Когда ты рядом - Светлана Талан

Даша вошла в коридор офиса и увидела рабочих, которые перетаскивали из кабинета в кабинет какую-то мебель, компьютеры и толстые папки. Найдя нужную табличку, она заглянула в открытую дверь и спросила у девушки, перебирающей бумаги, где можно найти начальство.

— Он скоро будет, — ответила та. — Вы присядьте, подождите немножко. У нас поменялся шеф, и теперь все приходится делать по-другому. Новая метла, как говорят, по-новому метет. Вроде и тогда было неплохо, уютно, так нет же, надо все поменять местами!

Даша увидела свободное кресло и присела у окна. Девушка подняла стопку папок с бумагами и хотела их куда-то нести, когда оттуда выпала фотография. Даша подняла ее и уже хотела подать девушке, как невольно задержала взгляд на лицах людей на снимке. Веселый, счастливый, улыбающийся Георгий Арсентиевич с черной бородкой и усами обнимал за плечи красивого молодого юношу, держащего в руках футбольный мяч. Даша плохо помнила лицо погибшего в аварии парня, да и запомнить его было невозможно, так оно было изуродовано и окровавлено. Похоже, Георгий Арсентиевич был сфотографирован с сыном еще в то время, когда ничто не предвещало беды.

— Это наш бывший шеф, — кивнула головой в сторону фотографии девушка, — а рядом его сын Антон. Он недавно погиб в аварии. Правда, красивый?

— Красивый, — рассеянно ответила Даша. — А где сейчас… ваш бывший шеф?

— Да кто его знает! Продал весь свой бизнес и куда-то уехал. Кто говорит, что на Сахалин, кто — что вообще в Штаты… А вот и Сергей Олегович, — улыбнулась девушка вошедшему мужчине. — Сергей Олегович, к вам посетитель.

Сергей Олегович — широкоплечий, без шеи, со сросшимися на переносице густыми бровями — бросил на Дашу взгляд исподлобья и буркнул: «Проходите».

Даша подумала, что если бы ей пришлось писать картину с изображением быка, то Сергей Олегович подошел бы в роли натурщика как нельзя лучше.

— Что вы хотели? — тяжело опускаясь в глубокое кресло, спросил он.

Даша объяснила, что пришла за помощью.

— Я только что приобрел этот бизнес, — резко ответил Сергей Олегович. — Денег пока нет.

— Я прошу совсем немного, — сказала Даша. — И, как вы уже поняли, не для себя. У этих девочек нет родителей, они сироты.

— Я не могу согреть всех сирот. К сожалению, я не солнце, а простой смертный, у которого есть своя семья, свои дети. И я их, заметьте, не бросаю.

— Эти дети не виноваты, что родились не у вас, а в неблагополучной семье. И не их вина, что у них умерли родители, но они, как и ваши дети, хотят жить и радоваться жизни.

— О них заботится государство, а мы для этого платим налоги.

— Конечно, государство позаботилось, чтобы обеспечить их питанием, одеждой и койкой. Но девочки — это будущие матери. И их надо воспитывать так, чтобы они не повторяли ошибок своих матерей, чтобы любили своих детей.

— Ну и пусть воспитатели этим занимаются.

— Они и занимаются. Но разве плохо, если бы такая девочка вечером, в свободное время, связала себе красивую кофточку, которую ей не купит государство и какой не будет больше ни у кого? Вы думаете, они не страдают оттого, что одеты хуже своих сверстниц? Что у них одинаковые платья? Каждой из них хочется быть индивидуальной, неповторимой — и это естественно. Дайте же им хоть самую маленькую возможность самовыразиться! — горячо сказала Даша.

Сергей Олегович пошевелил густыми бровями, недовольно вздохнул, но ничего не ответил.

— Я понимаю, что связать один свитерок — это такая малость. Но через несколько лет эта девочка выйдет в самостоятельную жизнь и, возможно, будет с трудом сводить концы с концами. И, без сомнения, когда-нибудь ей придется распустить старенькую вещь, чтобы из нее сделать новую. Вот тогда она вспомнит вас и то, как вы не пожалели денег и мы смогли купить на них пряжу и спицы, и то, как она с гордостью надела первую самостоятельно связанную вещь.

— Лина! — позвал Сергей Олегович девушку, складывающую документацию, и, когда она вошла, сказал: — Выпиши чек.

Покидая кабинет, Даша подумала, что впервые она не покраснела и не растерялась.

