Смертельное наследство - Билл Видал

— Ну, ясное дело. А потом появится домовладелец в окружении своих приятелей с пистолетами и ружьями в руках и начнет выколачивать из тебя ренту.

— Только не этот домовладелец, — упрямо сказала младшая сестра. — Мигель знает, что говорит. А ты ничего не знаешь!

— Что же это за домовладелец такой? — осведомился Андрес, который до того помалкивал.

— Он называется фонд Моралеса, а Мигель, как они промеж себя говорят, является одним из учредителей этого фонда. Так-то вот!

— Пресвятая Дева! Ты не понимаешь, глупая, о чем говоришь! — взвыла в ужасе жена Андреса. — Этот Моралес — страшный человек! Настоящий злодей…

— Никакой он не злодей, — отозвалась Алисия с глубоким убеждением в голосе. — Вы не знаете и половины того, что происходит в городе. Один только Мигель все знает. Ну так вот: помимо домов для бедных будут построены также бесплатный госпиталь и две школы. Две школы для наших детей. И тоже бесплатные!

— Для чьих детей? — переспросила Анна прерывающимся от волнения голосом.

— А хоть бы и для моих! — ответила Алисия. Потом неожиданно добавила: — Когда строительство закончится, Мигель женится на мне.

Анна Альберди так разволновалась, что расплакалась и ушла в свою комнату. Алисия тоже всплакнула, но по другой причине: сестра никак не научится уважать ее.

Андрес же остался один на один со своей дилеммой.

Шестьсот новых домов могли означать только одно: ни единого деревца в пригороде не останется. Джулио Роблесу, естественно, будет небезынтересно об этом узнать. Но «Эль-БИД» — мощное учреждение. Если этот банк захочет, то сможет остановить все, что угодно. Между тем Андрес поверил в рассказанную Алисией историю. Оглядев свой старый дом под оцинкованной железной крышей, он подумал, что летом в нем варишься заживо, а в сезон дождей не можешь избавиться от сырости и холода. Анна всегда хотела перебраться в новый дом. И обязательно с небольшим цветником или садом. «Представь только, — говорила она, — я буду выращивать собственные цветы!» Надо сказать, Андрес слышал кое-что о Моралесе. О том, в частности, что он продает кокаин американцам. Но что с того? Знакомые Андреса, например, кокаин не употребляют. А если и есть такая проблема, то касается одних только гринго.

Он знал об этом наверняка, поскольку однажды в мужском клубе его знакомый Пратс, который когда-то работал цирюльником в Сакраменто, просветил его на сей счет. Оказывается, в Америке у всех полно денег, но при этом американцы работают лишь пять дней в неделю. У них также по нескольку машин на семью, а в каждой комнате по цветному телевизору. Они могут купить все, что захотят и когда захотят, а расплачиваются за товар позже. При всем при этом в церковь американцы не ходят. Проблема заключается в том, объяснил Пратс заговорщицким шепотом, сверкая золотым зубом, что они скучают и им приходится изобретать различные способы, чтобы убить время. К примеру, они заказывают секс по телефону и платят по пятьдесят долларов за крохотную порцию кокаина. Пратс, чтобы показать, насколько мала эта порция, взял в баре солонку и высыпал из нее на стол ничтожное количество соли. Вот почему, сказал Пратс, он не остался в Америке, но заработал там достаточно долларов, чтобы, вернувшись в Медельин, открыть здесь собственный магазин. Калифорния, произнес он с авторитетным видом, не то место, где нужно воспитывать детей.

Альберди прошел на кухню и вернулся в комнату с бутылкой агуардиенте в руке. Усевшись за стол, он откупорил бутылку и плеснул себе в стакан щедрую порцию мутноватой жидкости. Нельзя не признать, что Роблес ему нравится. Конечно, в общении он малость грубоват, а бывает, что и раздражается, особенно когда чувствует, что он, Андрес, пытается скормить ему недостоверную информацию, зато всегда платит и не мелочится. Однажды, когда они только еще познакомились, дон Джулио рассказал Андресу о важности деревьев и об их связи с какой-то там экосистемой. «Когда деревья вырубают, земля умирает, — объяснил Роблес. — А когда она умирает, в атмосфере высоко в небе образуется дыра. Увидеть ее нельзя, но она тем не менее существует. Уж ученые-то точно об этом знают. Лично нам, — продолжал Джулио, — она вреда не причинит. Люди ощутят на себе ее последствия лишь тогда, когда все мы давно умрем. Но последствия эти таковы, что наши дети и внуки окажутся не в состоянии вырастить даже самый скудный урожай овощей».

