Отель на краю ночи - Евгения Грановская

Альберт достал из кармана бутылочку, сорвал пробку и приник к горлышку. Затем швырнул опустевшую бутылку в кусты и, пошатываясь, зашагал к отелю.

Егор остановился возле столика.

– Добрый вечер!

– Скорее ночь, – улыбнулась Анна, глянув на него снизу вверх. – Хорошо, что вы пришли.

Егор удивленно повел бровью.

– Вы не ослышались, – с улыбкой сказала Анна. – Я правда рада. Я хочу выйти на улицу, но одной как-то боязно.

– Погода не располагает к прогулкам, – заметил Коренев.

– Я знаю. Но я… Я не могу больше здесь сидеть. Этот запах… Алкоголь и табак… Если сейчас же не глотну свежего воздуха, я с ума сойду. Вы ведь проводите меня?

Коренев взглянул ей в глаза и спокойно ответил:

– Конечно.

На улице по-прежнему лил дождь. Анна накинула на голову капюшон и взглянула на Коренева.

– Пройдемся до парка?

– Почему бы и нет, – сказал Егор и поднял ворот.

Ветер отчаянно трепал Анне челку, зыбил темный мех на воротнике ее куртки. Пару минут они молча шагали вдоль железной ограды, отделяющей парк от освещенной площадки. Первым заговорил Коренев.

– С вами ведь что-то случилось? – негромко спросил он. – Там, в Москве.

Анна поежилась от порыва ветра.

– Почему вы так решили?

– Это видно, – сказал он.

По губам Анны пробежала быстрая, полная горечи усмешка.

– Неужели я выгляжу такой жалкой?

Коренев покачал головой:

– Вы выглядите прекрасно. Но я всегда вижу, когда у человека неприятности.

Еще минуту Анна шла молча, о чем-то размышляя. Потом тихо проговорила:

– У меня был выкидыш. А спустя несколько дней меня бросил муж. Я была вне себя от горя. Наглоталась таблеток и… – Она замолчала. Покосилась на Егора. Он неторопливо шел рядом. Лицо его было бесстрастно.

– Я прошла курс лечения, – продолжила Анна. – И теперь опекунский совет должен будет решить, могу ли я воспитывать своего сына.

Анна замолчала. Некоторое время она смотрела на черные деревья парка, чувствуя себя неловко, потом остановилась и, повернувшись к Кореневу, спросила:

– Ну, а вы? Что вас привело в эту глухомань? Семейные проблемы?

Егор тоже остановился.

– У меня нет семьи, – сказал он. – Два года назад моя жена умерла от крупозной пневмонии. Я тогда был в командировке, и начальство приняло решение ничего мне не сообщать. Когда я вернулся, ее уже похоронили.

Анна не поверила своим ушам.

– Но как такое может быть? Какое они имели право?

– Я сказал им то же самое. Но мне ответили, что так было нужно для дела.

– И что вы сделали?

– Подал в отставку. Они согласились, но сделали все, чтобы испортить мне жизнь.

Анна помолчала.

– Вы служили в «горячих точках»?

– Да. И там… было много такого, о чем я предпочел бы забыть.

– Получается?

– Что?

– Забыть.

Егор покачал головой:

– Нет. Днем еще ничего, а вот ночью… Снам ведь не укажешь на дверь. Они просто приходят, и все.

– Это правда, – тихо сказала Анна. – Они просто приходят.

Коренев достал из кармана сигареты и закурил.

– У меня в роте был один мальчишка, – сказал он, пряча сигареты и зажигалку в карман куртки. – Рядовой Прокофьев. Необстрелянный, пугливый, совсем домашний. Я вдолбил себе в голову, что обязан сделать из него «настоящего мужчину». Я был очень в себе уверен, понимаете? Да что там уверен – я считал себя богом. За все время службы я не получил ни одного ранения. Если стрелял, то всегда попадал в цель. Если вел группу, то приводил ее в конечный пункт без единой потери. Однажды все это должно было кончиться, но я об этом не думал.

Егор глубоко затянулся и выпустил густое облако дыма.

– Желая сделать из мальчишки мужчину, я послал его вперед. Через десять метров он наткнулся на растяжку. Взрывом парню оторвало ноги.

Анна нахмурилась.

– Если бы вы сами пошли вперед, вы бы тоже могли…

Коренев нетерпеливо тряхнул головой:

– Нет, не мог. Мой ротный говорил, что у меня нюх на опасность. И это правда.

– Что было потом? – спросила Анна после паузы.

Егор пожал плечами:

– Ничего. Я продолжал воевать. Меня ни разу не ранили, хотя я совал голову в самое пекло. Рядом со мной гибли люди, а я выходил из огня живым и невредимым. Был момент, когда я сам искал смерти. Но и тогда она отвернулась от меня.

– Если это так, – сказала Анна после паузы, – значит, ваше время еще не пришло.

– Да, знаю. – Егор усмехнулся. – Приятель мне все уши прожужжал. Судьба, предназначение… Он-то был уверен, что рожден для чего-то великого. Мечтал после окончания контракта стать политиком. Изменить мир. – Коренев снова затянулся сигаретой и выпустил в холодный воздух струю теплого дыма. – Знаете, как он погиб?

– Как?

– Его разорвало на куски фугасом, когда он отошел в кустики. Помер со спущенными штанами. Как вам такое предназначение?

Дождь усилился. Анна взглянула на мокрые от дождя волосы Егора и смущенно проговорила:

– Вы совсем промокли. Идемте под крышу.

Вдруг Егор отбросил сигарету, обнял Анну за плечи и быстро поцеловал в губы. Анна не сделала попытки вырваться, но и не ответила на поцелуй.

– Зачем? – спросила она.

– Не знаю. – Коренев выпустил ее плечи. – Ничего не смог с собой поделать.

Несколько секунд оба молчали. Первой тишину нарушила Анна.

– Вы вымокли, – сказала она. – Вам нужно переодеться, иначе вы простудитесь. Пойдемте.

Она повернулась и пошла к отелю. Егор посмотрел на черные деревья парка, на железную ограду, прислушался к шорохам парка и вздохам моря, повернулся и зашагал за Анной.

Остановившись возле своего номера, Анна повернулась к Кореневу и сказала:

– Здесь мы расстанемся.

Коренев, однако, не спешил уходить. Он медленно взял Анну за плечи и заглянул ей в глаза.

– Пойдем ко мне, – тихо проговорил Егор.

Анна оттолкнула его. Затем отвернулась, быстро достала ключ и вставила в замочную скважину. Она надавила на ключ, и вдруг что-то сухо лязгнуло.

– Что случилось? – спросил Коренев.

Анна протянула ему руку. На узкой ладони лежала головка ключа.

– Кажется, я сломала ключ, – сказала она, все еще не глядя ему в глаза. – Ума не приложу, как это получилось.

Коренев снова взял ее за плечи.

– Идем ко мне, – повторил он, и на этот раз голос его прозвучал почти нежно.

Анна медлила. Тогда он наклонился и, коснувшись губами ее щеки, прошептал:

– По отелю гуляют сквозняки, а ты насквозь промокла. Сначала примешь горячий душ и наденешь теплый халат, а потом мы позвоним портье и расскажем ему о твоей беде. Пока ты будешь принимать душ, я закажу в баре горячий глинтвейн.

Мягкие губы Егора скользнули по шее Анны. Она поежилась и тихо проговорила: