Охотники - Сара Алдерсон

Хорошо, что его рука прижимала мне локти, иначе я бы не удержалась, погладила бы по лицу, тронула ресницы, провела бы пальцем по губам. Я очень старалась смирить прерывающееся дыхание. Кажется, он на секунду напрягся и снова расслабился. Дышал ровно, а я пялилась на его губы и представляла, как прижимаюсь к ним своими. Честное слово, нельзя ставить полное блюдо перед умирающим с голоду!.. Я даже облизнулась от жадности.

И тут Алекс открыл глаза. Только что спал, и вот уже впивается в меня своими голубыми глазищами. Я резко вдохнула. Мы уставились друг на друга в тесной полутьме. Ну, пропала. Нет меня. Никакой надежды. Сердце так и зашлось стуком, и Алекс, конечно, тоже услышал.

И убрал руку. Там, где она лежала, осталась пустота. Я словно лишилась веса, вот-вот всплыву к потолку. Я ждала, что он отодвинется, а он очень нежно положил ладонь мне на щеку, большой палец у самого уголка губ. Если прикосновение его руки к телу заряжало меня электричеством, то это получилось вроде электрошока. Голова опустела, осталось только одно: пульс крови в щеке под его ладонью. Алекс, не мигая, смотрел мне в глаза, и я тонула в их голубизне. Чуть заметно придвинувшись, он на миг коснулся губами моих губ.

Мир будто взорвался, затянул меня в черную дыру, где все было зыбким и нереальным. У меня не осталось ни костей, ни веса — только свобода. В глазах засверкали зарницы. Возможно, от недостатка кислорода. Нестерпимое желание ощутить его тело своим, сквитавшись за все время, когда он был рядом, а мне нельзя было его коснуться, за все мои грёзы наяву… теперь я расплачивалась за все — и с лихвой. Действительность оказалась много лучше фантазий, бесконечно, невероятно лучше. Мои руки скользнули ему под футболку. С этим желанием мне было не совладать, нечего и стараться. Футболка приподнялась, не дожидаясь прикосновения, и мои пальцы скользнули по гладкой коже его живота. Я ощутила под ладонью бугры мышц, и дыхание у меня прервалось.

И тут Алекс застыл, а его рука внезапно ухватила меня за запястье и потянула прочь.

Я открыла глаза. Вспышки света мне не привиделись. Сполохи заливали всю комнату. Однако тотчас погасли, едва я их заметила, и оставили нас в темноте, в тусклом полусвете, проникавшем с улицы сквозь щель в шторах.

— Прости, — сказал он, выпустив мои руки и откатившись к стене.

Слова закружились вокруг меня, отскочили от черепа — мозг не работал, вся энергия отхлынула к другим частям тела. Пламя мигнуло и погасло.

Алекс сел, свесил ноги с кровати, повернулся ко мне спиной. Я приподнялась на коленях, сдерживая дрожь.

— За что ты извиняешься? — Голос у меня срывался. Ладони повисли над его плечами, не решаясь опуститься.

Алекс встал и отошел.

— Лила, это неправильно.

Неправильно? Он что, шутит? Все было правильно! Очень, очень, очень правильно!

— О чем ты? Не понимаю. Это из-за моей способности?

Он перестал меня целовать из-за вспышек. Конечно, неожиданно, но я ведь не устроила салюта, выпалив в потолок из его пистолета…

Алекс развернулся, как ужаленный.

— Нет. Даже не думай. Это ни при чем. Ты, со всеми твоими умениями, способностями, остаешься Лилой. Мне все равно… пока это не толкнуло тебя на побег, — добавил он, кое-что припомнив.

Я уронила руки, сглотнула и медленно потянулась к нему. Он отступил, и паника растеклась у меня по жилам, как яд. Я помертвела. Алекс, не глядя на меня, ушел в ванную и закрыл за собой дверь. Щелкнул замок.

Я сидела на кровати совершенно потерянная. Прижала руки к губам, вспоминая прикосновение его губ, их вкус. И молча уставилась на дверь ванной, пытаясь понять, что же произошло.

Алекс вышел минут через пять. Избегая моего взгляда, взглянул на часы.

— Пойдем, что ли, пока еще темно. — Отойдя к стулу в углу, он принялся рыться в рюкзаке.

Вот так вот? И больше ему нечего сказать? Я уставилась на сбившуюся под ногами простыню. Пока он злился, я хоть понимала, на каком я свете — более или менее. А теперь тонула, не зная, что и думать. Мы же поцеловались, или нет? Мне же это не приснилось?

Жужжание молнии заставило меня поднять взгляд. Алекс закидывал рюкзак за плечо. Я посмотрела, как он прячет пистолет в карман джинсов. Он взглянул на меня, и в его взгляде мне померещился стыд. Взяв ключи, он мотнул головой на дверь.

— Готова?

Я кое-как сползла с кровати и нашарила ногами шлепки. Лицо горело, дыхание срывалось, губы жгло огнем. Во мне разгоралось возмущение. Не понимаю, почему он хочет забыть о случившемся, и не знаю, что делать. Как положено себя вести в таких случаях? Может, он стыдится потому, что я — сестра Джека? Или я ему противна? Нет, не верю, в его поцелуе не было отвращения. Так что же с ним? Он чувствует себя виноватым? Потому что я — сестра друга?

О нет! Рэчел. Конечно, как я могла забыть!.. Очевидно, избирательная амнезия. Или полное нежелание смириться.

Рюкзак сорвался с его плеча и упал на кровать. Я закусила губу и круглыми глазами уставилась на Алекса. Ну, что будешь делать? Он ошалело проводил рюкзак глазами и обернулся ко мне. Ой! Алекс снова перевел взгляд на валявшийся в ногах кровати рюкзак. Хорошо, что здесь не было Рэчел, не то вся мебель взлетела бы в воздух, а не один рюкзачок!

— Твоя работа?

— М-м. Наверное.

— Лила?

Я чувствовала себя, как в тот раз, когда шла в кабинет директрисы объясняться насчет летающего рулета.

— Я же говорила, иногда это само собой выходит.

— Как с теми ножницами?

Вот гадство!

— Да.

Алекс кивнул.

— Понимаю. — Под его взглядом у меня в животе забили крыльями бабочки. — Пожалуй, зря я научил тебя снимать пистолет с предохранителя. Мне теперь беречь спину?

В уголках его губ пролегли морщинки. Пусть и не думает улыбаться, я не в настроении шутить! Зачем он меня целовал, если любит Рэчел?

— Почему ты со мной?

— Извини? — Кажется, он действительно не понял. — По-моему, я уже ответил.

— Почему ты здесь, со мной, когда явно предпочитаешь быть с Рэчел? — Следовало бы спросить, почему он целует меня, если крутит со своей Барби-командиршей.

— Рэчел? — Теперь он откровенно недоумевал.

— Да, Рэчел. Почему бы тебе не вернуться к ней? Ты свободен. Никто тебя здесь не держит. — Наверняка я выглядела до смешного ревнивой. Хорошо было бы шмякнуть саму себя мешком по голове и вырубиться на фиг.

— Не смеши меня!

А, значит, и он считает меня смешной! Потрясающе! Я отвернулась, чтобы скрыть слезы, навернувшиеся на глаза от злости.

— Ты решила, что мне нравится Рэчел? — спросил Алекс. В его голосе звучало удивление.

Стоило ему проговорить это вслух, как я по-настоящему взвилась.

— Ты с ней встречался, скажешь, нет? — Я имела в виду встречу в ресторане на его дне рождения. Но Алекс озадаченно свел брови. — Я видела вас в баре. Ты смеялся и шутил с ней. Так что ты делаешь здесь со мной?

До него вдруг дошло. Я отчетливо видела, как он что-то понял и сразу стал серьезным. Положил руки мне на плечи, и я не стала их сбрасывать — они тянули меня к земле, как пояс ныряльщика.

— Лила, — заговорил Алекс, поймав мой взгляд, — мне не нравится Рэчел. А с тобой я потому, что так хочу.

Она ему не нравится!

— Она тебе не нравится? — запинаясь, выговорила я.

Алекс мотнул головой — один раз, но твердо.

— В этом смысле — не нравится.

Ох… минуту я просчитывала ситуацию. Она оказалась довольно неловкой.

Алекс уронил руки.

— Я никогда не назначал ей свиданий. Если ты про то, что вспоминал в ресторане Джек, так это был бизнес-ланч. С нами обедали все командиры групп.

Еще раз — ох!

— А в баре… зря ты так подумала. Когда ты увидела меня с Рэчел, она говорила мне кое-что, чему я никак не мог поверить. Потому и засмеялся. Потом увидел тебя и… — Он замолчал.

Что она говорила? Анекдот рассказывала? Или про новое расписание толковала? Что могло так насмешить Алекса? Рэчел — его босс. Боссы не рассказывают анекдотов. Тем более командиры «черных оперативников».

— Что она тебе говорила? — Я сама застеснялась своего вопроса.

Алекс потупился, потом сверкнул на меня голубыми глазами.

— Говорила, что ей кажется, будто ты ко мне неравнодушна.

Я проглотила слюну и постаралась сделать безразличное лицо.

— Неравнодушна? — Сердце разогналось так, будто толкало по жилам не кровь, а чистый амфетамин.

Он набрал в грудь воздуха.

— Она подслушала, как ты говорила Саре, что любишь меня.

Сказанное и пролетевшее по комнате слово накрыло нас обоих, словно пепел, взлетевший от костра. Я в ужасе уставилась в пол. Рэчел нас подслушала? Где она затаилась? Народу было полно, но ее бы я точно заметила.

Может, дело в том, что я видела одного Алекса. Значит, Рэчел услышала… но зачем рассказала ему?

Потому что полная стерва!