Наше вам с кисточкой, босс (СИ) - Броницкая Илона

— Сергей Геннадьевич, — Пашка Суворов с широчайшей улыбкой протянул руку. — Мои поздравления и пожелания закрыть ещё десять таких проектов и чтоб сразу. За один день.

— Ты всегда был мечтателем, — усмехнулся директор и не удержался от внимательного взгляда на спутницу полиграфиста. 

Эффектная брюнетка могла затмить Анджелину Джоли на пике её карьеры. Бирюзовое платье с открытой спиной, туфли на таком каблуке, что непонятно, как она вообще ходила. Но красавица.

— Почти все мои мечты в итоге оказывались на глянцевых страницах “Загородного дома”, — Паша с удовольствием приобнял редактора того самого журнала. — Правда, Оксаночка?

— Ты сам же их и приукрашивал, — улыбнулась она. — Профессионально, нужно сказать. 

Светскую беседу пришлось прервать. Приехал Меркулов с двумя другими акционерами и Сергей надолго из роли радушного хозяина переключился в состояние отличника на родительском собрании. Выслушивал похвалу вперемешку с распоряжением ни в коем случае не снижать заданную планку. Акционеры хотели денег. Много денег. И были уверены, что Сергей сможет их заработать. 

— Да, средний ценник за проект можно и нужно поднимать, — согласился директор. — Я считаю, что мы уже достаточно хорошо зарекомендовали себя на рынке, чтобы рассчитывать на объекты класса элит.

— Правильно, Сергей, — по-отечески хлопнул его по плечу Королёв. — Пора откусить от общего пирога кусок побольше.

— Главное, чтобы не получилось как в анекдоте про сало, — вставил замечание Меркулов. — Если кусок в рот не лезет, то лучше умерить аппетит, чем резать потом щёки.

Акционеры расхохотались, а у Давыдова холодок по спине пробежал. Строгий взгляд Антона Павловича и собственная интуиция как бы намекали, что речь не о будущей доле на рынке. Что-то другое беспокоило Меркулова и заставляло по-звериному скалиться. 

— Пойдём выпьем, Антон, — толкнул его локтём в бок Королёв. — И мясом потом закусим. Праздник же.

— Да, конечно, — Давыдов жестом подозвал официанта с фужерами шампанского.

Не Кристалл, но тоже приличная марка. Пока акционеры звенели хрусталём, в дверях появилась Зарецкая. Чёрное платье-футляр, крохотный клатч и высокая причёска, открывающая скульптурную шею. Добрая половина голливудских див точно бы удавилась от зависти. Идеальная модель человека. 

— Сергей, — она грациозно подплыла к нему, окутывая ароматом духов. — Поздравляю, сегодня полностью твой день. Признаюсь, после очередного каприза Царедворского я переставала верить, что он примет проект. Но ты ещё раз доказал, что для истинного профессионала не существует проблем. 

— Только задачи для решения, — подхватил мысль Давыдов и поцеловал Марине руку. 

Ладонь руководителя всех дизайнеров “Арт-Строя” вздрогнула в его пальцах. Интерес Зарецкой чувствовался кожей. Будоражил кровь, как глоток шампанского. Но Сергей вспомнил об Алине и понял, что наваждение проходит. Холодная красота Марины больше не поражала воображение. 

— Шампанского? — предложил он, снимая с подноса официанта два фужера.

— Конечно.

Зарецкая протянула руку, и тут дверь снова открылась. Алина стояла на пороге.         

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Словно в пику выбору Марины племянница Меркулова пришла в белом. Платье с закрытым лифом у бедра теряло всю свою строгость. Длинный разрез оголял левую ногу. Но такая откровенность не казалась чрезмерной. Образ получился смелым и неожиданно ярким для скромной художницы. Давыдов словно взглянул на неё другими глазами. 

“Какое счастье, что Андрей сейчас оперирует, — промелькнула мысль. — А Паша занят Оксаной”. В бездну конкурентов. Сегодня Сергей вообще не настроен хоть с кем-то делить внимание своей девушки.

— Чудесно выглядишь, — он шагнул к ней, оставив тихо хмыкнувшую Зарецкую за спиной.    

— Благодарю, — она кивнула. — Старалась соответствовать уровню “Арт-Строя”.