Андрес поверил Роблесу: он и сам не раз замечал, что цветов вокруг вроде как стало меньше, нежели в дни его детства и юности. Стало быть, сохранять деревья и впрямь важно.

Андрес налил себе вторую порцию агуардиенте, напомнившей ему о напитке, который он дегустировал в компании Пратса, рассказывая тому об экосистеме. Помнится, его сообщение весьма впечатлило собутыльника.

— В этом не может быть никаких сомнений, — согласился с ним Пратс, по причине чего Андрес ощутил прилив гордости. — С другой стороны, гринго вырубили собственные леса и сделали на этом огромные деньги, не так ли?

Альберди кивнул: как-никак Пратс достаточно пожил на севере и знал, что к чему.

— И вот теперь они говорят нам, латиноамериканцам, чтобы мы не рубили наши деревья, ибо от этого образуются дыры в небе. Так?

Альберди опять был вынужден согласиться с собеседником.

— А я тебе на это вот что скажу: лучше бы они занялись посадкой у себя новых лесов и позволили нам продавать свои.

Что ж, и с этим не поспоришь. Выпив третью, и последнюю в этот вечер, порцию водки, Андрес наконец понял, что ему нужно делать. Снимая с вешалки шляпу, он слышал, как продолжала всхлипывать в спальне не на шутку разволновавшаяся жена. Выйдя из дома и тихо прикрыв за собой дверь, Альберди расправил плечи и зашагал по аллее к автобусной остановке.

Он поедет в город и обо всем расскажет мэру.

В сущности, информация, которую Альберди решил придержать, не представляла большого интереса для Роблеса. Он и без того обо всем знал. В небольшом городке вроде Медельина невозможно скрыть проект такого масштаба. Но Роблес собирался попросить Альберди об одной услуге и даже готовился рискнуть своим прикрытием, предложив информатору очень крупную сумму — пять тысяч долларов. Он хотел, чтобы Алисия выкрала документы, связанные с финансированием проекта. Роблес считал, что эти бумаги — список компаний и банков, вовлеченных в строительство, — позволят Реду Харперу основательно подкрепить обвинения против Моралеса и даже, возможно, добиться разрешения начальства на проведение оперативных мероприятий. Документы, по мнению Роблеса, хранились в кабинете мэра, и их вполне можно добыть, если Альберди объяснит Алисии, что именно она должна искать. А читать уборщица умеет, как уже установил Джулио.

Весь день он провел у себя в офисе, уничтожая секретную документацию и подчищая концы. Ему требовалось подготовиться к побегу, в случае если Альберди либо Алисия его сдадут или совершат какую-нибудь ошибку.

В восемь вечера Роблес сел в автомобиль, проехал несколько миль по шоссе в сторону Картахены и остановился в условленном месте. Прождав там десять минут и не обнаружив информатора, он поехал дальше. Альберди в первый раз не пришел на встречу, и хотя отсутствие агента можно объяснить множеством разных причин, не имевших отношения к его деятельности, Роблес привык рассчитывать на худшее. Ибо только такой подход позволял разведчику дожить до старости. Конечно, в семье Андреса могло что-то случиться, он сам мог заболеть — но мог и проколоться. Последнее означало бы, что Роблес лишился прикрытия и ему необходимо срочно выбираться из Колумбии. Так что лучше всего прояснить этот вопрос побыстрее и по возможности лично, чтобы знать наверняка. Роблес развернул машину и покатил по направлению к дому Альберди.

Андрес Альберди пришел в городскую ратушу, но там ему сказали, что мэр уже уехал домой. Поскольку между центром города и респектабельным пригородом, где жили богатые, автобусы не ходили, Альберди, предварительно удостоверившись, что денег ему хватит, решил взять такси. Оказавшись рядом с величественной виллой, предусмотрительно обнесенной железным забором с массивными воротами, он испугался собственной дерзости и едва не сбежал, но потом вспомнил рассказ Алисии об обещаниях мэра и взял себя в руки. Когда Андрес нажал на кнопку звонка, на территории виллы залаяли собаки, а в воротах открылось небольшое оконце, сквозь которое старый морщинистый слуга мэра осведомился о причине его визита. Альберди ее назвал. Слуга, однако, по его обличью решил, что он не относится к привилегированной публике, которую мэр принимает у себя на вилле, и посоветовал ему добиваться приема в ратуше, выделив интонацией слово «добиваться».

— Очень вас прошу, впустите меня. — Альберди черпал уверенность в не выветрившейся еще из него агуардиенте. — Мне необходимо встретиться с мэром по важному делу. Скажите, что его спрашивает Андрес Альберди.