Отель на краю ночи - Евгения Грановская

– Слушайте, как вас там…

– Виталий Евгеньевич.

– Виталий Евгеньевич, вы хотите со мной переспать?

Балога чуть не поперхнулся коньяком.

– То есть… как это? В каком смысле?

«Он еще и кретин», – с тоской подумала Ева.

– А разве тут могут быть другие смыслы? Вы мужчина, я женщина. Хотите залезть ко мне под юбку?

– Я… – Виталий Евгеньевич сглотнул слюну. – Право, я даже не знаю… Как-то это… неожиданно.

Ева вздохнула и пожала плечами.

– Ну, не хотите как хотите.

– Нет-нет, я не отказываюсь, – испугался Виталий Евгеньевич.

Ева усмехнулась. Еще бы он отказался.

– Тогда допивайте коньяк и пошли.

– Я был лишь тем, чего ты касалась ладонью… – пробормотал Балога, целуя Еве грудь.

– Ты что-то сказал?

– Это стихи Иосифа Бродского. В день Святого Валентина мы поздравляли наших женщин в отделе. Мне поручили… То есть я решил поздравить наших дам в стихах. Ну и заучил.

– Поразительно.

– Тебе нравятся стихи Бродского?

Ева усмехнулась:

– Мне нравится твой голос, когда ты их читаешь. Вижу, ты хорош не только в постели.

Балога самодовольно улыбнулся.

– Я веду здоровый образ жизни, – сообщил он. – Не пью и не курю. Каждый вечер выпиваю на ночь стакан теплой воды с медом. А по утрам – полстакана кваса, настоянного на шалфее. Ну, и йога, конечно.

– Ты занимаешься йогой?

– Не то чтобы всерьез, но… время от времени. Вот, смотри – это поза льва.

Бухгалтер сложил ноги по-турецки, оперся на кулаки и высунул язык. Тело у него было сухое и поджарое, а на тощей, жилистой груди пучками росли жесткие черные волосы.

Виталий Евгеньевич между тем встал на голову и скрестил ноги.

– Эта поза обеспечивает прилив крови, – сообщил он. – Очень полезно для головного мозга.

Ева посмотрела на его выкрутасы, и ее едва не передернуло от омерзения.

– Налить тебе минералки? – спросила она.

– Да, – ответил Балога, по-прежнему стоя вверх ногами. – Если тебе не сложно.

Ева выскользнула из-под одеяла, накинула на плечи покрывало и прошла к столику, на котором лежала ее сумочка. Вынув из сумочки снотворное, она отправилась к холодильнику.

Через минуту Ева вернулась к кровати со стаканом в руке.

– Держи. – Она протянула минералку Балоге.

Виталий Евгеньевич опустился на кровать, схватил стакан и жадно выпил до дна. Затем поставил пустой стакан на тумбочку, откинулся на подушку и поморщился.

– Черт, слишком много вина за ужином.

Он повернулся к Еве и протянул к ней руку, но тут же ее отдернул, словно боясь, что прикосновение уничтожит прекрасный фантом, заставит его раствориться в воздухе. Он все еще с трудом верил, что Ева – настоящая Ева Коваль! – находится в его постели.

Как же так получилось? Чем он ее взял? Что в нем появилось такого, что сама Ева Коваль не устояла перед ним? Та же фигура, тот же рост, то же лицо. А может быть, не совсем? Возможно, в лице появилось нечто, что принято называть «харизмой»? Уверенность в завтрашнем дне. Обещание лучшей жизни. В конце концов, сила и власть, которую дают человеку деньги!

Балога решил спросить прямо.

– Ева, почему ты со мной?

– Ты мне понравился, – ответила Ева.

Виталий Евгеньевич улыбнулся. Определенно кейс обладает волшебными свойствами и наделяет своего обладателя способностью нравиться женщинам.

– Ты выйдешь за меня замуж? – спросил он вдруг, настолько неожиданно, что сам удивился.

Ева засмеялась.

– Обязательно!

– Я не шучу, – с волнением проговорил Балога. – Я всегда мечтал о такой женщине, как ты. Красивой, сильной, независимой. Поверь, я смогу обеспечить тебе достойную жизнь!

– Не сомневаюсь, – со смехом сказала Ева.

– Опять смеешься, – с досадой проговорил Виталий Евгеньевич. – А ведь я серьезно. Ева!

Балога вдруг навалился на Еву и стал осыпать поцелуями ее грудь и шею. На мгновение она брезгливо отстранилась, но тут же осадила себя и изобразила на лице блаженство.

– Дурачок, – сказала она и легонько шлепнула Балогу по костлявому лбу. – Какой же ты у меня дурачок.

– Ты выйдешь за меня?

– При одном условии. Достань из бара мартини, налей в бокал и принеси сюда.

– Это единственное твое условие?

– Возможно.

– Тогда я лечу!

Виталий Евгеньевич соскочил с кровати и резво зашлепал к мини-бару. Вскоре они уже пили мартини.

– Как вкусно… – улыбался бухгалтер. – Раньше я никогда не пил такие напитки. Если честно, раньше вообще не пил. Только пиво иногда. – Он отхлебнул из бокала и почмокал губами. Затем перевел взгляд на Еву и отрывисто спросил: – Так выйдешь за меня?

– Ну вот, опять заладил старую песню, – засмеялась Ева. – Я же сказала – выйду. Пей вино и ни о чем не беспокойся.

Виталий Евгеньевич поставил бокал на стол.

– Что-то меня разморило, – устало сказал он.

– Ничего страшного. Отдохни. Я пока сбегаю в душ. Если дождешься – продолжим.

Балога улыбнулся:

– Душ – это хорошо. Только возвращайся скорей.

– Обещаю! А ты пока допей вино.

Ева выпорхнула из комнаты.

Оставшись в комнате один, Балога хотел отпить глоток, но у него вдруг закружилась голова.

«Я пьян, – подумал он. – Как это отвратительно». После чего покачнулся и, ткнувшись лицом в подушку, погрузился в глубокий сон.

Егор снова постучал. На этот раз его услышали. Замок щелкнул, и дверь приоткрылась. На лице Грача не мелькнуло даже тени удивления. Он окинул долговязую фигуру Коренева спокойным взглядом, чуть прищурил черные глаза и поинтересовался:

– Что вам угодно?

– Я хочу, чтобы вы ответили мне на несколько вопросов, – сказал Егор.

Грач пристально посмотрел ему в глаза.

– Вам не кажется, что сейчас не самое удачное время для разговоров?

Егор качнул головой:

– Нет.

– Приходите завтра.

Хозяин отеля попытался закрыть дверь, но Егор подставил ногу. Грач удивленно воззрился на ботинок Коренева. Затем поднял взгляд на его лицо.

– Вижу, вы умеете быть настойчивым. Что ж… Проходите.

Номер, в котором жил Рувим Иосифович, был обставлен антикварной мебелью. На окнах старомодные тяжелые портьеры. Стеллажи забиты книгами. На резном столике в стиле бидермейер – бронзовый бюст какого-то полководца. Возле камина – огромная китайская ваза.

– А у вас тут роскошно, – заметил Коренев, усаживаясь в коричневое кожаное кресло.

– Рад, что вам понравилось.

Грач был в бордовом восточном халате и мягких домашних туфлях. Егор с любопытством взглянул на руки Рувима Иосифовича. Они по-прежнему были в тонких тканьевых перчатках.

– Кто вы? – спросил Грач, в упор глядя на Коренева.

– Я работаю в частном детективном агентстве. Вот мое удостоверение.