Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Сармат кое-как протиснулся под стрельчатой аркой, пожалев про себя, что не послал подальше Айзека и всех филков и не спроектировал нормальные потолки. От открытых дверей до жилой части тянулась шлюзовая камера — цепочка широких, но очень коротких помещений с каменными перемычками. Пока дверные створки были задвинуты в пазы и прикрыты фиксаторами. Гедимин нашёл взглядом открытый люк — он вёл вниз, в технологические помещения под бараком. Поверх короткой лестницы по наклонному потолку тянулись направляющие для примитивнейшего «крана» — скользящей перекладины с прицепным крюком. Сейчас её было не видно — скорее всего, на ней увезли вниз воду, а может, и волокушу.

Из жилой части выглянул филк и тут же отшатнулся, вжимаясь в стену. Гедимин неуклюже отполз с прохода и жестом велел — «проходи!» Филк вышмыгнул из барака, и сармат, досадливо щурясь, пополз дальше. «Лучше бы снаружи просканировал. Вот вечно мне всюду надо влезть…»

Пройдя последний шлюз, он с облегчённым вздохом выпрямился — здесь его макушка не касалась потолка, над ней оставалось ещё сантиметров тридцать. Потолок двумя скатами уходил вниз над длинными цепочками жилых помещений — двадцать пять с одной стороны и двадцать пять с другой. Кто-то уже пронумеровал их тёмно-малиновой краской, изведя полсотни граммов красного ксенофторида; Гедимин досадливо сощурился, но вспомнил, как филки жгли рэссеновые опилки в потоке ксенофтора, и только вздохнул — «имеют право». Да вскоре он и забыл о ксенофториде, уткнувшись взглядом в то, что прикрывало первые три дверных проёма.

Дверные створки сармат изготовить не успел — даже не определился с материалом, только планировал, что они будут навесными и — по возможности — лёгкими. Но он не предполагал, что вместо них филки повесят сшитые вместе шкуры. Занавески держались на штырях, вбитых над косяком в наклонные отверстия; проделали их в камне, и явно тогда же, когда лепили весь барак, — пазы под каждый штырь были предусмотрены в проекте. Гедимин точно помнил, что такого не проектировал — хотя похожее у него было: тройка наклонных пазов под штыри, на которые будут вешать на ночь спецодежду. «И это они сделали,» — подумал он, заглянув в ближайший жилой отсек. Три плотно забитых штыря торчали из левой стены и три — из правой, филки даже не поскупились на уплотнитель из промасленного волокна. «Это я предусмотрел. А вот этого в проекте не было.»

Гедимин тронул дверную завесу. Она была закреплена в откинутом состоянии и собрана в незамкнутое кольцо у дверного проёма. Паза под кольцо — точнее, дугу, кость причудливой формы — в проекте тоже не было. «Да я бы и не додумался вешать тряпку в дверях,» — тяжело вздохнул сармат. «Изобретатели, уран и торий…»

Он снова пригнулся, заглядывая в комнату. Её пол был застелен в два слоя — снизу пласты плотно переплетённого волокна (остатки равнинного растения, кажется, из них тут делали мягкие корзины), сверху — две кучи шкур и тряпья вдоль стен, изображающие койки. В изголовье каждой лежал скатанный кусок простёганного войлока, в ногах стояли небольшие корзины с крышками. Гедимин посмотрел ещё раз на торчащие над корзинами штыри из прокалённого дерева — «стапеля» для лёгких скафандров, на вбитый над косяком «факел» и свисающий на тонком тросике чехол, сшитый из обрезков кожи, резко выпрямился и вполголоса помянул спаривание «макак».

На шум из соседней комнаты выглянул филк и с неуверенной ухмылкой изобразил приветственный жест. Гедимин мрачно кивнул ему.

— Чего набились по двое? — спросил он. Вопросов вообще было много, но все остальные явно надо было задавать не филкам. Мелкий сармат пожал плечами.

— Так спокойнее. Комнаты большие, не тесно. Разве их не двойными проектировали?

Гедимин молча качнул головой и развернулся к шлюзовой камере. «А дезинфицировать весь этот хлам мы будем нейтронно. Потому что стирать его бесполезно. И мыть сам барак — тоже.»

Айзек всё ещё ждал снаружи, время от времени что-то объясняя выглядывающим филкам. Чуть поодаль с «трилобитами» на плечах стоял Вепуат и с любопытством смотрел на барак. Заглянув вышедшему Гедимину в глаза, он сочувственно хмыкнул.

— Что, совсем плохо?

Сармат угрюмо сощурился и повернулся к Айзеку.

— Что это за стойбище дикарей?

Айзек весело хмыкнул.

— Поселение, приспособленное к местным условиям. В самый раз для акклиматизации.

— Тряпки-то в дверях зачем? — спросил Гедимин. — А нормальных матрасов не завезли?

Айзек пожал плечами.

— Не тряпки, а кожи. Ими тут везде разделяют внутренние помещения. Удобно. А с матрасами… Плетёная структура достаточно плотна. Если спать на одном слое будет жёстко, положим ещё один. Была идея сделать кровати, но решили — нецелесообразно.

— Сидели бы уже в шатрах, уран и торий… — пробормотал Гедимин, снова вспомнив кучи лысых шкур вместо лежаков и сшитые шкуры, повешенные в дверях. — Дикарский барак… Они что, спать будут без скафандров? Прямо на ксеноорганике? Тут же…

Он ткнул в дозиметр. Тот показывал три микрокьюгена по «омикрону» и восемь по «сигме» — второй показатель сегодня отчего-то увеличился.

— Им тут жить, атомщик, — тихо сказал Айзек. — Они должны приспособиться. И к излучению, и к органике.

Из барака донёсся стук деревянных створок — кто-то добрался до пульта в комендантской и теперь играл с вентиляцией, то закрывая лючки вдоль стен, то открывая. Гедимин поморщился.

— Их хотя бы предупредили, куда они едут? Или как меня…

Айзек усмехнулся.

— Это добровольцы, атомщик. Силой мы никого не тащили. Они уже прошли краткий курс управления ИЭС — а это будет похуже тощих матрасов!

«Управление ИЭС…» — Гедимин болезненно поморщился. «А ведь на ИЭС тоже будет жилой блок. И там… hasu, там ведь тоже будут тряпки и шкурки. Здесь просто нет ничего другого. Кроме гзеша. Но весь гзеш уйдёт на саму станцию. Слишком редкое сырьё, крошечные объёмы добычи… Мать моя колба, что-то надо срочно придумать. Сарматы не должны жить, как дикари!»

…Филк, спустившийся с Гедимином к отлаженному подъёмнику, был, к счастью, одет не в шкуры — и бусами тоже не успел обвешаться. «Это пока,» — мрачно думал сармат,