Три короля. Как Доктор Дре, Джей-Зи и Дидди сделали хип-хоп многомиллиардной индустрией - Зак О’Малли Гринберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 2008 году журналист Чак Филипс в газете Los Angeles Times обнародовал документы ФБР, указывавшие на связь с нападением на Шакура в Quad Studios одного из коллег Дидди, но позже выяснилось, что эти документы – фальшивки. Кое-кто пытался обвинить Дидди в убийстве Шакура, но эта версия выглядит притянутой за уши. Если серию действительно гангстерских по своему характеру убийств организовала бывшая звезда реалити-телевидения, остается ключевой вопрос: зачем было заказывать Шакура, а не убить Найта, который доставлял куда больше проблем? Еще более нелогичной выглядит версия, что Дидди причастен к убийству Бигги. В отличие от плодовитого Шакура, тучный рэпер оставил после себя материала всего на два альбома. Дидди, безусловно, извлек из них прибыль, но если бы он хладнокровно прикидывал в уме выгоду от убийства лучшего друга, то наверняка бы пришел к выводу, что карьера с обширной дискографией и совместными гастролями принесла бы намного больше. И даже возможный успех Дидди как сольного исполнителя, которому поспообствовали зачитанные Бигги куплеты на его дебютном альбоме, отнюдь не был гарантирован. «Не думаю, что кто-либо мог предвидеть это, – говорит Вайсс. – Ну то есть он ведь всегда был на подтанцовках» [338].
Как только артисты начали уходить с Death Row – и вообще покидать мир живых, – бизнес Найта стал разваливаться. Поддерживали его только посмертные альбомы Шакура. (На Death Row и/или Interscope их вышло семь, шесть стали платиновыми.) В 2005 году суд Калифорнии постановил, что лейбл должен выплатить 107 миллионов Лидии Харрис, (теперь уже бывшей) жене сидевшего в тюрьме наркобарона Майкла Харриса по прозвищу Харри О: тот утверждал, что в начале 1990-х помог Death Row с финансированием. Найт отстегнул ему чуть больше миллиона и в 2009 году подал на банкротство [339]. Атрибуты его империи вскоре ушли с молотка: его копия Библии – 325 долларов, электрический стул Death Row – 2500 долларов. Последний, что, наверное, логично, приобрел [340] владелец компании Hostility Clothing [341].
Все это время Найт был по-прежнему окружен насилием. В 1997-м он получил девять лет тюрьмы за накопившиеся у него с 1987 года восемь арестов и шесть условных сроков, но вышел уже через пять лет. В 2002-м, оказавшись на свободе, он снова попал за решетку, когда представители власти посетили Death Row и выяснили, что Шуг связан с членами банд – так он нарушил условия досрочного освобождения. Выйдя в 2003-м, он почти сразу получил десять месяцев за нападение на работника парковки в Голливуде. Следующие десять лет он в основном избегал арестов, но все же ввязывался в кучу неприятностей: по слухам, в 2004-м он заплатил сообщнику, чтобы тот ударил Доктора Дре на церемонии вручения награды Vibe, в 2005-м на вечеринке в Майами ему прострелили ногу, в 2009-м после драки в Аризоне он загремел в больницу, а в 2014-м в него шесть раз выстрелили в ночном клубе. (Сообщалось, что, несмотря на полученные ранения, он самостоятельно добрался до тротуара, чтобы подождать там машину скорой помощи.) [342]
Что характерно, стычка, которая привела к последнему из заключений Найта, произошла на съемочной площадке байопика N.W.A. «Голос улиц». Он подъехал на пикапе, ввязался в спор – и в пылу эмоций наехал на двух человек, травмировав друга Фэба Кле «Боуна» Слоуна и убив бизнесмена Терри Картера. С места преступления Шуг скрылся. «Все просто. Он пытался убить моего друга, – говорит Фэб, – и по ошибке задавил другого человека» [343].
Инцидент попал на камеры наблюдения; чудовищные фрагменты видеосъемки легко найти в интернете. Найт уверял, что действовал в рамках самообороны, и не признал себя виновным ни по одному из обвинений: попытка убийства, убийство и бегство с места дорожного происшествия. Когда эта книга сдавалась в печать, слушания по делу все еще продолжались [344]. Дела об убийствах Бигги и Тупака остаются нераскрытыми.
«Ни за одно из этих убийств никто так и не сел, – сетует рэпер Ту Шорт. – Мы убили наших героев. Они были лучшими из нас. Какого хуя?» [345]
* * *
Волетта Уоллас не слышала ни одного альбома своего сына, пока в конце 1990-х, через несколько лет после его смерти, не наступил особенно трудный день.
«Я тут как-то раз осталась одна… и услышала столько плохих вещей про него, – вздыхает она. – „Он миллионер-наркодилер, который не знает, что делать с деньгами“, „кто с мечом придет, от меча и погибнет“. Это было ужасно. Мне было очень больно слышать это. И я сказала: „Знаете что? А поставлю-ка я его альбом“» [346].
Она села и послушала «Life After Death» – как она называет этот альбом, «тот, на котором песня „Hypnotize“» – и раскрыла сына с новой стороны. Поначалу было страшно (вдруг услышит что-то не то), но к концу пластинки она наслаждалась. Было приятно вновь слышать голос сына и его истории, о которых она и не знала, – пускай Волетта не одобряла то, о чем в них говорилось. Когда она послушала альбом от начала и до конца, ей почти показалось, что сын был здесь, разговаривал и шутил с ней.
«Я плакала как дитя… Я говорила: „Боже мой, какой талантливый молодой человек“, – вспоминает она. – Из-за этого альбома я стала больше уважать рэперов, а ведь я осуждала их тоже. Я их осуждала. Всех этих ребятишек с дурацкой одеждой и дурацкими шапками. Они ужасно одевались… Однажды я сказала сыну: „Ты выглядишь кошмарно“. Я сказала ему: „Если тебя по национальному телевидению будут показывать, ты уж будь добр, не позорь меня“».
В конце концов она стала безумно гордиться сыном и его музыкальным наследием, хоть большая его часть и противоречит ее убеждениям. Она до сих пор не верит сплетням о Бигги, особенно мутным теориям
