Пленники старой Москвы - Анна Князева

– Он еще не вернулся!

– Откуда? – Сапега не отступала.

Катерина вышла из ванной с полотенцем в руках и умиротворенно сказала:

– Вчера у него была встреча с партнерами. Видимо, засиделись.

– Могу сказать, что он уже на работе, – доложила Люсьена.

– Откуда ты знаешь?

– Паша сказал.

– Он тоже встречался с партнерами?

– Нет. Паша был дома.

Ничего не ответив, Катерина спросила:

– На тебя заказывать завтрак?

Сапега пожала плечами, потом согласилась:

– Закажи то же, что и себе.

Катерина позвонила в службу обслуживания, заказала пшенную кашу, чай и тосты с вареньем.

Сапега спросила:

– Селедка у них есть?

Катерина повторила вопрос в трубку:

– Есть у вас селедка? – и, выслушав ответ, передала Люсьене Сапеге: – По утрам селедки в меню нет.

Сапега выхватила трубку и заорала благим матом:

– Меня не волнует! Нет селедки на кухне – задницу в горсть и до ближайшего магазина!

Катерина молча ушла в спальню. Пока Сапега ругалась по телефону, она успела одеться.

Спустя пятнадцать минут официантка прикатила тележку с завтраком. Затравленно оглядевшись, накрыла стол.

Сапега последовательно сняла металлические колпаки со всех тарелок.

– Где селедка?

– Понимаете… – девушка-официантка на глазах стала краснеть. – Селедки еще нет. Ее подвезут к обеду.

Люсьена медленно обошла вокруг нее, потом схватила края скатерти и резко сдернула ее со стола. Тарелки, чашки, столовые приборы и чайник с грохотом попадали на пол.

Девушка вздрогнула и вдруг разрыдалась.

– Можете идти, – сказала ей Катерина. – Завтрак впишите в счет.

– Я не заплачу за него ни копейки! – заорала Люсьена.

– Тебя и не просят.

– Ты сказала включить в счет. Забыла, что за вашу гостиницу платит мой Паша?

– За еду мы платим из своего кармана. – Катерина взяла сумку и обернулась: – Ну, что? Идем?

– Куда? – оторопела Сапега.

– В какой-нибудь дорогой ресторан.

– Зачем?

– Ты лишила меня завтрака. Теперь должна накормить.

– Хочешь сказать, платить должна я?

– А ты как хотела?

Люсьена Сапега серьезно относилась к деньгам и тратила их осмотрительно: она повела Катерину в «Шоколадницу». Весь завтрак обошелся ей в тысячу двести рублей. В целях экономии Сапега решила здесь не скандалить.

К одиннадцати они закончили завтрак, и Люсьена захотела купить себе купальник. По дороге к машине Катерина заметила:

– У тебя опять новый водитель.

– Такой же урод, как остальные. Ненавижу его! – прошипела Сапега. – Смотрю на затылок и представляю, как бью по нему кирпичом.

– Почему кирпичом?

– Его проще представить.

Они сели в машину. Сапега назвала магазин, водитель нашел его адрес, автомобиль тронулся.

Следующие двадцать минут были одной сплошной нервотрепкой. Люсьена приказывала ехать быстрей, потом – медленней, потом сменить дорожную полосу. Водитель все выполнял, но это еще больше ее злило.

По прибытии, зайдя в магазин, она прорычала:

– Убила бы!

По мнению Катерины, убивать водителя было не за что, но она промолчала, потому что ей было не под силу обуздать дурость такого масштаба.

Они подошли к стойке с купальниками.

Перебирая их, Сапега между прочим обронила:

– Ты знаешь, что твой Трубников едет в Дубай?

В ее многозначительном тоне Катерина уловила затаенное желание сказать или сделать какую-то гадость.

– На следующей неделе. У него напряженный график.

– Напряженный… – перекидывая образцы один за другим, Люсьена щелкала вешалками, словно костяшками счет. – Он заказал номер люкс и купил билеты для Стерниковой.

– Они едут вместе? – Катерина на глазах побледнела.

– А что тебя удивляет? – Сапега приложила к себе яркий бюстгальтер. – Как? Этот пойдет?

– Откуда ты знаешь?

– Я все знаю. Между прочим, вчера твой Герман был со Стерниковой в ресторане, а потом заночевал у нее.

– Послушай, – Катерина выхватила из рук Сапеги купальник. – Зачем ты ко мне приехала? Что тебе надо? Следи за своим мужем!

– Мой Паша не изменяет.

– Да иди ты! – Катерина прошла на кассу, швырнула купальник и сказала кассирше: – Беру!

Выскочив из дверей магазина, Катерина обошла машину Сапеги и зашагала прочь, помахивая картонным пакетом.

Люсьена заорала ей вслед:

– Вернись! Я же хочу помочь!