Глава 27

Каждый раз Даша, открывая деревянную шкатулку, где хранила свои сбережения, с ужасом замечала, как быстро тают деньги. Ей постоянно приходилось покупать дорогие медикаменты, и, как она ни старалась экономить и брать подработки, их становилось все меньше и меньше. Она старалась не думать, что будет, когда шкатулка окажется пустой. Даша работала на износ. После работы она бежала в интернат, где уже с большим нетерпением ее ждали девочки. Она запланировала закончить перед Новым годом курс обучения вязанию с одной группой, а после Рождества набрать новую. Ей пришлось привыкнуть жить с постоянным ощущением слабости. По утрам она ежедневно меняла постельное белье, так как за ночь оно становилось мокрым от пота. Даша перестала мерить температуру, которая держалась практически постоянно, и старалась не обращать на это внимания.

Иногда возникало ощущение, что уходят последние жизненные силы и она вот-вот свалится с ног, но жажда жизни заставляла Дашу брать себя в руки.

За несколько дней до новогодних праздников Даша прибежала на работу, едва не опоздав. Ночью она плохо спала и задремала только под утро, а когда проснулась, то, взглянув на часы, подскочила на постели. От резкого движения у нее закружилась голова, и она на какое-то время потеряла сознание. Очнулась она на полу и с ужасом поняла, что может не успеть. За всю свою жизнь она ни разу никуда не опаздывала, даже в детстве в школу. Хорошо, что до отделения было недалеко и она успела заскочить в раздевалку в последнюю минуту. Быстро сняв шубку, она отряхнула ее от снега, повесила на вешалку и, схватив халат, надела его уже в коридоре.

— Даша, быстрее, — поторопила ее Алла Ивановна. — У нас срочное совещание.

— Бегу, бегу, — торопливо ответила Даша.

В кабинете заведующей уже собрались все, включая завхоза и поваров.

— Привет всем, — махнула рукой Даша и примостилась в уголке, где был свободный стул.

Сразу же вслед за ней вошла Алла Ивановна.

— Еще раз здравствуйте, — сказала она и без всякого вступления сообщила: — У нашего начмеда большое несчастье. Сегодня ночью его дочь с семьей попала в автомобильную аварию. Водитель погиб на месте, а молодая женщина на седьмом месяце беременности находится в реанимации. — Пронесся легкий шумок сочувствия, и Алла Ивановна, выдержав паузу, продолжила: — Жизнь матери и будущего ребенка висит на волоске. Ее муж и трехлетний малыш тоже в тяжелом состоянии. Всем им нужна кровь, и чем быстрее, тем лучше. На их месте мог оказаться каждый, от этого никто не застрахован. Девочки, я надеюсь, что мы всем коллективом окажем этим людям помощь. — Алла Ивановна окинула взглядом сотрудников, которые перешептывались между собой. — Вы меня, дорогие мои, простите, — неофициальным тоном сказала она, — но я без вас приняла решение, пообещав, что мы все до одного сегодня утром сдадим кровь. Поймите меня правильно: пострадала семья нашего начмеда, а от него в отделении многое зависит. Я подумала, что все вы у меня молодые, здоровые и красивые, разве не так? Неужели кто-то откажется сдать минимальную дозу?

— Раз надо, то сдадим, — басом ответила повариха.

— Спасибо вам, родные. Я знала, я была уверена, что вы меня поддержите, — улыбнулась Алла Ивановна.

— Я никогда не сдавала кровь, — испуганным голоском сказала молоденькая медсестра. — Я боюсь.

— Смотри, какая у тебя группа поддержки, — ответила ей старшая медсестра и обратилась к остальным: — Быстренько одеваемся и вперед!

Даша сидела сама не своя. Ей надо было что-то придумать, чтобы не сдавать кровь, и она задержалась в кабинете. Когда все вышли, девушка подошла к заведующей.

— Алла Ивановна, — тихо проговорила она. — Я не могу… пойти вместе со всеми.

— Присядь, — велела ей завотделением и села за стол напротив. — Ты себя плохо чувствуешь?

— Да… То есть нет… В общем-то да, — пробормотала Даша, не зная, что сказать.

— Успокойся и расскажи, что случилось, — попросила Алла Ивановна и внимательно посмотрела на нее.

— Ничего. Ничего со мной не случилось, — стараясь успокоить разбушевавшееся от волнения сердце, сказала Даша. — Просто я не могу сдать кровь.

— Если ты боишься, то напрасно. С тобой будут девочки, я тоже рядом. Хочешь, я буду держать тебя за руку, чтобы тебе не было страшно?

— Я не боюсь.

— Даша, представь, как глупо я буду выглядеть. Я ведь пообещала, что мы всем коллективом придем. Ты же видела, что сегодня пришли даже те, кто был дома на выходном.

— Я не могу быть донором! — набравшись смелости, выпалила Даша на одном дыхании.

— Тогда объясни мне причину, и все проблемы будут решены.

— Я болела болезнью Боткина, — соврала Даша.