда приказных желательно было отдельно «почтить» и так далее[281]. Таким образом, «плата за ведение дел могла в 5 – 10 раз превышать годовой денежный оклад приказных (разумеется, тех, у кого он вообще имелся)»[282]. Кроме того, приказные люди могли брать «посулы» – прямые взятки за решение дела с нарушением закона и попранием справедливости, но это уже, так сказать, криминальная сторона деятельности конкретных должностных лиц. Вообще же «грань между более или менее законной “почестью” и незаконным “посулом” зачастую была очень зыбкой. Общим для различных видов подношений было то, что они являлись составными частями содержания приказных»[283].

Теперь мы понимаем, почему служащие Посольского приказа были лучше своих коллег из других аналогичных учреждений обеспечены поместным и денежным окладом. Не обеспечивать их надлежащим образом материально – значит толкать на получение «почестей» и «посулов» от иностранных держав. «Дьяки и подьячие Посольского, Казенного и других приказов, где было мало или вовсе не было “челобитчиковых” дел, ежегодно получали из казны компенсацию, носившую название “праздничных денег”. … Пожалование “праздничных денег” из казны лишь в незначительной степени компенсировало отсутствие доходов от “челобитчиковых” дел»[284]. «Праздничные деньги» выдавались «на Пасху, Рождество Христово или Богородицы, именины царя, царицы, или царевича – “государева ангела”»[285]. Ставки «праздничных дач» для подьячих Посольского приказа не имели строгого тарифа и носили сугубо индивидуальный характер (вроде современных «денег в конверте»). «Подьячим из “больших” статей – от 8 до 5 рублей; второй статьи – по 5 и 4 рублей; третьей – от 4 до 1 рубля»[286]. «Праздничные дачи» дьяков Посольского приказа были, естественно, несколько выше, чем у «первостатейных» подьячих. Например, дьяк Матюшкин Максим Григорьевич (1624–1641) «в 1631–1633 годах получал на Рождество Христово, Рождество Богородицы, Пасху, на день государева “ангела” и на именины членов царской семьи по 10 рублей»[287]. Вообще же «праздничные дачи» могли в сумме превышать размер годового оклада, особенно у подьячих низших категорий. Кроме того, чины Посольского приказа, отправляясь за границу, получали «дачи на выполнение приказной работы», которые могли многократно превышать годовой оклад подьячего и достигали размера оклада дьяка. Например, подьячий Афонасей Денисов при отправлении его к Богдану Хмельницкому в 1653–1654 гг., получил «в подмогу» 100 рублей, при том, что его годовой денежный оклад составлял всего 18 рублей[288]. В Посольском приказе подьячие получали дополнительные выплаты и в натуральной форме. Например, с 1671–1672 гг. они начали получать «хлебное жалованье» в размере по 3,5 пуда ржи и овса на каждый рубль денежного оклада; «соляное жалованье» в размере 10 пудов – старые подьячие, 3–5 пудов – средние, и 1–3 пуда – молодые»; «пожалование материей на кафтаны» за успешное выполнение посольских поручений. Выплачивались и единоразовые пособия: «транспортные дачи» для подьячих, переведенных в Посольский приказ «из дальних городех» на переезд в Москву; «дачи на избное строение» для всех верстанных подьячих данного приказа; «дачи на пожарное разорение»; «дачи на свадьбу»; «дачи на лечение»; «выдачи денег вдовам подьячих по случаю смерти мужей»[289]. Таким образом, перечень разовых выплат, предусмотренных для подьячих Посольского приказа, представляет своего рода «социальный пакет» той эпохи. Получали служащие Посольского приказа в случае необходимости и «дачи по случаю походной службы», составлявшие порой весьма существенные суммы. Здесь необходимо отметить, «что дачи на походную и посольскую службы не являлись привилегией подьячих Посольского приказа, на них имели право служащие и других приказов»[290]. Так, например, по случаю посылки в армию «в 177 (1668 г. от Р. Х. – Б. Д.) году “безмесному” подьячему П. Аверкиеву в Разряде был назначен новый оклад в 10 рублей и 10 же рублей дано в приказ, “всего 20 рублев”; в 181 году (1671 г. от Р. Х. – Б. Д.) неверстанным подьячим Поместного приказа П. Лыкову, Монастырского приказа И. Мореву было дано по 10 рублей в приказ»[291].

