CLIO-SCIENCE. Проблемы истории и междисциплинарного синтеза: Сборник научных трудов. Выпуск III - Сборник статей

В пользу этой версии говорит длительное правление хана Менгу-Тимура (1267–1280), что соответствует сообщению Жития о новом тесте ярославского князя. Аргументом служит и то, что веротерпимый язычник Менгу-Тимур скорее бы выдал дочь за христианина, чем хан-мусульманин. Однако веротерпимость Менгу-Тимура была довольно относительна: именно при нем (единственный в своем роде случай!) «за хулу на веру татарскую» был жестоко казнен рязанский князь Роман Олегович.

Однако в самом Житии рассказ о поездке князя в Орду приводится после сообщения о занятии им Смоленского стола (1279). В силу этого, вслед за большинством ученых предположим, что описываемые в Житии события относятся к более позднему времени.

После 1281 г. Федор также надолго исчезает со страниц летописей. Он вполне мог находиться в Волжской Орде, с которой у него установились тесные связи. Вероятно, в это время он и женится на царской дочери.

Относительно имени тестя Федора Ростиславича историки разошлись. Н. М. Карамзин предполагал таковым Ногая, биограф Федора Г. Н. Преображенский и А. Н. Насонов – Менгу-Тимура, Д. Александров – Тохту[228]. Можно рассмотреть и кандидатуры Туля-Буки (1287–1290) (хотя этому противоречит известие о молодости этого хана) и Туда-Менгу. Скорее всего, тестем Федора был именно последний. Известно, что жена Федора была крещена под именем Анна, а Туда-Менгу был мусульманином. Однако хан обратился в ислам лишь в 1283 г.[229] и придерживался суфизма (иногда предполагающего широкую веротерпимость).

Для того, чтобы попытаться определить, в какой степени Житие князя отражает ордынские реалии, рассмотрим содержание эпизода более подробно.

1. Согласно Житию, взять Федора в зятья царя убеждает царица. Царь испытывает сомнения, поскольку Федор – его служебник и иноверец.

Однако выдавать дочерей за вассалов не считалось у монгольских правителей зазорным (это проблема скорее византийских василевсов). По вопросу о тесте Федора заметим, что колебания из-за иноверия Фёдора скорее могли быть у правителя-мусульманина, чем у шаманиста. Так или иначе, для царя князь – не ровня, однако, в царских силах решить и эту проблему.

2. Царь обращается к Константинопольскому патриарху и получает его благословение на брак и крещение дочери.

Решительно непонятно для чего это понадобилось: хан спокойно мог разрешить дочери креститься и без этой процедуры. В конце концов, у него под рукой был Сарайский епископ.

3. Царь вручает Федору венец, периодически облачает в свои (царские) одежды, сажает напротив себя, приказывает построить ему дворец, приказывает всем царям и вельможам одаривать его и воздавать честь. Дает ему в услужение русских князей и бояр.

Венец не принадлежал к главным символам ханской власти, хотя у них и известны наборные пояса, шапки-орбелге и жезлы (наследием такого рода была и шапка Мономаха). Позиция напротив царя – позиция подданного. Статус ханского зятя был достаточно высок, но был ниже, чем у члена династии и зависел от занимаемой должности.

4. Царь жалует Федору 36 городов, в том числе, видимо, особо значительные: Чернигов, Болгары, Кумане, Корсунь, Туру, Казань, Ареск, Гормир, Баламаты и полгорода, где сам царствует.

Чернигов – в это время надолго исчезает со страниц русских летописей. Предполагается, что он принадлежал в это время Брянскому князю.

Болгары – возможно, город Булгар, в это время бывший наряду с Сараем ханской резиденцией; возможно, это область Болгарии в целом. Менее вероятно – Дунайская Болгария (подвластная в это время Орде).

Кумане – название не города, а народа, кумане – половцы – кипчаки; возможно, область Дешт-и-кипчак – улус (вилайет) Орды, лежащий к востоку от Волги.

Корсунь – вероятно, Херсонес Таврический, хорошо известный русским греческий город в Крыму; был подчинён Орде, но юридический статус его в это время довольно туманен. Позднее был сильно разорён Ногаем. (Но нельзя полностью исключить и Корсунь под Киевом).

Тура – возможно, Чимги-Тура, город, административный центр Сибири.