Обернувшись, Катерина громко спросила:

– До скольки работает Стерникова?

– До шести!

Не сказав больше ни слова, Катерина свернула за угол. Она шла и шла, пока не увидела дорогой цветочный магазин.

Звякнув колокольчиком, открылась стеклянная дверь, и Катерина оказалась в царстве цветов.

– У вас есть служба доставки? – спросила она у женщины за конторкой.

– Конечно! – ответила та.

– По времени можете доставить?

– Минута в минуту.

Катерина показала на огромный букет:

– Вот этот!

Женщина вручила маленькую открытку.

– Можете написать поздравление.

Катерина написала:

«Зае от Г.».

Она отдала карточку, и женщина подцепила ее к букету.

– Еще нужно доставить подарок.

– Вместе с букетом?

– Да. – Катерина отдала пакет с купальником.

Женщина забрала его, при этом предупредила:

– Придется доплатить.

– Доплачу.

– Пишите адрес доставки, имя получателя и его телефон.

– Телефона не знаю, – Сказала Катерина. – Это офис. Курьер на ресепшене спросит, ему скажут – куда нести.

– Когда нужно доставить?

– Завтра к половине шестого.

Закончив с заказом, Катерина вышла на улицу и позвонила Герману.

– Ты где?

– На работе. Прости, вчера засиделись. Совсем не спал, сегодня приеду пораньше.

– Ты обещал сводить меня в ресторан, – напомнила Катерина.

– Что ж, обещал – значит, свожу.

– Завтра в семнадцать часов.

– С чего вдруг такая срочность?

– Спешу застолбить время, ты человек занятой.

– Ну хорошо. Завтра в пять идем с тобой в ресторан.

Глава 30

Бутылочное горлышко

– Какая вы сегодня красивая, – сказал Исаев, встретив Катерину в дверях квартиры.

– Спасибо, – сказала она.

Сегодня Катерина действительно была хороша. Проведя несколько часов в парикмахерской, она надела любимое платье Германа, чтобы пойти с ним в ресторан. А на Мясницкую заехала чисто случайно – просто до ресторана оставалось еще время.

– Ну что тут у вас?

– Осторожно, – прораб поддержал ее под руку. – Не запачкайтесь.

– Что нового?

– Окна установили. Сейчас занимаемся стенами и потолком. Кстати, вы знаете, что перекрытия деревянные?

– Знаю. Дому сто пятьдесят лет. Когда его строили, других не было.

– Вы по образованию кто?

– Фармацевт.

– А я думал, строитель.

– Вы мне льстите, – Катерина любезно улыбнулась.

Из комнат показались любопытные лица рабочих.

– Не отвлекаемся! – Крикнул Исаев. – Работаем! – Он снова заговорил с Катериной: – Сегодня будем пробовать новый вид стяжки.

– Что это такое? – поинтересовалась она.

– Основа под пол.

– Что ж, пробуйте. Меня это мало интересует.

– В таком случае вот вам приятная новость.

– Так уж приятная? – Катерина определенно кокетничала. Ее забавляла обходительность прораба Исаева.

– Идемте, сами увидите.

Она прошла с ним на кухню.

– Слышите? – поинтересовался Исаев.

– Что?

– В том-то и дело – ничего.

– Неужели воздуховод замолчал?

– Навечно.

– Как вам удалось?

Исаев глубокомысленно улыбнулся.

– Сегодня утром зашла ваша соседка…

– Из десятой квартиры? Инна Михайловна?

– Певица Таланова с первого этажа. – Он вытащил из кармана пластмассовую коробочку. – Подарила нам свои диски и подписала их. А потом попросила закрасить пятно в кухне. Я из любопытства пошел посмотреть. Пятно не больше ладони. Работы на пять минут.

– И как это связано с воздуховодом? – Катерина бросила взгляд на часы.

– Вы послушайте… – Исаеву хотелось рассказать историю без купюр. – Ну, пообещал я. Сказал: как только приступим к отделке, пришлю маляра. Она мне – спасибо, давайте кофе… Я ей – не откажусь… В общем, пошло, поехало…

Катерина заметила:

– Мне нужно идти…

– Да вы просто дослушайте! – Исаев приступил к сути дела: – Включила она газ, чтобы сварить кофе, потом – вытяжку. А я, главное, слышу, вытяжка – зверь. Спрашиваю: зачем вам такая? Она мне: по дизайну понравилась, вытяжка в стиле «лофт». Представляете? Промышленную вытяжку на домашнюю кухню?

– Ну, – Катерина не выдержала. – Так в чем было дело?

– И тут я прикинул: а что, если дело в ее вытяжке? Попросил Таланову выключить вытяжку, сам – пулей наверх. Забегаю сюда…

– И что? – Катерина приготовилась к счастливой концовке.