Наше вам с кисточкой, босс (СИ) - Броницкая Илона

— А я не хочу, чтобы ты уходила, — прошептала я. — Носить цветы на кладбище, поминать каждый год и ежедневно винить себя за то, что не убедила попытаться ещё раз. Я ведь пока не прошу собирать вещи и ехать в больницу. Молчанов предлагает провести консультацию через интернет. Вы просто поговорите о том, каковы шансы. И всё.

Я хотела пообещать, что отстану после беседы с новым онкологом, но вовремя одёрнула себя. Он будет осторожен в формулировках, как все онкологи, а значит, мне придётся пройти через подобный разговор ещё тысячу раз, чтобы убедить маму хотя бы попытаться вылечиться. 

— Хорошо, — согласилась она после затянувшейся паузы. — Одна консультация. 

Я кивнула, тихо радуясь маленькой победе. 

 ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вернуться к разговору о Сергее мы с мамой уже не смогли. Она была не настроена на общение и продемонстрировала мне это особенно громким звоном посуды в раковине: «Я промолчу, но ты не права и разбиваешь мне сердце!»

В любой другой ситуации я позволила бы на себя надавить. Уступить несложно, когда на кону какая-нибудь чепуха. Но в нашем случае речь шла о её жизни. Даже если операция даст нам пару лет — это больше жалких нескольких месяцев. Я не только на Париж заработаю, я целый тур по Европе для неё устрою. А если захочет – по Азии тоже. Да куда угодно путёвку куплю, устроюсь в «Арт-Строй» на постоянку, буду ходить в душных брючных костюмах и на шпильках, как у Зарецкой.

Тем более, что теперь возвращаться на работу было гораздо приятнее. И причина всего одна – жгучий брюнет, по праву заслуживший звание «Мистер Идеал». У меня до сих пор коленки подгибались от воспоминаний о нашем поцелуе.

Я не выдержала. Выключила воду, не домыв кастрюлю, вытерла руки и написала Анюте. Голосовое загружалось долго, потому что наговорила я почти на четыре минуты. Можно было позвонить, но в последнее время подруга была постоянно занята. Заказы на неё посыпались, как из рога изобилия. Подписчики в инстаграме прибавлялись с завидной регулярностью и больше половины новичков хотели заказать парочку сумок из её последней коллекции. Так что зашивалась она – будь здоров. А на моё сообщение ответила почти сразу.

«Красотка! Хорошо, что не растерялась! И с поцелуем, и со свиданием всё правильно сделала. В понедельник обязательно зайди поздороваться, но не навязывайся. Пусть всю неделю о тебе думает, а на корпоративе окончательно сойдёт с ума!»

От количества смайликов зарябило в глазах. Я рассмеялась, перечитывая её ответ. Эмоциональность Аньки переходила всякие границы. Следом прилетела ещё одна смс-ка:

«Так, если у тебя там целых два секси-брата, может, поделишься? Отдашь старшенького? Мне теперь мужик ой как нужен! Ты не можешь позволить своему крёстному сыну расти без отца. Это я так намекаю, чтобы ты фотку горячего доктора скинула».

Любопытство Анюты тоже меры не знало. Я фыркнула и забила в поисковике имя и фамилию «жениха» подруги. Жених понятия не имел, что его заранее обрекли на брак с рыжей занозой. Выступал себе на всяких симпозиумах. Даже дал парочку интервью в меру известным блогерам, но все фотографии были либо тёмными, либо какими-то размытыми. Не передавали всю потрясность второго по идеальности мужчины из всех, кого я видела. Но ссылки я всё равно отправила. Пусть почитает, там можно восхититься не только породистым лицом, но и шлейфом гениальности в пару-тройку километров.

В соцсети я догадалась залезть, когда первые две страницы гугла уже были изучены. Стукнула себя по лбу и нашла Давыдова-старшего в подписках Елены Станиславовны. Аккаунт у него был закрыт, и я почти расстроилась. Запросила подписку и пошла домывать посуду. Андрей одобрил запрос почти мгновенно.

В целом было понятно, почему он его закрыл. Хотел провести границу между собой-хирургом и собой-человеком. Постил фотографии из путешествий, снимки с семейных барбекю. Я с упоением скринила их для Анюты, а потом из любопытства залезла в «актуальное». Первый же альбом – сторис со дня медика. Шумный корпоратив, чисто профессиональные посты и танец, от которого у мёня покраснели даже кончики ушей.

