Пленники старой Москвы - Анна Князева

– Я лучше в пакет положу, – армянин сноровисто засунул ботинки в пакет и протянул его участковому.

– Спасибо, – буркнул Рябинин, забрал пакет и вышел из мастерской.

Он вернулся по Кривоколенному, свернул на Банковский, оттуда – на Мясницкую улицу. Взглянув на пакет, в котором лежали ботинки, Рябинин почувствовал себя неуютно и сам удивился этому чувству.

– Яков Иванович!

Рябинин обернулся. К нему подошла Катерина Трубникова.

– Здравствуйте! Вы к нам?

– Признаться, не собирался.

– А я решила проверить, как дела у рабочих.

– Тогда идемте. Пройдусь вместе с вами. – Рябинин подстроился под ее шаг.

Катерина спросила:

– Что нового?

– Имеете в виду следствие по вашему делу? – он неопределенно пожал плечами. – Не знаю.

– А что насчет Зоткина?

– С ним все уже ясно.

– И что?

– Он был сердечником. Спускался в темноте, стало плохо, упал с лестницы. Сердце, знаете ли…

– И у него тоже, – мрачно обронила Катерина. – Это какая-то эпидемия.

– А что удивительного? Я сам раз в году ложусь в кардиологию. Восемь из десяти мужчин подвержены сердечно-сосудистым заболеваниям.

– Но не все восемь безвременно умирают.

– А это у каждого по-своему. У меня, например, жена – врач. Я сам ничего не чувствую, но она уж видит: что-то не то. Когда нужно – таблеточку. Приспичит – укольчик.

– Ну, с такой женой вам точно ничего не грозит.

– До сих пор бог миловал. – Рябинин посмотрел на пакет с ботинками и непроизвольно поморщился. – Сегодня паршивый день…

– Почему? – живо поинтересовалась Катерина.

– Вы не поверите. Только что умер сапожник, который ремонтировал мои полуботинки.

– Дайте-ка, я догадаюсь… Сердце?

– Не надо иронизировать. Смерть человека – не повод для шуток.

– Простите, – смутилась Катерина. – Не знаю, как реагировать на эту напасть.

– Думаете, мне это нравится? Сами понимаете – против медицинского заключения нет аргументов.

– Есть.

Рябинин замедлил шаг и посмотрел на Катерину.

– Сказав «а»…

– …говорю «б», – продолжила она. – Вам известно о существовании ядов, которые вызывают сильную аритмию и, как следствие, – остановку сердца? При этом в теле погибшего не остается следов.

– Слышал. И, как я понимаю, речь идет о шпионских спецсредствах. Понимаю, к чему вы клоните. Приведу серьезный контраргумент: любое преступление должно иметь смысл. Скажите, для чего убивать рабочих, один из которых приехал из Белоруссии, два других – с Украины? Чтобы ими заинтересовались спецслужбы, они должны быть, по крайней мере, суперагентами. Согласитесь, это смешно.

– Вы только что сказали, что смерть людей – не повод для смеха.

– Виноват.

Рябинин и Катерина зашли в арку и увидели во дворе Инну Михайловну, которая болтала с соседкой. Завидев Катерину, она всплеснула руками:

– Как хорошо, что я вас встретила!

– Что такое?

Распрощавшись с соседкой, Инна Михайловна ринулась к ним.

– Этой ночью мне не спалось… У стариков такое случается. До самого утра проворочалась, о чем только не передумала. И знаете, мне вспомнился один родительский разговор. Это было вскоре после того, как разделили коммуналку. Мы жили в отдельной квартире, а в вашу часть вселилась контора, об этом я уже говорила. Так вот, мама сказала отцу, что видела, как туда входила Фаина Евгеньевна.

Катерина уточнила:

– Мать Лили Глейзер?

– Да, ее мать. – Инна Михайловна с большой охотой продолжила: – Отец тогда сказал ей, что она обозналась. К тому времени жильцов расселили, и Глейзеры получили другое жилье… Помнится, родители поругались. Мама обиделась, что папа ей не поверил. Он же стоял на своем: квартиру занимала контора, и Фаине Евгеньевне там нечего было делать.

– Это все? – спросила Катерина.

– Вспомню что-нибудь – непременно вам расскажу. – Старуха попрощалась и двинулась в сторону магазина.

– Это что-нибудь значит? – поинтересовался Рябинин.

– Что именно?

– То, что рассказала Инна Михайловна.

– В нашей квартире в пятьдесят втором году обосновалась контора. Инна Михайловна вспомнила, что туда приходила бывшая жиличка. Они с дочерью до расселения занимали одну комнату.

– Мало ли… – заметил Рябинин. – Может, на работу хотела устроиться.

