Смертельное наследство - Билл Видал

— Очень вас прошу, впустите меня. — Альберди черпал уверенность в не выветрившейся еще из него агуардиенте. — Мне необходимо встретиться с мэром по важному делу. Скажите, что его спрашивает Андрес Альберди.

Слуга пожал плечами, закрыл оконце и удалился.

Альберди слышал, как он, направляясь к дому, кричал на собак. Андрес надеялся, что Алисия в разговоре с мэром упоминала о нем. Ее фамилия, к сожалению, была не Альберди. Но если Ромуальдес действительно обещал презентовать по дому им с сестрой, то, вероятно, слышал его фамилию. Прошло несколько минут, потом собаки снова залаяли, а в замке провернулся ключ.

Альберди проводили до дома и ввели в кабинет мэра. Тот сидел за письменным столом в просторной рубахе с четырьмя расстегнутыми на груди пуговками, что позволяло видеть висевшие у него на шее золотые цепочки. Когда Альберди вошел, мэр жестом велел слуге удалиться и закрыть за собой дверь.

— Что-нибудь случилось с Алисией? — с хмурым видом осведомился мэр, как только слуга удалился.

— Нет, дон Мигель. У Алисии все хорошо.

— Зачем в таком случае ты пришел?

— Мне необходимо сообщить вам о возникшей серьезной проблеме…

— Я не занимаюсь делами дома, Андрес, — раздраженно сказал Ромуальдес. — Приходи ко мне в офис, — он посмотрел на часы, — и в урочное время.

— Мне подумалось, дон Мигель, — со знанием произнес Андрес, — что вы захотите выслушать то, с чем я пришел, причем немедленно.

— Ну что там у тебя? — снисходительно сказал мэр, всем своим видом давая понять, что не представляет, чем может заинтересовать Андрес самого важного чиновника в городе. — Говори, только коротко.

Альберди рассказал ему все, что знал, с небольшими изменениями, продиктованными ему инстинктом самосохранения. Джулио Роблес из «Эль-БИД» задавал ему вопросы о проекте мэра, в частности спрашивал о домах и школах. Но он, Альберди, знает, что Роблес против этого проекта и будет просить американцев, чтобы те запретили жителям Медельина вырубать деревья.

Мэр озадаченно посмотрел на посетителя:

— Но почему Роблес общался именно с тобой?

— Потому что хотел, чтобы Алисия шпионила за вами.

— Правда? — разволновался мэр. — А ты, значит, думаешь, что Алисия пошла бы на это?

— Нет, сеньор, — быстро ответил Альберди, — никогда! Она бесконечно предана вам.

Ромуальдесу эти слова Альберди пришлись по сердцу. С минуту он молча смотрел на посетителя с миной государственного мужа, принимающего судьбоносное решение.

— Ты хорошо сделал, что пришел ко мне, — наконец произнес мэр. Потом сказал, что содержание этого разговора должно остаться между ними и ни при каких условиях не стать достоянием третьих лиц, включая даже жену Альберди и саму Алисию.

Андрес кивнул.

— Но что мне делать, если сеньор Роблес снова ко мне обратится?

— Скажешь ему, что ты ничего не будешь предпринимать против своего мэра. Потом доложишь мне. Тебе все понятно?

— Да, дон Мигель.

— Очень хорошо. И еще одно. — Мэр поднялся с места и сунул руку в карман. — Ты пришел сюда пешком?

— Нет, дон Мигель. Я приехал на такси.

— Мой водитель отвезет тебя домой, — величественно произнес Ромуальдес, вкладывая в руку посетителя несколько купюр общей стоимостью в пятьдесят тысяч песо. — Возьми это. Я всегда считал, что своим сторонникам нужно платить хорошие деньги. И знаешь почему? Чтобы им не взбрело в голову, что они могут обойтись без меня.

Альберди расплылся в благодарной улыбке, после чего великий человек лично проводил его к выходу. Когда посетитель ушел, мэр вернулся к себе в кабинет. Вскоре жена позвала его обедать, и он ответил, что прежде ему необходимо сделать один важный звонок.

Когда раздался звонок Ромуальдеса, Моралес сидел за обеденным столом со всем своим семейством. Так как его планы осуществлялись быстрыми темпами, кокаиновый барон пребывал в отличном расположении духа и, к радости детей и жены, объявил, что собирается провести отпуск вместе с ними. Куда бы они хотели поехать, а? Можно в любую страну мира за исключением Америки. Начался спор, в котором бурно обсуждались шансы Парижа и Сингапура. Именно в эту минуту в столовую вошел дворецкий и прошептал на ухо Моралесу, что звонит мэр Ромуальдес, который хочет переговорить с ним.

