Пристанище ведьм - Саша Пейтон Смит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Максин звонко взвизгнула. На нее это было совсем не похоже. Остальные девчонки тоже закричали от восторга.
Конечно, такая магия выглядела довольно захватывающе, но я не разделяла их бурного восторга.
– С чего вдруг такой… энтузиазм? – спросила я, наклоняясь к Лене.
Она ненадолго задумалась, а потом шепнула в ответ:
– Пожалуй, мы впервые создали нечто из ничего.
Следующей книгу взяла Руби. Она еще дольше пыталась зажечь пламя, чем Мейбл, но наконец справилась. Ее сфера света отдавала красным, но погасла за мгновение.
Мы практиковались по очереди, передавая книгу по кругу. У некоторых получалось сразу, как у Максин, у других уходило больше времени. Было приятно видеть, что все жаждут новых волшебных знаний не меньше меня, но ни у кого не получалось удержать сферу дольше, чем на секунду.
Наконец томик приземлился мне на колени.
– Déanann máthair dúinn ár, – произнесла я, запинаясь на острых, неуклюжих словах.
В первый момент мне показалось, что ничего не вышло. А потом отовсюду: из моего горла, ладоней, диафрагмы – вырвались искры, словно живые, а вместе с ними в моих руках зажглось маленькое, но ослепительное солнце. Оно парило над землей и сияло, как днем, даря мимолетное тепло. Во мне все замерло. Я смотрела на световую сферу до рези в глазах, а затем встряхнула руки и ослабила давление в груди. Этот момент длился всего несколько ударов сердца.
– Поздравляю, – сказала Максин.
– С чем?
– Твой свет вспыхнул быстрее всех и сиял ярче. Наша маленькая королева ведьм!
Я зарделась от гордости. Мне отчаянно хотелось совершенствоваться в искусстве магии. Пока сложно было сказать, кто я. Но могла бы стать такой. Могущественной. Бесстрашной. И эта сила опьяняла.
По лицам остальных было видно, что они разделяют мои чувства. В академии нас обучали чересчур простой, безобидной магии. Тому, как манипулировать бытовыми предметами, как быть хорошими дочерьми и женами. Некоторые из нас, вроде Лены и Максин, могли видеть и чувствовать нечто неподвластное другим, но лишь эта книга дарила нам всем уникальную возможность создавать.
Я не хотела считаться просто «хорошей девушкой». Я хотела творить. Быть кем-то.
После того как все опробовали заклинание, Максин объявила, что на сегодня веселья достаточно, и убрала книгу обратно в сумку. Руби пыталась ее выхватить, но не успела. Мы все принялись жаловаться, но Максин воздела палец к небу над темными кронами деревьев и объявила:
– Времени мало. Не будем тратить все на учебу.
С этими словами она достала вторую бутылку вина, пресекая возражения.
Кора сделала большой глоток и передала вино Марии. Глаза у всех сверкали.
Девчонки разбежались по полю, танцуя и смеясь, вовсю наслаждаясь жизнью.
Я приняла бутылку и отпила немного. Липкая, сладковато-кислая жидкость напоминала ядреный растворитель для краски, которым пользовались маляры, когда прошлым летом миссис Кэрри предложила «освежить» ателье.
Стайка девчонок слева от меня завела игру «Колечко вокруг Розы»[3]. Меня схватили за руку и втянули в хоровод.
Я забыла плюхнуться на землю в конце песенки, и Максин крикнула:
– Да в самом же стишке говорится, что делать, глупая!
– Я отказываюсь подчиняться строчкам песни! – ответила я, и в ту же минуту Кора толкнула меня на землю.
Алкоголь размягчил наши мышцы и развязал язык, а голова кружилась так сильно, что я осталась лежать на земле, чувствуя, как влага пробирается под пальто.
Сейчас было бы легко позволить себе расслабиться, позволить вину размыть мои мысли в туманное пятно, вернуться в теплую постель. Холод от земли пробирал до костей. Черный воск со свечей собирался в лужицы на осенних листьях. Да, было бы легко отрешиться от всего, но Уильям разочаровался бы во мне.
Максин пересекла лужайку, чтобы растянуться на траве рядом со мной и Леной. Она легла на бок, опершись о землю локтем, и по ее лицу расплылась хитрая улыбка.
– Вам давно пора было развеяться. Не может наша жизнь состоять из одних уроков и хмурых взглядов миссис Выкоцки.
– Такого я совсем не ожидала, – призналась я, с любопытством глядя на Максин.
Она была, без сомнения, очень интересным человеком. Ее образ для меня, как будто размытый по краям, в равных частях состоял из нежности и грубости, неохоты играть роль матери и наставницы для всех, кто приходил под ее крыло в «Колдостан». Я впервые задумалась над тем, какой, должно быть, одинокой Максин себя чувствует.
А вместе с этим пришла шальная мысль поделиться с ней своими ночными планами. Максин ведь могла понять меня и помочь. Однако могла и помешать встретиться с автором записок. Тогда он навсегда остался бы неизвестным, а на этот риск я не готова была пойти.
Аврелия подошла к нам в венке из мелких белых цветов и увенчала точно таким же голову Лены, а затем улеглась рядом с нами.
Постепенно к нам присоединились остальные девчонки. Мы лежали единым созвездием, переплетя руки и ноги и положив голову кто на плечо, кто на живот соседки.
Все смеялись, болтали об уроках, о жизни до «Колдостана» и о том, по чему больше всего скучали, о тех, в кого были влюблены.
Мне вспомнился Оливер на фоне утреннего солнца, но я поспешно отмахнулась от этого видения.
Аврелия рассказала о своей двоюродной сестре, чья подруга знала одну девушку, семья которой сколотила огромное состояние на стали. Саму девушку отправили в Англию, где она вышла замуж за герцога и теперь живет в замке.
– Разве не волшебно? – мечтательно произнесла Аврелия. – Она стала герцогиней!
– А по-моему, ужасная скука, – отрезала Максин.
– Не для меня, – грустно прошептала Аврелия, едва слышно.
– Мне бы не хватило терпения на чинные чаепития, – продолжила Максин. – Я бы предпочла переехать в Каир, чтобы ездить на арабских лошадях и лазать по пирамидам.
– Я бы хотела стать медсестрой, – призналась девушка по левую руку от меня – кажется, Алиша. – Скажем, помогать тем, кто в самом деле болен туберкулезом.
– Эй! – возмутилась Максин. – Я же постоянно говорю: у любой из нас вполне мог бы найтись туберкулез!
Мария захихикала.
– Ну а я просто хочу замуж за парня, который сильно-сильно меня любит, – со вздохом произнесла Аврелия, глядя на звезды. – И неважно, герцог он или нет.
– А ты, Фрэнсис? – спросила Максин. – Что планируешь делать, когда выберешься отсюда?
– Если честно, особо над