Казань – значительный город в Булгарии.

Ареск – (?) возможно связан с «Арским полем» под Казанью, или рекой Арысь в бассейне Сырдарьи на которой лежал город Зернук.

Гормир – возможно, Кырк-ер в Крыму.

Баламаты – (?)

«Пол града, где сам царствует» – вероятно, Сарая-Бату на Нижней Волге, зимняя резиденция хана.

Таким образом, пожалованные Федору земли располагались во всех концах и улусах-вилайетах Золотой Орды. Это отчасти соответствует практике предоставления членам династии уделов-инджу в разных частях империи, но такие пожалования обычно имели гораздо более скромный характер. Поэтому список больше похож на расшифровку сказочного «полцарства».

Вся эта картина – благословение патриархом, возложение царем на Федора венца и царских одежд, чествование вельможами, введение во владения землями Орды – обретает смысл, если воспринимать ее как картину назначения византийским императором (царем) младшего соправителя[230]. Ее, вероятно, и хотели создать авторы не дошедшей до нас летописи и использовавшего ее Жития. Предпочтение же в итоге Федором Ярославля уравнивает и даже превозносит обладание сим христианским градом над владением языческой империей.

5. Царь «всегда веле ему предстояти к себе и чашу от руки его прiимаше». Это сообщение коррелирует с распространенной в XIV в. византийской легендой о древних русских князьях как стольниках императора[231]. С точки зрения ордынского церемониала это приобретает иной смысл. По рассказу Ибн Батуты, побывавшего при ханском дворе в 1333 г.: «Потом приносят золотые и серебряные сосуды для питья…Когда султан (хан Золотой Орды) захочет пить, то дочь его берет кувшин в руки, приседает и потом подает ему кувшин. Он пьет, а затем она берет другой кувшин и подает его старшей хатуни, которая пьет из него. Потом она подает остальным хатуням по старшинству их. Затем наследник престола берет кувшин, кланяется и подает его отцу, который пьет (из него), потом подает хатуням, и, наконец, сестре, кланяясь всем им. Тогда встает второй сын, берет кувшин, угощает брата своего и кланяется ему. Затем встают старшие эмиры (и) каждый из них подает пить наследнику престола и кланяется ему. Потом встают младшие эмиры и подают пить царевичу».[232]

Из этого следует, что, подавая царю чашу, Федор оказывается в положении наследника престола.

Таким образом, брак Федора с царевной оказывается симметричным первому браку с княгиней, принесшей ему в приданое этот ярославский стол. Однако конечным итогом второго брака оказывается не ханский трон, а все тот же Ярославль. При этом ханская легитимность не создаёт принципиально новой ситуации, но лишь подтверждает иную (в Ярославле Федор садится, узнав о смерти сына).

Интересно другое. Даже в таком «проордынском» источнике, как Житие, царь, как мы видели, – не столько ордынский хан, сколько несколько абстрагированный татарско-византийский «царь вообще».

Таким же «царем вообще» становится со временем московский государь. Заимствуя определенные формы царской власти в Византии и Орде[233], он лишь отчасти заимствует связанную с ней легитимность[234], предпочитая отчинный миф об извечности своих прав, восходящих к киевским «царям» древности[235].

Приказы в XVII веке: Штаты и особенности делопроизводства. некоторые перспективы дальнейшего изучения приказной системы

Безьев Д. А.

заведующий сектором ГУК «Музейное объединение “Музей Москвы”»

Введение

Каждое государственное образование имеет свой аппарат управления, причем аппарат этот складывается, как правило, в течение весьма длительного периода, проходит определенные стадии эволюции и приобретает некоторые специфические черты, именно ему присущие. Иногда случаются и исключения, например, новая система общественных отношений и соответствующий ей государственный аппарат могут быть навязаны завоевателями или возникнуть в результате внутреннего социального переворота, последнее случилось и в отечественной истории в XX в. Но, в принципе, каждое национальное (или многонациональное) государство постепенно формирует свою систему органов государственной власти и управления, соответствующую уровню социально-экономического развития данного социума и традициям национальной культуры в самом широком понимании термина «культура». Более того, от степени соответствия уровня развития государственного аппарата задачам, стоящим перед данным национальным государством, зависит возможность его социально-экономического прогресса да и просто выживаемость этого общества в соседстве с конкурирующими национально-государственными образованиями.