— Скажи, чтобы перезвонил завтра, — отмахнулся Моралес, после чего повернулся к детям. — А теперь, дети, отгадайте, что папочка купит вам, когда мы приедем в Сингапур…

Альберди попросил водителя остановиться за квартал от дома, поскольку не хотел, чтобы соседи видели, как он выходит из «кадиллака» мэра. Андрес был настолько погружен в мысли, что не заметил машину Роблеса, припаркованную на противоположной стороне улицы неподалеку от его жилища.

Перед этим Роблес зашел к Андресу. Открыла Алисия и сказала, что мужа сестры нет дома и она не знает, куда он ушел. Алисия оказалась симпатичнее, чем он себе представлял, основываясь на описаниях Альберди. Джулио сказал ей, что дело у него не столь уж и важное и он зайдет позже, после чего вернулся к своей машине и стал ждать возвращения информатора. Увидев, на каком транспортном средстве прикатил Альберди, Роблес понял, что агент его сдал.

Джулио вернулся домой и сложил в сумку немногочисленные пожитки. Потом окинул помещение прощальным взглядом, вышел из квартиры и захлопнул дверь. Апартаменты будут пребывать в полной неприкосновенности, пока не прибудет новый специалист по проблеме лесов, ибо все сотрудники «Эль-БИД» обладали дипломатическими паспортами и правами. Из квартиры Джулио поехал в свой офис, откуда отправил по факсу два послания. Одно предназначалось его начальнику из «Эль-БИД» — Роблес написал, что вынужден срочно покинуть рабочее место в связи с внезапно возникшими семейными проблемами. Второе послание ушло в головной офис ДЕА в Вашингтоне. В этом факсе говорилось, что сообщение о болезни сестры Роблесом получено и сегодня же вечером он уезжает домой.

Еще раз осмотрев и проверив офис, Роблес запер его и отправился к Ромуальдесу. Мэр и его домочадцы все еще обедали, когда раздался оглушительный лай собак, а в ворота позвонили. Хотя мэр не ждал гостей, он тем не менее поднялся с места, направился к воротам и был безмерно поражен, когда увидел шествовавшего ему навстречу по подъездной дорожке Джулио. Слуга пустил его, поскольку знал, что официального представителя «Эль-БИД» нельзя держать на улице перед запертыми воротами ни при каких условиях.

— Здравствуйте, мэр Ромуальдес! — Роблес протянул чиновнику руку. — Мне очень неприятно беспокоить вас в такое время, но случилось нечто важное, о чем я считаю своим долгом вам сообщить. Мы можем поговорить наедине? — вопросил он, прежде чем Ромуальдес успел сказать хотя бы слово.

Когда мэр провел его в кабинет, Роблес снова взял инициативу в свои руки, в частности подошел к двери и закрыл ее.

— Присаживайтесь, сеньор мэр. Не беспокойтесь, этот разговор не отнимет у вас много времени.

— Что, черт возьми, вы о себе возомнили?! — Ромуальдес начал постепенно оправляться от удивления.

Роблес, как и обещал, сразу перешел к делу: он в самых недвусмысленных выражениях известил мэра, что знает все о фонде Моралеса и в частности о том, что за ним стоят наркодоллары. Таким образом, Ромуальдес является одним из учредителей фонда, основанного на деньги, испачканные кровью. И знакомые Роблеса в Вашингтоне поступят с упомянутыми учредителями так, как сочтут нужным. Это произойдет в любом случае и вне зависимости от того, чем закончится данная беседа, ибо мэр, возможно, уже догадался, что он, Джулио Роблес, не только специалист по проблемам тропических лесов из банка «Эль-БИД».

— Зачем в таком случае вы мне все это говорите? — спросил Ромуальдес, ощутив шестым чувством, что ему хотят предложить некую сделку.

— А затем, что я сейчас прямиком поеду в аэропорт и вы меня больше не увидите. — Дав мэру несколько секунд, чтобы переварить эту новость, Роблес продолжил: — Но перед вылетом я, возможно, кое-кому позвоню. А именно — Карлосу Альберто Моралесу, самому выдающемуся жителю вашего города.

Ромуальдес сглотнул.

— А позвонив, — продолжал развивать свою мысль Роблес, — я поставлю его в известность, что мы все знаем о придуманном им грандиозном плане. Благодаря болтливости его приятеля мэра.

— Он вам не поверит! — вскричал Ромуальдес.

— Поверит, если я расскажу, что вы ездили с любовницей в Боготу и во время визита ни на секунду не закрывали рта, повествуя ей о ваших успехах. Кроме того, я приведу ему ваши слова: «Наконец-то эти грязные деньги, сделанные на наркотиках, послужат городу».

— Я никогда не говорил этого, — запротестовал Ромуальдес, мгновенно покрывшись холодным потом и поклявшись собственноручно придушить Алисию.