ОНО - Стивен Кинг

Ее пальцы нащупали твердый с зубчиками металл под коробочкой мятных таблеток, и она схватила его с радостным криком. На какой-то страшный миг она подумала, что это может быть ключ от их «ровера», стоящего сейчас в гараже на флит-стрит за три тысячи миль отсюда; и затем нащупала бланк о найме машины. Она вставила ключ в замок, дыша коротко и тяжело, и повернула его. Тут на ее плечо опустилась рука, и она закричала… на этот раз громко. Где-то в ответ залаяла собака, но это было все.

Рука, твердая как сталь, грубо схватила ее и повернула. Лицо, которое она увидела перед собой, было распухшим и пьяным. Глаза сверкали. Когда вздутые губы растянулись в гротескной улыбке, она увидела, что несколько передних зубов было выбито. Обломки торчали, как гнилые пеньки.

Она пыталась что-то сказать и не могла. Рука держала крепко.

— Не видел ли я вас в кино? — прошептал Том Роган.

Беверли и Билл быстро оделись, ничего не говоря, и поспешили в комнату Эдди. По дороге к лифту они услышали где-то сзади телефонный звонок. Звук был приглушенным, как будто призрачным.

— Билл, это у тебя звонят?

— Мможет ббыть, — сказал он. — Один из ннаших ззвонит, ннавернно.

Он нажал кнопку «Вверх».

Эдди открыл им дверь, лицо у него было белое и напряженное. Его левая рука торчала под углом, неестественным и чем-то напоминающим прежние времена.

— У меня все в порядке, — сказал он. — Я принял два «Дарвона». Боль уже не такая сильная.

Но ему явно было плохо. Его губы, сжатые почти в одну черту, посинели и распухли.

Билл посмотрел за его спину и увидел тело на полу. Одного взгляда было достаточно, чтобы удостовериться сразу в двух вещах, — это был Генри Бауэрc, и он был мертв. Он прошел мимо Эдди и встал на колени около тела. Горлышко бутылки «Перье» глубоко вошло в живот Генри вместе с клочьями его рубахи. Глаза Генри были полуоткрыты и подернуты пеленой. Рот, залитый кровью, скривился в злобной гримасе. Руки скрючились в когти.

На него упала тень, и Билл посмотрел вверх. Это была Беверли. Она смотрела на Генри без всякого выражения.

— Ввсе ввремя он ггонялся зза ннами, — сказал Билл. Она кивнула.

— Он не кажется старым. Ты видишь это, Билл? Он совсем не кажется старым.

Внезапно она посмотрела назад, на Эдди, который сидел на кровати. Эдди как раз выглядел старым, старым и изможденным. Его рука беспомощно лежала на коленях.

— Нужно вызвать врача для Эдди.

— Нет, — сказали в унисон Билл и Эдди.

— Но он же ранен! Его рука…

— Это тто же ссамое, что и в пппрошлый рраз, — сказал Билл. Он встал на ноги и взял ее руки в свои, глядя ей в лицо. — Как только ммы ввыйдем отсюда… как только ммы ообъявим ггороду…

— Они арестуют меня за убийство, — сказал мрачно Эдди. — Или всех нас. Или задержат. Или что-то в этом роде. Потом произойдет несчастный случай. Один из тех несчастных случаев, которые случаются только в Дерри. Может быть, они запихнут нас в тюрьму, и помощник шерифа придет в ярость и перестреляет всех нас. А может, мы все умрем от трупного яда или решим вдруг повеситься в наших камерах.

— Эдди, это сумасшествие! Это…

— Неужели? — спросил он. — Помни, это Дерри.

— Но мы теперь взрослые! Ведь вы не думаете… я имею в виду, он пришел сюда в середине ночи… напал на тебя…

— Чччто? — спросил Билл. — Где нннож? Она посмотрела вокруг, но не увидела его и упала на колени, чтобы посмотреть под кроватью.

— Не беспокойся, — сказал Эдди тем же самым слабым голосом, со свистом. — Я стукнул дверью по его руке, когда он пытался пырнуть меня. Он уронил его, и я ногой зашвырнул его под телевизор. Сейчас его нет. Я уже смотрел.

— Бббеверли, зови остальных, — сказал Билл. — Я могу ннналожить шшину на руку Ээдди, мне ккажется.

Она посмотрела на него долгим взглядом, затем снова посмотрела вниз на лежащее тело. Она подумала, что вид этого номера все объяснит любому полицейскому, у которого есть хоть что-то в голове. В номере видны явные следы борьбы. Рука Эдди сломана. Этот человек мертв. Типичный случай самообороны от ночного взломщика. Но тут она вспомнила мистера Росса. Мистера Росса, поднявшегося, посмотревшего, а затем просто сложившего газету и ушедшего в дом.

Как только мы выйдем отсюда… как только мы объявим городу…

Это заставило ее вспомнить Билла в детстве, его белое, усталое, голубоглазое лицо, когда он говорил: «Дерри — это Оно. Вы меня понимаете? Любое место, куда мы пойдем… когда Оно доберется до нас, они не увидят, они не услышат, они не узнают. Вы понимаете это? Все, что мы можем сделать, — это постараться закончить то, что мы начали».

Стоя сейчас здесь, глядя на труп Генри, Беверли думала: Они оба говорят, что мы все опять окунулись в это. Что это стало повторяться. Все это. Ребенком я могла принять это, потому что дети верят в чудеса. Но…

— Вы уверены? — спросила она безнадежно. — Билл, ты уверен? Он сидел на кровати с Эдди, бережно взяв его руку.

— А ттты? — спросил он. — После всего того, что случилось сегодня?

Да. Все, что случилось. Их кошмарный ленч. Почтенная старая женщина, которая превратилась в сморщенную ведьму у нее на глазах,

(мой родитель был и моим мучителем)

и цикл рассказов в библиотеке сегодня вечером с сопутствующими явлениями. Все те вещи. И все-таки… ее мозг кричал, отчаянно звал остановить это сейчас, пресечь доводами рассудка, потому что если она не прекратит, они наверняка закончат эту ночь тем, что спустятся в Барренс, найдут одну насосную установку и…

— Я не знаю, — сказала она. — Я просто… не знаю. Даже после всего того, что случилось, Билл, мне кажется, что мы могли бы вызвать полицию. Может быть.

— Ввызови остальных, — снова сказал Билл. — Поссмотрим, что ооони ддумают.

— Хорошо.

Она позвонила сначала Ричи, затем Бену. Оба согласились прийти прямо тут же. Никто не спрашивал, что случилось. Она нашла телефон Майка в книге и набрала его номер. Ответа не было; после десятка гудков она повесила трубку.

— Ппопробуй в библиотеку, — сказал Билл.

Он взял короткие стержни от карниза с меньшего из двух окон в комнате Эдди и крепко привязал их к руке Эдди поясом от банного халата и резинкой от пижамы.

Еще до того как она нашла номер, раздался стук в дверь. Бен и Ричи пришли вместе, Бен в джинсах и рубашке навыпуск, Ричи — в нарядных серых хлопчатобумажных брюках и с пижамным верхом. Его глаза осторожно оглядывали всю комнату из-за очков.