Наше вам с кисточкой, босс (СИ) - Броницкая Илона

— Андрей! — так громко позвала Елана, что мы с начальником синхронно вздрогнули. — Иди завтракать! Хватит учиться, умнее уже не станешь.

— И так почти нобелевский лауреат, — тихо проворчал его брат.

 ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Было забавно наблюдать за Давыдовым в домашней обстановке. Бормотал вполголоса про слишком умного брата, а сам на весь “Арт-Строй” славился своим перфекционизмом. Мне Суворов все уши прожужжал: “Как ты с ним работаешь? Он же до каждой мелочи докапывается!”

Да, докапывается, но из мелочей складывается картина. Небрежно брошенные на каминной полке ключи, потёртость на обложке справочника в руках моей натурщицы, блеск в её глазах — я тоже была внимательной к деталям. И если Андрей Давыдов был таким же дотошным, как его брат, я понимала, почему его считали гениальным врачом. 

Мы свернули направо, и я, наконец, увидела таинственную Оксану. Девушка с туго закрученным пучком обесцвеченных волос носила строгую униформу и по образу скорее напоминала Мэри Поппинс, чем Фрэкен Бок. Домашняя фея, леди-совершенство. 

— Кофе успели сварить свежий, Елена Станиславовна, — проворковала она и грациозно сняла металлический колпак с тёплого завтрака. — Сегодня яйцо-пашот с беконом, овсяная каша на молоке и сэндвич с индейкой. Приятного аппетита.

— Благодарю, — просияла хозяйка, дождавшись, пока сын пододвинет ей стул, чтобы было удобнее сесть. 

От манер Сергея я чуть в обморок не упала. Но впечатление чопорной сдержанности разбило то, как он сам плюхнулся на стул и предвкушающе потёр ладони. 

— Устраивайтесь, Алина. Разогревать такую красоту в третий раз — почти преступление.     

Пока я пыталась сесть, повторив хотя бы сотую часть элегантных движений хозяйки, в столовую ворвался Андрей-Аполлон. Не “весь в белом”, конечно, но в светлом. Песочный костюм подчёркивался голубой сорочкой. Часы блестели золотой, а по столовой, перебивая аромат еды, поплыли верхние ноты парфюма.   

— Доброе утро, мама, — кардиохирург чмокнул её в щеку, сел за стол и налил себе кофе из кофейника, не позволил Оксане даже дёрнуться в его сторону. — Операцию перенесли на вечер, так что я голоден, по-прежнему слегка взбудоражен и весь твой.

— Ну сегодня не только мой, — Елена стрельнула в меня глазами. Тот факт, что братья не заметили друг друга, она предпочла проигнорировать. Интересные у них отношения. Солидная ложка дёгтя в бочке семейного мёда. — Алина приехала, чтобы закончить портрет. 

— Доброе утро, — оживился Андрей, обернувшись в мою сторону. — Да-да, жду и предвкушаю. И даже рад, что здесь Сергей. Будет ему наглядная демонстрация того, что портреты рисуются быстрее, чем за два года. За те два года, что он обещает сделать матери подарок.

Серебряная ложка звякнула о фарфоровую тарелку. Начальник вытянул спину, мгновенно вернувшись в тот образ, что я видела в коридорах Арт-Строя. Ой, мамочки, сейчас будет разнос! Бухгалтерия бы уже в панике пряталась, а дизайнеры усердно клацали мышкой.     

— Во-первых, не два, а полтора. И, во-вторых, рисуют дети, художники пишут. Когда ты уже запомнишь, Андрей?

— Когда ты выучишь, что анестезию не называют наркозом, — парировал брат. — И сдержишь слово, данное матери.

Елена испуганно потянулась к сыновьям, но длина стола не позволяла взять обоих за руки и, как в детстве, попросить голосом кота Леопольда “Ребята, давайте жить дружно”. Неужели обычное соперничество между мальчишками зашло так далеко, что они и во взрослой жизни не переваривали друг друга? 

— Андрей, ну какие могут быть счёты, мы же не в банке, — взволнованно проговорила хозяйка дома. — Хоть два года буду ждать, хоть три. Алина, а вы знали, что Сергей прекрасно рисует? Ой, простите, пишет. 

— Я знала, что он талантлив, — осторожно ответила я. Хотелось добавить “во всём”, но перехваливать начальника — дурной тон. — Хотя никогда не видела его портреты. К сожалению. Было бы интересно посмотреть на его стиль. 