Второй комплимент застрял на языке. Алина держалась холодно и даже не пыталась приблизиться. Считала неуместным проявление чувств на глазах у коллег? Всю неделю словно избегала его. Да, после закрытия “Царедворского” они взяли сразу два новых проекта, но нагрузка на дизайнеров там была небольшая. То есть работа никак не мешала отношениям. Не забирала драгоценное время.

— Что-то случилось? — Сергей перешёл на шёпот. — С мамой?

— Всё в порядке, спасибо. Мама в больнице, готовится к операции.

И снова арктический холод в голосе. Давыдову окончательно стало не по себе. Хотелось плюнуть на церемонию встречи гостей, взять Алину под локоть и увести в пока ещё пустой банкетный зал, чтобы поговорить. 

“Тогда в чём дело? — просилось на язык. — Ты недовольна, что мы не пошли на выставку Ван Гога? Или я в чём-то другом успел провиниться?”

Быстро включились чисто женские манипуляции. Я тебе — фунт презрения, а ты, дорогой, догадайся, каким подарком меня нужно задобрить.

“Тьфу, дьявол, — мысленно же выругался Давыдов. — Тормози, Серёжа. Угомони гормоны, они что-то у тебя, как у пацана прыщавого, расшалились. Дарью Василевскую ждёт сложнейшая операция. Её дочь, естественно, волнуется. А тут ты со своими отношениями. Подождёшь, не сдохнешь”. 

— Хорошо, — ответил Давыдов и аккуратно погладил Алину по плечу. — Проходи тогда в зал. Я закончу и присоединюсь.   

— Как скажете, Сергей Геннадьевич, — пробормотала она под нос. 

“Хорошо”, — эхом отразилось в голове, и директор “Арт-Строя” насильно запретил себе раздражаться. Всё пройдёт, всё образуется. А пока вечер продолжался, и коллеги прибывали один за другим.

К началу официальной программы дизайнеры и архитекторы успели порядочно зарядиться шампанским. Выступления танцевальных коллективов встречали бурными аплодисментами. Согласно внутренней иерархии, Давыдов не мог сидеть рядом с Алиной, но постарался настоять, чтобы их столы поставили вместе. Не тут-то было. Племянница Меркулова демонстративно устроилась рядом с дядей, а акционеры в принципе сидели особняком. 

— Прекрасно, — прошипел Сергей.

Настроение стремительно летело в бездну. Он залпом осушил фужер шампанского и пошёл на сцену толкать поздравительную речь. 

Танцы начались ровно через полчаса. В голове уже шумело, язык слегка заплетался и не только от алкоголя. Как преподаватели выдерживали по несколько лекций подряд? Давыдову уже хотелось спрятаться ото всех и молчать, молчать, молчать. 

— Сергей, — Марина склонилась над ним, почти коснувшись плеча грудью. Из-за грохочущей музыки говорила в самое ухо. — Мне кажется или ты чем-то расстроен?

— Просто устал, — признался он. — Не бери в голову.

— Тяжёлый проект, понимаю, — продолжала шептать Марина. — И здесь слишком людно, душно. Не хочешь освежиться? Оказывается, здесь есть балкон. 

Давыдов оглянулся на арт-строевцев. Паша увлечённо отплясывал со своими полиграфистками, Оксану на время увели к себе архитекторы и что-то ей втирали, показывая распечатанные чертежи. Остальные просто танцевали или ели, как три акционера и одна племянница Меркулова. 

— А пойдём, — согласился Давыдов. — Корпоратив сейчас прекрасно без нас обойдётся.            

 ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На балконе действительно было прохладно. Вечерняя столица светилась огнями, стеклянные двери надёжно закрыли их с Мариной от шума. Осталось только низкое ворчание басов. Давыдов подошёл к перилам и облокотился на них.

— Тебе нужно больше отдыхать, — Зарецкая положила ладони ему на спину и пробежалась пальчиками по ткани пиджака. — Не хочешь взять отпуск и съездить куда-нибудь? 

— На Бали, например? — без особого энтузиазма отозвался Сергей. — И чтоб было, как в Инстаграме одной прославившейся на весь интернет девицы. “Сказочное Бали”.

Марина звонко рассмеялась и прижалась к нему крепче. Давыдов чувствовал жар её тела сквозь слои одежды. На балконе было безлюдно, даже персонал клуба сюда не выходил. Приватная зона в чистом виде. Жаль, что открытая со всех сторон.