Таким образом, рассмотрев различные формы оплаты труда служащих центральных органов управления, мы определили, что приказные служащие Российского государства обеспечивались поместным и денежным окладами (молодые подьячие могли не иметь ни того, ни другого); единовременными выплатами по случаю откомандирования за границу, или в военный поход; «кормились от дел». Служащие Посольского приказа имели значительно лучшее материальное обеспечение по сравнению с их коллегами из других ведомств, что легко объясняется спецификой их службы и чрезвычайной важностью ее для государства («неверстанные» подьячие массово появляются там только начиная с 1668 г., что является скрытой формой увеличения штата)[292].

Приказное делопроизводство

Типы приказной документации, способы ее систематизации, порядок и время рассмотрения дел

«Первоначально наиболее распространенной формой деловой документации было столбцевое делопроизводство. В XVII в. все более увеличивается значение в правительственном делопроизводстве книг, особенно в 1660‑е гг. Внешний признак столбца – соединение, склейка отдельных документов в единое “дело” в виде свитка. Документы писали на листах бумаги, разрезанных пополам. … Эти полосы подклеивались одна к другой. Места склеек, а также составные части такой бумажной ленты называли “сставы” (т. е. составы, связи)»[293]. На «сставе» подьячий или дьяк, подклеивающий следующий лист, ставил свою подпись для удостоверения подлинности документа. «По окончании дела к столбцу могли подклеить (в том же или в другом учреждении, куда его передали) столбцы других дел – и такой столбец становился уже комплексом (сборником) “дел”. Длина некоторых столбцов достигала десятков и даже сотен метров. Столбцы писались – в подавляющем большинстве случаев, – только с одной стороны листа. … Оборотная сторона сставов столбца служила для “рукоприкладств” лиц, привлеченных к рассмотрению дела»[294]. Такая форма делопроизводства, как мы понимаем, была не слишком удобной во многих отношениях и была окончательно отменена в 1700 г.[295] Более удобной оказалась сшивка листов дела в тетрадь, а отдельных тетрадей в книги. Оформленные таким образом дела гораздо удобнее хранить, да и работать с ними сподручнее. С начала XVIII в. такая форма ведения дел окончательно вытесняет столбцовую. Разрозненные материалы («рознь»), которые не входили в конкретные «дела», также особым образом классифицировались и объединялись в соответствии с каким-либо логически выделенным признаком. Например, «рознь» в Посольском приказе объединялась в особые «дела» по государственной принадлежности: «дацкая», «аглинская», «галанская» и др[296].

Вообще же, образцы составления документов помещались в специальных «образцовых книгах»; так же отдельные типы деловых бумаг и писем приводились в азбуках и «письмовниках», которые предназначались для чтения и переписывания т. е. в качестве учебных пособий[297].

Рассмотрим подробнее некоторые отдельные типы документов, использовавшиеся в делопроизводстве приказов в XVII в.

«Широкое распространение имели документы, носившие названия грамоты. Они были чрезвычайно многообразны как по форме, так и по содержанию и не всегда имели историко-правовую форму: могли означать и акт (как документ с определенной юридической нормой), и деловое письмо, и другие документы, создававшиеся в государственных учреждениях. … Грамотами признавали и делопроизводственные документы, исходящие от частных лиц, в которых фиксировались привилегии, имущественные или иные права и обязанности, условия сделки. Особо выделяются указные грамоты или указы. Это распоряжения от имени царя»[298].

Некоторые документы, содержавшие решение по тому или иному вопросу, выработанному коллективным органом (царем с Боярской думой, Земским собором), назывались «приговором».

Распоряжения должностному лицу, правительственные инструкции оформлялись в виде документа именуемого «наказом», или «наказной памятью». А такой же документ, выданный проверяющему, посланному для инспектирования кого– или чего-либо, назывался «доезжей памятью».