Мужчина с телом Аполлона, не стесняясь раздевался под провокационную музыку. Покачивал бёдрами в такт и крутил в воздухе стетоскопом. Неудивительно, что коллеги-девушки пищали и визжали в полный голос. От такого номера вся женская половина коллектива должна была в экстаз впасть.

Я прикусила губу и с трудом нашла, как на телефоне сделать видеозапись экрана. Такое Анюта просто обязана увидеть! Представляю лицо однокурсницы, когда образ чопорного доктора разобьётся об первые же ноты горячей мелодии из сторис.

Пару минут Анька молчала, рассматривая скрины. Возможно, несколько раз пересмотрела видео. Я ждала её реакции и едва сдерживала смех. Если я хотя бы немного знала свою подругу, то сейчас она уже должна была наговаривать мне очень эмоциональное голосовое сообщение с кучей эпитетов и междометий. «Ух! Какой!.. А пресс? Мамочки, я такие кубики только в кино видела! Ой-ой-ой, что творит, чертяка! Алькааааа… К такому доктору на приём я бы записалась!»

Тем удивительнее было обычное текстовое сообщение, состоящее из двух строк: «Твою мать, Василевская. Это ОН! Отец моего ребёнка». 

 ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Цензурные слова в моём лексиконе закончились раз и навсегда. Москва — огромная. Просто нереально огромная. Почему из всех её жителей в баре Аня встретила именно брата моего начальника? Учитывая, что я случайно познакомилась с его матерью, количество совпадений уже давно перешло все мыслимые и немыслимые границы. Ну серьёзно! Как такое возможно? 

"Уверена?" — уточнила у подруги. 

Если она была так пьяна, как рассказывала, то навряд ли хорошо запомнила нового знакомого. Хотя нет. Кем нужно быть, чтобы забыть Андрея-Аполлона? Да его образ был обязан впечататься в память намертво.  

"Я мельком рассмотрела его утром, когда сбегала, — продолжала печатать Анюта. — Но это он, стопудово. Посмотри на геолокацию третьей фотки. Тот самый бар! Твой старший Давыдов там бывает, а место не самое популярное".

Хотелось изобразить адвоката в суде и выкрикнуть: "Протестую! Это не является доказательством". Но, по правде говоря, сомнения почти рассыпались. Любимое злачное место Ани действительно было тихим и уютным. Лишь ночью там включали громкую музыку, чтобы посетители могли потанцевать. Отплясывал Андрюша — ой, как хорошо. Немного алкоголя и подходящая музыка не оставили бы моей рыжей занозе и шанса. 

"У твоего ребёнка шикарный генофонд", — попыталась я пошутить и отложила телефон. 

Как реагировать на новости, понятия не имела. Назойливо жужжала мысль отвезти подругу на Рублëвку и познакомить с Еленой Станиславовной. "Драсьте. Это Аня, она беременна от вашего старшенького. Я не в претензии, мне больше нравится младшенький. Помогите нам всем пережениться, пожалуйста?"

Скромное хихикание переросло в смех до слёз. Я представила, как удивление Елены сменяется хищным блеском глаз и довольной усмешкой. В моём воображении она потëрла руки и до жути нежным голосом ответила: "Конечно, Алечка. Притащим в ЗАГС обоих! Я так давно хотела внуков!"

Давыдовых стало искренне жаль. Нет, мы с Анютой, конечно, отличные невесты, просто замечательные, но тащить кого-то силком к алтарю слишком жестоко. Экран смартфона снова загорелся, и я занервничала. Сейчас подруга спросит, что теперь делать, а ответа у меня нет! 

Однако паниковала я зря. Нужно было просто засунуть телефон в микроволновку и взорвать его к чертям. Потому что “вишенкой на торте” сегодняшнего безумного дня стало уведомление о пришедшем в директ сообщении. 

“Алина, добрый день, это Андрей, — писал старший брат моего начальника. — Признаюсь, я расстроен, что наше знакомство получилось скомканным. Как вы смотрите на то, чтобы выпить по чашечке кофе в одном уютном кафе?”