Три короля. Как Доктор Дре, Джей-Зи и Дидди сделали хип-хоп многомиллиардной индустрией - Зак О’Малли Гринберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В такой обстановке оказался Шакур, когда приехал в Лос-Анджелес. Он согласился подыграть и покрыл тело татуировками – пулеметом и фразой «THUG LIFE» («Разбойная жизнь») [316]. В 1996 году более воинственно настроенный Шакур выложил четверть миллиона долларов за собственную боевую машину – черный внедорожник Hammer H1 с тремя сиренами и алмазной пластиной на бампере [317]. Он сидел в автомобиле, когда впервые после нападения в Quad встретил Бигги – после вручения наград The Source в Лос-Анджелесе. Тупак опустил окно и увидел Бигги в компании нескольких участников Crips, которых лейбл Bad Boy, по слухам, нанял для защиты. «Вест-Сайд! Идите в жопу!» – завопил Шакур. Взметнулись стволы, но выстрелов не последовало, и члены Нации Ислама [318] вмешались в ситуацию, чтобы погасить конфликт. «Я посмотрел ему в глаза, – вспоминал позднее Бигги, – и подумал: „Йо, да этот нигга реально нарывается“» [319].
Найт решил поберечь Шакура и, возможно, усилил его паранойю, укрепив защиту офисов Death Row: ручные металлоискатели, личный досмотр и гигантская дверь, словно в банковском хранилище. Концертный промоутер Кевин Морроу вспоминает: «Чтобы пробиться туда, понадобился бы полицейский стенобитный таран» [320]. Оборонительное сооружение создавалось в том числе для внешнего эффекта – Найт позаботился о том, чтобы об устрашающем имидже лейбла стало известно и за океаном. Фэб Файв Фредди вспоминает, как в середине 1990-х прилетел в Италию на модный показ и увидел европейский журнал с главным материалом номера – о Death Row. Вначале автор в ужасе рассказывает о посещении офиса Найта: ему строго-настрого запретили ходить по ковру (кроваво-красному, разумеется, – см. Bloods), и он съеживался от страха при виде пары оскалившихся псов. «Это была часть мифотворчества, для которой Шуг подливал масло в огонь», – говорит Фэб [321].
Как и всякий правильный голливудский злодей, Найт иногда показывал и другую свою сторону. Он раздавал индейки на День благодарения и подарки на Рождество тем, кому повезло меньше, жертвовал школам необходимые вещи – даже свои старые ботинки – и устраивал вечеринки ко Дню матери. На одном из таких праздников перед сотнями собравшихся выступали Шакур и Isley Brothers; а однажды все гости получили по золотой цепочке с миниатюрным логотипом Death Row [322].
Несмотря на эпизодические робингудовские жесты, Найт не отказывался от мрачного образа – он даже установил в штаб-квартире Death Row старомодный электрический стул. Его видение в итоге отразилось в байопике N.W.A. «Голос улиц». Режиссер Ф. Гэри Грей отметил, что Дре настоял на том, чтобы в фильм включили сцены, во всех подробностях описывающие порочную атмосферу Death Row. Например, эпизод, где Дре наблюдает за дымящим сигаретой Найтом – и в то же время собака атакует человека, которого вынудили раздеться до нижнего белья. «Он сказал: „Вот так было в Death Row в те времена. Это был цирк: питбули, насилие…“ Факты иногда гораздо интереснее вымысла» [323]. Комментирует Фэб: «Мне все время казалось, что он жил в плохом гангстерском фильме» [324].
Все это в конце концов подтолкнуло Доктора Дре к точке невозврата. Он по-новому взглянул на вещи, когда обручился с подругой Николь Третт и отсидел пять месяцев в тюрьме Пасадены (из-за пьяной езды нарушил условия досрочного освобождения) [325]. За углом каждой стены Death Row, украшенной платиновыми дисками, скрывалась реальная опасность, а Дре больше не хотел проблем с законом. «Все это превратилось в гребаную историю про Дона Корлеоне, – говорил он. – И тогда я спросил себя… Такую ли жизнь я хочу – или я хочу быть бизнесменом, заботиться о семье, расслабляться, веселиться и делать деньги даже во сне?» [326] Поэтому в середине 1996 года Дре ушел из компании, которую сам же основал, и оставил исходники альбомов и весь капитал Death Row в руках Найта.
Несмотря на все это, Найт не выразил ни единого сожаления о своих деяниях, реальных или вымышленных. Более того, чем чаще он рассказывал свою версию истории, тем она становилась кошмарнее. Когда Изи-И заболел СПИДом в середине 1990-х, другие участники N.W.A., включая Дре, на время забыли о разногласиях и незадолго до его смерти навестили его в больнице. Найт же много лет спустя на вечернем шоу Джимми Киммела образно станцевал на могиле рэпера джигу – и возможно, взял на себя ответственность за его смерть.
«Тогда брали кровь у кого-нибудь, зараженного СПИДом, и впрыскивали тебе. Смерть была медленной, – рассказывал Найт с усмешкой, попыхивая сигарой, вывалив ноги на стол Киммела. – Как у Изи-И». Некоторые дети Изи под запись заявляли о своей уверенности в том, что именно это и случилось с их отцом. Когда Айса Кьюба спросили, что он думает об этой теории, он ответил: «Не могу сказать, что они спятили, потому что я не знаю наверняка [что произошло]» [327].
Но все же, как большинство агрессоров, Найт отступал, когда кто-то был готов дать ему отпор. Уильямс припоминает, как за несколько месяцев до ухода Дре с Death Row пришел на встречу с Найтом и, не дождавшись его, через час ушел. Шуг позвонил пять часов спустя и стал угрожать. «Да мне вообще наплевать», – сказал Уильямс и повесил трубку. Позже друг, работавший в Death Row, по телефону рассказал Уильямсу, что их с Найтом разговор вывели на громкую связь и его слышал персонал лейбла. Вскоре после этого Уильямс спросил Дре, стоит ли ему беспокоиться насчет Найта. «Шугу ты нравишься, – ответил Дре, – он говорит, только у тебя есть яйца» [328].
Лиланд Робинсон, сын основателей Sugar Hill Records Сильвии и Джо, рассказывает похожую байку: Death Row взяли сэмпл из песни, права на которую были у Робинсонов, и Джо это