Катерина не стала распространяться, что на самом деле находилось в этой квартире и за чем приглядывал отец Инны Михайловны. То, как настойчиво он переубеждал жену, говорило о многом.

– А я не верю в подобные совпадения, – сказала она и посмотрела в глаза Рябинину. – Но я уверена, что гибель рабочих и смерть Зоткина прочно связаны между собой.

– Скажете тоже… – усмехнулся Яков Иванович. – И смерть сапожника?

– Не удивлюсь.

– Экие небывальщины…

– Только на первый взгляд. – Катерина продолжила: – Задумайтесь: сколько мелочей и подробностей ускользает от внимания человека. Мы смотрим, но часто не видим, не замечаем важных деталей. А они, эти детали, могли бы в корне поменять ситуацию.

Рябинин принял ее замечание за упрек и начал оправдываться:

– Когда мы с Зоткиным зашли в комнату, я все внимательно осмотрел. После меня там работала бригада криминалистов. И если они ничего не нашли…

Рябинин и Катерина стояли у подъезда и смотрели друг другу в глаза.

– Ну, предположим, – продолжила Катерина, – вы вошли первым…

– Первым вошел Зоткин, – уточнил Яков Иванович.

– Хорошо, пусть – Зоткин.

– Паркетные полы, как вы знаете, взломали. Между лагами лежал спрессованный старый мусор. Когда я вошел, Зоткин уже стоял возле трупа. Я шагнул, под ботинком хрустнуло. Да-да… – Рябинин вдруг замолчал. – Я помню: под ногами захрустело стекло. В комнате было тихо, и я хорошо слышал этот звук. Потом я открыл окно.

– В каких вы были ботинках?

– Там было много всякого мусора…

– В каких вы были ботинках? – Катерина настойчиво повторила вопрос.

Рябинин молча раскрыл пакет и достал оттуда пару полуботинок. Катерина осмотрела один, потом взялась за другой.

– В подошве застряло стекло, – наконец сказала она.

Протянув руку, Яков Иванович сказал:

– Давайте, я вытащу.

– Ни в коем случае!

– В чем дело?

– Одно стекло уже вытащили. От него остались следы.

Рябинин задумался.

– Вы намекаете…

– Стекло достал ваш сапожник.

– И?..

– Второе трогать нельзя.

– Почему?

– Задумайтесь: ваши ботинки побывали там, где погибли рабочие, и там, где умер сапожник.

– А Зоткин? Он тут при чем? Он не прикасался к этим ботинкам.

– Он сам побывал в комнате с трупами.

– Вы подозреваете, что я наступил на стекляшку с ядом?

– Убеждена, что ее разбили до вас.

– Рабочие?

– Да. Когда вскрывали полы.

– Но откуда ей взяться?

– Это другой вопрос, – уклончиво заметила Катерина. – Возможно, она попала туда давно. Я предполагаю, что в склянке был сильнодействующий и очень летучий яд. В момент, когда ее раздавили, концентрация яда в воздухе была очень высокой. Ее хватило, чтобы убить трех человек. Когда пришел Зоткин, яд почти улетучился, но ему хватило, чтобы заболеть и потом умереть. При вашем появлении яд уже испарился.

– Но при чем здесь ботинки?

– По-видимому, в разбитой стекляшке остались остатки яда, который с осколком стекла врезался в резиновую подошву ботинка и герметично там запечатался.

– В это с трудом верится. – Рябинин забрал ботинки и осторожно сунул в пакет.

– И все-таки я бы не советовала вам доставать второй осколок стекла. – Катерина замолчала и посмотрела на пакет в руках участкового. – Знаете… Если вы отдадите мне ваши ботинки, я знаю человека, который найдет, как их проверить.

Рябинин резко отдернул руку:

– Нет! Я должен их передать следствию.

– И вы серьезно думаете, что Кирпичников поверит в подобную чепуху? – Катерина саркастически улыбнулась.

– Вы только что меня убеждали…

– И вы поверили?

– Как же не поверить?! Люди мрут словно мухи.

– Уверяю вас, Кирпичников не поверит.

– Я должен ему позвонить…

– Пожалуйста, – Катерина отошла, но недалеко, чтобы слышать их разговор.

– Николай Александрович? Это участковый Рябинин. Звоню, чтобы сообщить новые обстоятельства… Какие? – Яков Иванович нервничал, даже вспотел. – Насчет смерти рабочих… Да… На Мясницкой. – Немного помолчав, он опустил руку и посмотрел на мобильник.

– Что? – спросила Катерина.

– Кирпичников сказал, что дело закрыто.

– Я говорила.

– И что теперь делать?

– С ботинками? Отдайте их мне.

Как показалось Катерине, Рябинин отдал пакет с большим облегчением.

– Держите меня в курсе, – сказал он и быстро исчез в арке.

Глава 28

За счет государства