— В его комнате целая картинная галерея, — всплеснула руками Елена. — И я думаю, он не откажется провести вас на экскурсию. А сейчас давайте завтракать. Во времена моей юности детям часто повторяли простую поговорку: “Когда я ем…”

— Я глух и нем, — хором повторили братья и ещё раз переглянулись.

Хозяйка улыбнулась мне, вздохнула и демонстративно закатила глаза.  

 ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 16. Семейный завтрак

Давыдову-младшему кусок в горло не лез. Присутствие брата грозило вызвать приступ аллергии на его безупречность, талант и блестящую карьеру. “Мамино солнышко, папино светило”. Старшенький. Наследничек.

Аж плеваться хотелось, но пришлось пить кофе и стараться быть вежливым. Получалось бы лучше, не поругайся они вчера с Андреем. Наследник династии Давыдовых в ответ на очередную просьбу обеспечить бабушку и дедушку внуками перевёл стрелки на младшего брата. Получилось в детсадовском стиле: “А он чё?” Досталось в итоге обоим. Мама расплакалась, что они помрут холостяками, а отец мрачно поддакивал, не отрываясь от рабочего чата в телефоне. 

“Если вы не в состоянии найти себе жён, потому что сильно заняты на работе, то я вспомню обычаи предков, — хлопнула мама ладонью по столу. — Ждите сватов! Клянусь, не пройдёт и года, вы оба сыграете свадьбу”.

Андрей не отнёсся к её словам всерьёз, а у Сергея что-то ёкнуло под сердцем. Живо представилась вереница “девушек из приличных семей”. Скромных, тихих, послушных. Тьфу! Только дочери проктолога ему в невестах не хватало. Или племянницы лучшего уролога города. Директор Арт-Строя не выдержит, если его жизнь снова превратится в бесконечное обсуждение интересных клинических случаев. “Был у меня давеча пациент с гиперплазией простаты”. А-а-а-а!     

Нет, не для этого он забрал документы из медицинского и поступил в архитектурно-художественную академию. 

“Но подождите, — мелькнула мысль. — Что здесь тогда делала Алина?”

Сергей поднял взгляд от тарелки и хмуро уставился на мать. Неужели угроза привести сватов уже воплощалась в жизнь? Ещё вчера Елена Станиславовна в ответ на вопрос, когда будет готов портрет, уверяла, что никуда не торопится. Давыдов-младший доел свиные рёбрышки барбекю и лёг спать, а утром сюрприз. “К нам едет Алина! Талантливая художница и чудесная девушка”. 

— По мою душу, — проворчал Сергей и долго в это верил, недоумевая, как мама догадалась о его симпатии к племяннице одного из акционеров.

Не иначе материнская интуиция сработала или кто-то из знакомых сдал. Увидел Давыдова-строителя с девушкой в кафе и растрезвонил на всю врачебную общественность. Но сейчас, за милым семейным завтраком, уверенность в хитром плане родительницы поколебалась. Андрей распушил павлиний хвост и всячески подчёркивал, что они с Алиной уже знакомы.

— Я достал для вас прекрасный томик Гостищева, — заявил братец, деловито накалывая вилкой бекон. — коллекционное издание, богатый переплёт. Уж если оставлять что-то на века, то не потрёпанную обложку советского образца.   

— Спасибо большое, — Василевская покраснела и опустила взгляд. — Но отношение Елены Станиславовны к старому и потрепанному совескому справочнику передать гораздо важнее, чем роскошь новой книги. Кстати! Мы можем поставить новый том на каминную полку. Книга станет интересной деталью, — художница посмотрела на хозяйку дома и прищурилась. — У вас есть коллекционное издание, но зачитываетесь вы еще тем экземпляром, по которому учился сын. 

От счастливой улыбки матери и торжествующего взгляда Андрея скрутило живот. Сергей с ненавистью воткнул вилку в яйцо-пашот. А хотелось брату прямо в ногу. Так понравилась юная художница, что о наследниках задумался? Или вспомнил, что из-за невероятного трудоголизма уже год без секса? 

“Что ж у тебя в клинике медсёстры такие не ласковые, Андрюшенька? — собирался яд в мыслях. — Не приголубят тебя, не зажмут где-нибудь в уголке”. Не мучился бы сейчас, пытаясь увести чужую девушку.”