Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Из открытой шахты донёсся протяжный гул. Филк, вздрогнув, покосился на Гедимина и тронул рычаг. Трос начал разматываться, крюк плавно пошёл вниз. Увидев краем глаза странный блеск, сармат оглянулся на холм. Вдоль обрыва почти ровной шеренгой стояли аборигены и молча смотрели на подъёмник. Тут были все — и Бронны, и Скогны, и нхельви. Среди валунов у обрыва поблескивал посох стража — Ауна тоже пришла и высматривала что-то в движущихся тросах и шатунах. Гедимин досадливо сощурился. «Надо же было тому идиоту сломать мне машину! Они ведь почти уже успокоились, не таращились на подъёмник. А теперь — объясни им, что эта штука не взрывается…»

8 день Мысли, месяц Мысли. Равнина, Сфен Земли, долина Элид

— Дим-мин…

Что-то несильно стукнуло сармата в наплечник, потом ещё раз. Прикрытые глаза неприятно обжёг белый свет, и Гедимин зашевелился, пытаясь уткнуться лицом в подстилки. Под шлем подсунули что-то твёрдое и светящееся, и сармат, помянув про себя уран и торий, нехотя открыл глаза.

— Чего?

Над ним стояло, склонив прикрытое тёмной маской лицо, существо в красной чешуе и шипах. Посох в его когтистой лапе медленно погас, и в шатре снова стало темно. Гедимин сел и потянулся за флягой с водой. «Первый час? Утро? А чего Калиг в лагере? Шёл бы к себе в пещеру…»

— Дим-мин, — негромко повторил Калиг, наклоняя рогатую голову ещё ниже. — Сегодня нехороший день, и Ауна не отпустит своих стражей к вам. Вы тут будете одни. Я решил — надо тебе сказать…

Он шумно вздохнул, и Гедимин прикусил язык — ему очень хотелось что-нибудь сказать про Ауну, стражей, их работу и её полезность. «Слушай. Он не просто так тебя разбудил. Да и задержался в „нехороший день“ тоже не просто так.»

— Будет сразу два плохих дня, — сказал страж и снова вздохнул. — Очень плохих. Завтра с неба упадёт хашт. А послезавтра — зажигай все огни и жди тьмы.

Гедимин услышал шорох в темноте, вскочил, хватаясь за фонарь, жёлтый свет разлился по шатру, но внутри уже никого не было.

— Калиг! — он высунулся наружу. Световое пятно захватило пару десятков метров, разогнало мрак ещё на двух десятках, Гедимин увидел шатры сарматского лагеря, потушенные жаровни, огоньки полевых кухонь — но страж исчез. Сармат с тяжёлым вздохом шагнул назад и опустил полог. «Когда он уйти успел? Упрыгал? Телепортировался? И, главное, без единого шороха…»

Он отхлебнул из фляги, плеснул под скафандр, — сонный туман понемногу отступал. «С неба упадёт хашт,» — повторил сармат про себя. «Жди тьмы… Второе похоже на солнечное затмение. Но ведь здесь нет… Hasu! Хватит думать о ерунде. Где Айзек? Надо предупредить.»

… — Fauw! — коротко вскрикнул Айзек, подлетев на полметра и резко выпрямившись. Глаза он открыл уже потом, когда стоял посреди шатра с кинетической винтовкой в руках. Гедимин ошалело мигнул, увидев, что её сопла смотрят ему в грудь. «Ух ты… Странно, что все аборигены ещё живы. Или они его не будят?»

— Гедимин! — Айзек со вздохом опустил винтовку — и тут же вздрогнул всем телом. — Чего молчишь? Авария? Взрыв⁈

— Да чтоб вас всех… — Гедимин раздражённо сощурился. — Приходил Калиг. Тут надвигаются очередные катаклизмы. Что такое хашт?

…Айзек молча дослушал, жестом позвал сармата за собой и вышел на середину лагеря, по пути сняв с жаровни крышку. По шатрам разлился красный свет. Айзек молча нажал что-то на запястье, и Гедимин услышал оглушительный звон — будто целое здание из рилкаровых плит рассыпалось на осколки. Через пару секунд все сарматы были у жаровни — от Вепуата с плазмомётом наперевес до последних филков, не успевших надеть шлемы.

— Айзек, ты в своём уме? — хрипло спросил Гварза, опуская плазмомёт — он тоже выскочил с оружием.

— Лучший способ всех созвать, — пожал плечами командир. — Калиг, спасибо ему, перед уходом оставил прогноз погоды. Завтра тут пройдёт кислотный ливень. А послезавтра будет полное затмение — весь день, считай, потерян.

«Мать моя колба…» — Гедимин наконец сообразил, что всё это значит для него и его робких попыток составить график работ. «Значит, Текк’ты не приползут ни сегодня, ни завтра. Затмение им, наверное, не помешает, но под кислоту они точно не полезут. Бригада Нурру будет работать — они под крышей, с освещением — но проку от их арматуры, если её некуда ставить⁈»

— Saat has— sesh, — выдохнул Кенен Гварза, единственный, кажется, кто понял, о чём речь. Гедимину даже показалось, что он побледнел. Остальные смотрели на Айзека с нарастающим недоумением.

— А это… очень опасно? — подал голос кто-то из филков. — Разве эта спецодежда не должна защищать от опасных веществ?

Гедимин нашёл его взглядом и сердито фыркнул.

— Шлем надень!

Айзек тяжело вздохнул.

— Аборигены выживают, прячась в своих башнях. Вот и проверим надёжность их систем пассивной защиты. Гедимин, Вепуат, вам… придётся снова побыть ликвидаторами. Я не попадал под разливы хашта — но любая кислота, разлившись, потом испаряется. И вот это хуже всего.

Вепуат мрачно кивнул.

— Все по баракам — и не вылезать! — он обвёл притихших филков угрюмым взглядом. — Надеюсь, эта штука о себе хоть чем-нибудь предупреждает. А что с затмением? Тоже по нашей части?

— По вашей, — подтвердил угрюмый Айзек. — Гедимин, у тебя ещё осталась цера? Смешай её с чем-нибудь вязким и подготовь плоские поддоны. Надо будет сделать из них световое заграждение.

«А как я её потом выцарапывать буду из „чего-нибудь вязкого“?» — Гедимин недовольно сощурился, но Айзек уже забыл о нём и повернулся к зашумевшим филкам. По долетающим до ремонтника фразам он понял, что «недомеркам» объяснили про специфику Равнины столько же, сколько и ему — а может, даже меньше.

— Всем ходить группами и держаться обитаемых мест! — повысил голос Айзек, когда